— У меня встреча через полчаса… Ты сможешь дать Рулзу подтверждение напрямую? Я бы предпочёл лично представить вас официально, но не думаю, что это будет возможно.

Я игнорирую узел, стягивающий дыхание, и улыбаюсь ему.

— Я поговорю с ним, Томас. Без проблем.

Томас благодарит меня и исчезает в лифте. А я иду к отведённому мне кабинету, стараясь не думать о том, что через час снова столкнусь со своим худшим кошмаром.

«Ненавижу его».

Не могу перестать думать о записке, которую Рулз оставил мне, и задаюсь вопросом, что произойдёт, когда его ультиматум действительно будет исполнен. Часть меня боится узнать это. Другая, напротив, прилагает усилия как можно быстрее обработать результаты теста, чтобы иметь возможность с ним увидеться.

Через сорок минут я стою перед его секретарём. Милли, — читаю на бейдже. Я прошу секретаря доложить мистеру Рулзу, что мисс Фостер желает с ним поговорить. Она набирает что-то на компьютере. Пока мы ждём ответа, она задаёт мне случайные вопросы, например, удобно ли мне работать или как долго я пробуду здесь. Я стараюсь отвечать ей вежливо, даже если мысли витают где-то в другом месте.

— Мистер Рулз готов вас принять.

Я направляюсь к кабинету и вхожу.

Вместо приветствия Рулз приказывает мне закрыть дверь. Он не смотрит на меня. Он даже не поднимает головы, поглощённый кипой бумаг, которые читает.

С высоко поднятой головой подхожу к столу и сажусь, скрестив ноги. Вчера я не была готова с ним встретиться. Сегодня да. Я накрасилась и тщательно подобрала одежду. Надела туфли на каблуках и красивое платье. Я готова к бою, но Рулз, кажется, не хочет смотреть на меня.

Пока жду, когда он решит уделить мне внимание, осматриваюсь. У него поистине гигантский кабинет. Стена за его спиной — стеклянная, с видом на город. Стол современного дизайна аккуратный и опрятный, за исключением папки, которую он рассматривает так пристально, что даже не смотрит на меня.

Знаю, он специально игнорирует меня, потому что вчера вечером я не позволила ему смотреть, пока трогала себя. Мне лучше помолчать, но не могу удержаться и не спровоцировать его.

— Вы платите мне пять тысяч долларов в день за мои консультации. Уверены, что хотите тратить деньги впустую, удерживая меня в своём кабинете?

Ленивая, небрежная улыбка искривляет его губы.

— Деньги — это не проблема. Если бы ты согласилась на моё вознаграждение, я бы заплатил в три раза больше, чтобы ты находилась в моей спальне вместо моего кабинета.

— Это всё вопрос приоритетов, — раздражённо возражаю я.

— И каков характер твоих приоритетов. Личные или рабочие?

— Конечно, рабочие.

— Я так не думаю.

Наконец он отвлекается от бумаг и поднимает взгляд. Когда он закрывает файл, из пачки бумаг выступает край изображения. Я понимаю, что это фотография.

Протягиваю руку и вытаскиваю её. Это я. Только намного моложе. Воспоминания о том периоде захлёстывают меня. Сделки о признании вины, авария, в которой погибли родители, полиция перед домом, слёзы сестры…

Побег. Чувство вины.

Страх не справиться.

У меня перехватывает дыхание.

— Кто тебе это дал?

Рулз переплетает пальцы перед лицом и пристально смотрит на меня.

— Когда Томас сказал мне, что для решения проблемы взлома наших систем он собирается привлечь кого-то с историей, я подумал, что он имеет в виду проблемы с ФБР. Но ты… У тебя не просто были проблемы. После смерти родителей ты растворилась в воздухе на пять лет.

Я чувствую, как меня охватывает слепая свирепая ярость.

«Они не умерли. Их убили».

Мне хочется сказать это, выкрикнуть. Но тогда придётся также признать, что всё это произошло из-за меня, потому что я не захотела сотрудничать. Я переворачиваю фотографию и оставляю на столе, вместе с прошлым, которое так хочу забыть.

Я настолько погрузилась в воспоминания, что не заметила, как Рулз встал. Внезапно я обнаруживаю, что он стоит рядом. Слишком близко.

Я хочу уйти, но ноги не двигаются.

— Ты часто переезжала, но никогда не возвращалась в Сиэтл. До прошлой недели. Почему?

Рулз шепчет, но я чувствую, как его вопрос рокочет внутри меня и вытаскивает на свет старые раны.

— Кто-то попросил тебя сделать это?

— Нет.

— Кто-то заставил тебя это сделать?

Я смотрю на него.

— Если бы хотела продать твои секреты тому, кто больше заплатит, я бы уже это сделала. Я была тем, кто прорвался через твою защиту и проник в архивы.

— Зачем?

Я встаю. То, как его взгляд задерживается на моём теле — и на моих губах — заставляет меня чувствовать себя сильной.

Возможно, даже безрассудной.

— Чтобы попасть сюда, — признаюсь я. — И посмотреть тебе прямо в глаза.

Неожиданно он отшатывается.

Теперь участилось его дыхание.

— Хорошо, — соглашается после минутного молчания. — Ты получила что хотела. Ты здесь, передо мной. И у тебя всё моё внимание. Теперь скажи мне: чего ты хочешь?

Есть вопрос, который не даёт мне покоя с тех пор, как нашла набросок его руки среди рисунков Джилли. Но задать его сейчас я не могу. Даже если и знаю, что Рулз как-то связан с исчезновением Джилли, у меня недостаточно улик, чтобы прижать его и заставить открыть мне правду.

Роберт Рулз — коррумпированный и развращённый человек. Уверена, ради сохранения власти и превосходства, которыми так гордится, он готов на всё — в том числе и на убийство невинной девушки. Однако есть один момент, который остаётся для меня неясным: почему.

У меня было время покопаться в архивах его компании. Если я, со своими знаниями и опытом, не смогла найти ничего компрометирующего, то невозможно, чтобы моя сестра добилась успеха. У Рулза не было причин ни заставлять Джиллиан исчезнуть, ни скрывать расследование её смерти.

Наверное, мне следует перестать зацикливаться на нём и искать человека с фоторобота, который дал мне Бернс, но что-то продолжает приводить меня к Рулзу.

Потому что я его подозреваю или меня к нему тянет?

— Наше сотрудничество заканчивается прямо сейчас.

Его голос выводит меня из задумчивости.

Ледяной. Колкий.

Как и его взгляд

Я понятия не имею, почему так происходит, но ловлю себя на том, что хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Когда Рулз скользит руками по столу, я задерживаю дыхание. Он берёт трубку.

— Милли, вызови Джейка. Мне нужно, чтобы он проводил мисс Фостер до выхода.

Я буквально задыхаюсь.

— Прошу прощения?

— Твой пропуск отключён, как и твой аккаунт, — продолжает категорично. — Тебе выплатят оговорённую сумму, но ты никогда не сможешь вернуться в Rules Corporation.

— Ты меня увольняешь, — понимаю я.

Рулз не отвечает; в этом нет необходимости. Пережив первоначальное недоумение, я выпрямляю спину и подхожу к двери со всем доступным самообладанием.

— Шэрон. — От его образа (сидит как бог, в сшитом на заказ костюме, обтягивающем его тело, с зажигалкой в руках), у меня дрожат ноги. У него в глазах — живая, пульсирующая ненависть. Но не только это. — Если у тебя остались какие-то сомнения, то прекращение сотрудничества с Rules Corporation не влияет на договорённость между нами.

«Два дня».

Он не произносит это, но словно сказал. Чувствую, как сжимаются мои соски; то, как их кончики трутся о кружево нижнего белья, заставляет меня думать о прикосновении зубов к плоти.

Из кабинета выхожу не оглядываясь. Вручаю Милли свой пропуск и жду, пока кто-нибудь придёт и проводит меня до двери.

— Пойдёмте со мной, мисс.

Я резко оборачиваюсь, удивлённая. Не слышала, чтобы кто-то приближался, но позади меня стоит огромный мужчина. Чтобы увидеть его полностью, мне приходится отступить на шаг. Мужчина опережает меня, хватает за руку и тащит прочь. Я громко вскрикиваю от боли и неожиданности. Несколько сотрудников выходят из кабинетов и смотрят на меня с любопытством. То, как они глазеют — словно я вор, — побуждает меня отреагировать и вырваться из хватки прислужника Рулза.