— Потому что у меня есть информация, которая может тебя заинтересовать.

Шэрон

Роберт Рулз — чёртов сукин сын.

Без понятия, как ему это удаётся, но каждый раз, когда думаю, что поймала его в ловушку, он придумывает что-то, способное разрушить все мои уверенности.

«Потому что у меня есть информация, которая может тебя заинтересовать».

Я не могу доверять ему или рисковать и развязать. Честно говоря, мне не следовало даже прикасаться к Рулзу, но вместо этого я сижу на его коленях, зажав руками член и с желанием узнать, каков на вкус бурбон, если решиться и выпить напиток из его рта.

Власть, которую я имею над ним, опьяняет. Я подношу бутылку ближе ко рту и пью ещё. Вливать в организм столько алкоголя на голодный желудок не самая лучшая идея, но я чувствую, что мне это необходимо.

За месяц, который провела вдали от него, я не просто наняла киллера, чтобы отомстить. Я шпионила за ним, пока он трахал красивую блондинку, которую купил для Джейка. Я ненавидела Рулза, думая, что он забыл меня, и даже когда присутствие его людей под моим домом дало понять, что он меня не отпустит.

Но я никогда не переставала думать о нём.

Мечтать о нём по ночам.

Желать его.

Я ненавидела себя за это.

Но ещё больше я возненавидела себя, когда, заставив себя выйти из тени, я поняла, что, хотя снаружи его жизнь выглядела всё так же, внутри него тоже что-то изменилось.

— Развяжи меня, — прозвучала не просьба, а приказ.

— Дай мне вескую причину для этого.

От его улыбки у меня сводит внутри.

— Нет, Шэрон. На этот раз не я буду тянуть тебя в пропасть. Ты бросишься в неё по собственной воле.

— Боюсь, я не настолько безумна, чтобы сделать это.

— Безумие здесь ни при чём. Правда, которую ты не хочешь признать даже себе, заключается в том, что тебе не хватает храбрости, чтобы сделать это. Ты продолжаешь убеждать себя, что боишься меня и того, что я могу с тобой сделать, хотя единственное, чего ты боишься, это того, что происходит в твоей голове.

Так оно и есть. Мысли ужасали меня задолго до того, как я встретила его. Рулз показал мне, что значит дать волю желаниям; отдаться удовольствию, не заботясь о боли или причине.

«И мне понравилось».

— Признайся, я понял тебя лучше, чем ты сама себя. И знаешь, что это значит? — Я качаю головой. — Что я заслужил этот грёбаный бурбон.

Мне больше не хочется с ним спорить, поэтому я поднимаю бутылку и подношу горлышко к его губам. Вместо того чтобы выпить, он их закрывает, рискуя пролить жидкость.

— Какого чёрта ты…

— Я хочу, чтобы меня напоила ты, — грубо прерывает он.

Я смотрю на него, и сердце начинает ускорять ритм.

— Ты не в том положении, чтобы отдавать приказы. По большому счёту нет даже уверенности, что можешь дожить до завтрашнего утра.

— Тем больше причин порадовать меня, не так ли? Если я умру, сегодняшняя выпивка останется нашим грязным секретом…

Я качаю головой.

С таким голосом, как у него, Рулзу под силу одурачить самую стойкую из женщин. Однако я другая: я хочу его и ненавижу в равной степени. Поэтому, вместо того чтобы уступить, я стараюсь быть посредником между своими и его желаниями.

— Вот что я тебе скажу: за каждый глоток, который тебе дам, я могу попросить что-нибудь взамен.

— Я не против. Но и я за каждый глоток тоже буду просить тебя о чём-то.

— Кроме как развязать тебя.

— Кроме как развязать меня, — подтверждает он. — У нас есть сделка?

— Ты и твои проклятые сделки, — бормочу я.

Рулз улыбается мне, но так, как мне совсем не нравится.

Затем он увлажняет губы и понижает голос.

— Дай мне выпить, Шэрон.

Я глубоко вдыхаю, наполняю свой рот и наклоняюсь над ним. Я никогда не делала ничего подобного, и как только Рулз овладевает моими губами, понимаю почему. Пока бурбон переходит из моего рта в его, наши вкусы смешиваются. Интимно, волнующе. Я целовала его и раньше, но это единение настолько интенсивное, что у меня кружится голова.

Чувствую специи, нотки ванили.

«И его».

Часть жидкости стекает мне по подбородку. Рулз собирает её языком, но несколько капель всё же успевают намочить мою майку.

— Разденься, — хрипло шепчет он.

— Это твоя просьба?

Он выпрямляет спину, наблюдая за мной. Нелегко сохранять спокойствие, когда на тебя смотрит такой мужчина, как он, но мне это удаётся.

— Вот мой вопрос: ты убил мою сестру?

— Нет.

— Но ты заставил меня поверить в обратное. Зачем?

— Тебе стоит снять майку, Шэрон.

Таков уговор: он отвечает на вопрос, я делаю то, о чём просит. Раздеться перед ним легко и безболезненно. Он уже видел меня голой, поэтому я без колебаний снимаю майку и бросаю далеко в сторону. Моя грудь едва заметно подрагивает, я чувствую, как взгляд Рулза следит за этим движением, словно загипнотизированный.

— Теперь брюки.

Его голос звучит ещё ниже. Не знаю, как подобное возможно, но я чувствую его внутри себя.

В животе.

«И в моей крови».

Я собираю всё своё мужество. Встаю и стаскиваю с себя джинсы вместе с трусиками. Я не стараюсь делать это медленно или быть чувственной. Когда возвращаюсь и сажусь ему на бёдра, я горжусь собой. Его взгляд обжигает мою кожу, но я не подаю признаков своего волнения.

Делаю новый глоток бурбона и собираюсь напоить его прямо изо рта, когда Рулз останавливает меня.

— Не так. — Взглядом он указывает на мою грудь. Я чувствую, как твердеют соски. Понимаю, что следующая информация дорого мне обойдётся, но всё же подыгрываю. Я выгибаю спину и едва перемещаюсь по его ногам, придвигаясь ближе.

Обнажённое лоно трётся о член, вызывая у меня стон.

Вот к чему он клонит…

— Горячая и влажная, — шепчет он. — Как раз так, как мне нравится.

Ненавижу его.

«И я хочу его».

Алкоголь, текущий по моим венам, делает меня безрассудной и раскованной, усиливая моё желание к нему. Рулз слегка сгибает шею, прижимаясь губами к моей груди.

«Твою мать».

Его язык горячий и мягкий. Прикосновение к моим чувствительным соскам лишает дыхания. Он смотрит на меня снизу вверх, не переставая мучить. Рулз не улыбается ртом, потому что не может отпустить меня.

«Но он улыбается глазами».

Я выливаю на себя небольшое количество бурбона, чтобы прекратить пытку. Напиток прохладный. Мне нравится, как он скользит по моей коже, но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую, когда Рулз слизывает его, а горячее и холодное сливаются вместе, вырывая у меня стон.

— Представь, если бы я мог прикоснуться к тебе… — выдыхает он.

Улыбаясь, я переплетаю пальцы на его шее.

— Я не собираюсь освобождать тебя только потому, что хочу тебя трахнуть.

— Потому что ты хочешь этого, верно?

«Чёрт». Мне нужно восстановить контроль. Немедленно.

— Это я задаю вопросы. И сейчас я хочу попросить тебя рассказать мне о Джейке. — Рулз хмурится. Я на правильном пути, поэтому продолжаю. — Он получает от тебя бонусы. Я знаю, что некоторые из них обусловлены его готовностью удовлетворять твои… потребности.

Рулз запрокидывает голову и смеётся.

— Наблюдать за тем, как он трахается, вовсе не потребность. Это чистое и простое удовольствие. А вот обладать тобой — это уже потребность.

Не понимаю, почему это делаю, но я расстёгиваю пуговицы его рубашки и обнажаю ему грудь. Его кожа не просто горячая. Она обжигает. Я прислоняюсь к нему — кожа к коже — и кусаю за мочку уха.

— За что ещё ты ему платишь?

— Чтобы он защищал меня.

— Ничего больше?

— Он улаживает дела за меня.

— Такие дела, как Андерсон и Бернс?

Рулз подаётся вперёд и кусает меня за подбородок.

— Спроси меня, Шэрон.

— Ты просил его позаботиться о моей сестре?