— Будь хорошей и предложи себя мне. Принеси себя в жертву своему монстру.

Для меня становится слишком тяжело сдерживаться.

— Рулз…

— Ещё нет. — Пальцем он нарушает моё самое потаённое отверстие. Никогда не позволяла трахать себя там, но если бы Рулз попросил, я бы без колебаний умоляла его пойти до конца.

Пальцев становится два. Я чувствую, как они расширяют меня. Не могу оставаться неподвижной. Двигаю бёдрами, вытягивая его пальцы из моей плоти. Последующий шлепок, по сравнению с другими, мягкий, почти назидание. Однако он доводит моё возбуждение до такого уровня, какого я ещё никогда не испытывала.

— Чего ты хочешь, Шэрон?

Я качаю головой, пока его руки ласкают меня.

Не хочу говорить, иначе Рулз поймёт, какая у меня грязная душа.

— Если ты мне не скажешь, я не смогу тебя удовлетворить.

Я молчу. Чувствую, как напрягается его тело, и на мгновение я боюсь, что Рулз снова ударит меня, но вместо этого он сталкивает меня с ног. Я оказываюсь на полу, а он так и сидит в кресле, широко расставив ноги и выпятив грудь.

Чёртов король.

Он вздёргивает подбородок и смотрит на меня.

— Если ты действительно чего-то хочешь, ты должна это взять.

Я хочу его.

Хочу его так сильно, что встаю и снова сажусь к нему на колени. Я хватаю член в тот же момент, когда Рулз наматывает мои волосы на запястье и оттягивает мою голову назад, не давая мне приблизиться к нему.

— Чего ты хочешь, Шэрон? — Жестокость, с которой он задаёт мне этот вопрос, заставляет мои соски напрячься, возбуждаясь сильнее. — Ты хочешь мужчину или монстра?

Я колеблюсь, пока эрегированный член трётся о лоно.

Рулз спрашивает меня, каким жестоким я хочу его.

Я думала, что гнев, который испытывала внутри, утих, но это не так.

Моё сердце колотится, бёдра дрожат.

— Я хочу монстра.

Его улыбка вознаграждает меня за каждую каплю пролитой крови и пота.

— Тогда возьми его.

Роберт

Охренительное зрелище.

Вот что такое Шэрон, когда она скачет на мне. Её маленькая грудь подпрыгивает каждый раз, когда она опускается, принимая меня в себя. Шэрон никогда не устаёт, никогда не пресыщается. Я тяну за её волосы, призывая трахать меня сильнее. В ответ она едва поворачивает таз, сводя меня с ума. В воздухе витает аромат её стонов и духов.

«Мне этого недостаточно».

Я протягиваю руку к месту соединения наших тел и касаюсь её. Она резко выгибает спину, словно я уколол. Но Шэрон не отступает. Напротив, она цепляется за мои плечи и ещё шире раздвигает ноги, предлагая себя мне.

«Да, вот так».

Я сжимаю зубы и поднимаю бёдра. Я не готов ни к хриплому стону, которым она приветствует меня, ни к пылу и отчаянию, с которыми лоно сжимает член.

Я никогда не испытывал ничего подобного.

У меня были десятки женщин, но Шэрон совсем другая.

Она любит грязный секс; такой, что высасывает разум и душу. Она подталкивает меня к тому, что я никогда не считал возможным, например, войти в неё без какой-либо защиты или желать её, хотя она угрожала убить меня.

Я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к ней.

Обладать ею.

Я наклоняюсь ближе и целую ей горло. Её тело напрягается (возможно, чтобы лучше принять меня). Ощущаю, как пульсирует клитор, как напрягаются её ноги.

Шэрон выкрикивает моё имя.

Она кончает.

«Бл*дь».

Шэрон так прекрасна, когда отпускает себя. Щёки раскраснелись, глаза яркие, тело полностью расслаблено. Мне приходится приложить все свои силы, чтобы не кончить вместе с ней.

Она едва дрожит.

Наслаждение настолько сильное, что Шэрон пытается отстраниться.

Я крепче сжимаю её волосы и прижимаю к себе; мы ещё соединены и я ощущаю, как дёргается клитор, пока по телу проходят волны оргазма. Шэрон наслаждается им до последнего, кажется, он никогда не кончится. А когда она приходит в себя, то снова начинает двигаться.

Не для себя, а для меня.

Она поняла, что я не кончил.

Ещё нет.

Шэрон смотрит на меня, побуждая сдаться.

Проиграет.

— Нам нужен презерватив.

— Откуда ты знаешь, что я не принимаю таблетки?

Я не знаю, но не могу позволить себе поверить ей. Я поклялся, что у меня никогда не будет детей и что буду держаться подальше от таких проблемных женщин, как моя мать. Учитывая влечение, которое испытываю к Шэрон, я могу не выполнить вторую часть этого обещания. Но у меня есть все намерения сдержать первую.

Я подхватываю её под бёдра и поднимаю; затем несу в спальню и бросаю на кровать. Пока я раздеваюсь, Шэрон тянется к верхнему ящику прикроватной тумбочки и достаёт упаковку с презервативами. Не знаю, что мне нравится больше — знать, что она голая и готова удовлетворить любую мою прихоть, или осознавать, как прекрасно Шэрон ориентируется в моём доме.

«Она должна остаться».

Мысль внезапная и неожиданная. Неправильная.

Но и чертовски настоящая.

Последний месяц без Шэрон был ужасен. Злость из-за того, что я не смог её найти, сделала меня ко всем враждебнее и не позволила руководить компанией так, как я мог бы. Несмотря на все усилия, у Глории тоже не получилось меня удовлетворить. Я ссорился с Джейком и даже с Милли.

Пришло время вернуть контроль.

— Ложись на спину и раздвинь ноги, — приказываю ей.

Она повинуется.

Её грудная клетка бешено двигается, заставляя колыхаться грудь.

Дыхание у Шэрон снова сбивается.

Раздевшись, я подхожу к ней. Просовываю свои ноги под неё таким образом, что Шэрон вынуждена поднять нижнюю часть туловища, выставляя напоказ влажное лоно. Её голова утопает в подушках, но взгляд остаётся настороженным. Я провожу пальцем по складочкам, отчего у Шэрон заметно напрягаются бёдра.

— Если бы я знал, что парочки шлепков будет достаточно, чтобы приручить тебя, я бы сделал это раньше.

— Ты ещё не приручил меня.

— Тебе понравится, если я сделаю это сегодня вечером?

— Рулз…

Её неуверенный голос — музыка для моих ушей, которая устремляется прямиком в мой пах.

— Тебе понравится, обещаю. Проблема в том, что потом ты не сможешь без этого обходиться. «И ты не сможешь обойтись без меня».

Я не осмеливаюсь произнести это, но пока раскрываю лоно и готовлюсь её взять, именно на это я и надеюсь.

***

Не знаю, что больше раздражает: то, что я плохо засыпал в течение последнего месяца, или то, что не могу заснуть сейчас, когда Шэрон рядом со мной.

Первая ночь, проведённая с ней, пролетела незаметно. Когда Шэрон ушла на следующее утро, и я понял, что она больше не вернётся, я почувствовал себя так, будто проснулся после чудесного сна.

«Ты будешь такой и сегодня?

Исчезнешь, как только я закрою глаза?»

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать её обнажённое плечо. Обычно после секса я сплю один, но мне нравится прижимать Шэрон к себе, зная, что пока обнимаю, она не сможет сбежать.

Внезапно она шевелится: выгибает спину и выдувает воздух сквозь зубы, как кошка. Я глажу её по голове, убираю волосы от лица. Шэрон не красива, не в обычном понимании этого слова. И всё же в ней есть что-то такое, что привлекает меня.

— Не думала, что это может быть так, — лепечет она.

— Секс?

— Отдаться тому, чего я желаю.

Она едва двигается в моих руках, вздыхая. Её глаза закрыты. Я не думаю, что она полностью осознаёт то, что говорит, поэтому глажу её по голове, укачивая.

В моих объятиях её тело расслаблено.

Её защита полностью ослаблена.

Я должен дать ей передышку; вместо этого я приближаю свой рот к её уху и позволяю своему голосу раствориться в шёпоте.

— Чего ты желаешь, Шэрон?