Рулз действительно красив. Тёмные глаза, полные губы, стройное, но мощное телосложение. Он мечта любой женщины, но меня заворожила не красота его лица, а чудовище, которое я разглядела в глубине его души.

Я вышла за рамки того, что мужчина выставляет напоказ — красивой одежды, пленительной улыбки, жестокой свирепости, — и углубилась в его жизнь. Я раскопала секреты, о которых, как, мне кажется, не знает даже он. И я не могу избавиться от ощущения, что это только начало. Истинная суть Рулза зарыта глубоко внутри. И хотя я могла бы это сделать, не уверена, что хочу всё обнародовать.

Я растираю руки ладонями, когда утренняя прохлада распространяется внутри меня. Рулз тушит сигарету. Он приближается и обнимает меня сзади. Ощущение его груди, прижатой к моей спине, будоражит.

Несмотря на прохладу, его тело горячее.

Мне сразу становиться лучше.

Прежде чем я успеваю расслабиться, он сжимает мою грудь. Я чувствую, как мужчина улыбается мне в затылок, а затем покусывает мою шею.

— Успокой своё сердце, малышка Шэрон, иначе монстр внутри меня поймёт, что ты боишься, и сожрёт тебя.

Я вырываюсь из его объятий и отталкиваю.

Какое-то мгновение мы смотрим друг на друга.

Мои глаза расширенные, недоверчивые.

В его глазах голод.

Он играет со мной. Снова.

— Впредь не смей ко мне прикасаться, — предупреждаю я.

— Или что?

Я отступаю едва он делает шаг ближе. Страх перекрывает мне дыхание. Я не могу думать; не так, как мне хотелось бы. И когда он протягивает ко мне руку, у меня изо рта вылетают слова.

— Иначе я расскажу всем, что ты сделал с Андерсоном.

Впервые с тех пор, как его знаю, Рулз молчит.

Это длится лишь миг, затем он изгибает губы в приступе ярости и снова надвигается на меня.

Роберт

Говорят, сердце обманывает разум, и это правда. Но инстинкт… он никогда не подводит, его невозможно переиграть.

Как только увидел Шэрон, её красные губы и провокацию, написанную на коже, я понял, — она доставит мне немало хлопот. Любопытство к окружающей её тайне, и необъяснимая химия, которую чувствовал между нами, заставляли меня отбросить разум и продолжать встречаться с ней.

Это было неправильно. Опасно.

Но необходимо.

Я не послушал инстинкт. Позволил этой девушке перевернуть мой мир, тело и мой разум с ног на голову.

А потом она произнесла эту фразу.

«Иначе я расскажу всем, что ты сделал с Андерсоном».

Шок проходит, и я надвигаюсь на Шэрон. Как только настигаю, она поворачивается ко мне спиной и начинает убегать; я преследую. Уклоняюсь от подушки, которую она бросает в меня, и почти хватаю за руку, когда она бросается на кровать, перекатывается на другую сторону и бежит в гостиную. Шэрон пытается открыть входную дверь, но та заперта.

«Неужели ты думала, что я позволю тебе уйти?»

В дверном проёме блокирую девушку и сцепляю ей руки над головой. Даже если не хочу причинять ей боль, она вздрагивает.

— Повтори, что ты сказала.

Шэрон держит рот на замке, но взгляд не опускает. Она никогда его не отводит. Она смотрела мне прямо в глаза каждый раз, когда достигала кульминации; словно хотела запечатлеть в своём сознании образ монстра, которого разбудила и который всю ночь владел ею.

— Кто рассказал тебе про Андерсона?

На этот раз я кричу. Её грудь прижимается к моей. Шэрон пытается сопротивляться, старается скрыть от меня, как сильно бьётся её сердце или как быстро дышит, но это бесполезно.

Мы слишком близко.

И она не только напугана: она возбуждена.

Я просовываю руку между её бёдер и начинаю ласкать. Она бунтует, кричит, чтобы я отпустил, но я не слушаю.

— Кто ты? — шепчу, покусывая мочку её уха. — Шэрон это твоё настоящее имя или просто одно из многих?

Наконец она перестаёт бунтовать. Я знаю, Шэрон ненавидит себя за это, но она раздвигает ноги и позволяет мне проникнуть в неё глубже. Я не делаю этого. Не потому, что не хочу, а потому, что хочу от неё большего, чем очередной трах.

— Рулз… — умоляет она.

Я убираю руку, и она отчаянно качает головой.

— Тебе ещё интересно посмотреть, что скрывается под поверхностью?

Она прикусывает губу.

«Да. Так и есть».

Я легонько касаюсь её лица, затем обхватываю шею. Сначала нежно, потом сжимаю всё сильнее и сильнее. Пока у неё не перехватывает дыхание. Я знаю, каково это — убить человека; смотреть ему в глаза, пока жизнь постепенно угасает. Я убил Андерсона, да. И сделал это потому, что он не хотел продавать мне свою компанию, а после я попросил Джейка инсценировать самоубийство.

Хотел бы, чтобы она была моей первой жертвой, но это не так.

Я напрягаю мышцы, пытаясь сдержать гнев. Между моими пальцами шея Шэрон кажется тонкой. Потребуется так мало, чтобы сломать её. В порыве отчаяния девушка царапает мои руки, потом щурится. Измученная.

Осталось совсем немного, она на волоске от небытия.

Когда её мобильный начинает звонить.

Звук, который он издаёт, возвращает меня к реальности.

Я резко отпускаю Шэрон, отступая назад. Она падает, кашляя и потирая шею. Теперь она опустила глаза; она больше не осмеливается смотреть на меня. Я лезу в её сумку и достаю мобильный. Как только вижу имя на дисплее, всё встаёт на свои места.

— Бернс, — тихо произношу я. — Это он рассказал тебе об Андерсоне, верно? Ты попросила его изучить меня. — Я должен чувствовать себя преданным, злиться… Но я даже не знаю, что чувствую к женщине, сидящей у подножия моей двери. Бросаю ей телефон. — Ты играла со мной с самого начала.

— Ты тоже использовал меня.

Голос тонкий, но взгляд обжигает сильнее, чем адское пламя. Я знаю, что ей трудно говорить. Она будет чувствовать мои руки на себе в течение нескольких дней.

И всё же я не испытываю к ней жалости.

— Ты получила то, что хотела, Шэрон?

— А ты?

Я сжимаю кулаки.

«Нисколько».

Вот почему я должен избавиться от неё сейчас.

— Уходи.

— А иначе что? Ты заставишь меня исчезнуть, как Андерсона?

Она не заслуживает ни моего внимания, ни ответа. Я поворачиваюсь к ней спиной, надеясь, что она поймёт, — ей лучше бежать.

Но она не убегает.

Шэрон встаёт и громко выкрикивает моё имя.

— Сколько раз ты это делал? — Голос у неё хриплый. Я хочу ненавидеть её, но правда в том, что она меня ужасно возбуждает. — Скольких других ты заставил исчезнуть, потому что они встали на твоём пути?

Я смотрю на неё через плечо, насмешливо улыбаясь.

— Ты хочешь узнать и присоединиться к ним?

— Нет. Я хочу, чтобы ты сказал мне. — Она поднимает с пола телефон, нажимает несколько клавиш, затем поворачивает экран ко мне и показывает фотографию женщины. — Это Джиллиан Аллен. В газетах писали, что она сожгла себя заживо через несколько дней после того, как её выбрали для стажировки в Rules Corporation.

Я игнорирую дрожь, пробежавшую по позвоночнику.

— И что?

Она приближается ко мне. Неумолимая.

— Джилли была в «Голубых нотах» в ночь смерти Андерсона, вместе с твоим человеком.

Как бы мне этого ни хотелось, я знаю, о ком она говорит. Тем вечером я тоже был там. Девушка имела несчастье стать свидетелем убийства Андерсона, поэтому я и попросил Джейка сделать так, чтобы она исчезла.

— Её смерть была классифицирована как самоубийство, но мы оба знаем, что это не так. Правда?

— К чему ты клонишь, Шэрон?

Несмотря на то что Шэрон до последнего пыталась сопротивляться, она начинает плакать.

— Джилли была моей сестрой.

Услышав это признание, я застываю.

Но понимаю.

Мне знакома пустота, которую оставляет внутри потеря любимого человека. Когда умер отец, я испытал то же самое. Я из кожи вон лез, чтобы найти правду. И когда нашёл…