На огромной кровати лежала девушка, над которой склонился мужчина со встрёпанной шевелюрой. Он что-то надрывно завывал, держа в руках какой-то кристалл, от которого во все стороны исходило фиолетовое свечение. Интересно, а как выглядит девушка? Лица её не видно из-за мужчины.

— Только не это! — И столько мольбы в голосе Виолетты, столько отчаяния.

Она складывает руки в какую-то хитроумную конструкцию, напрягается изо всех сил и… из её ладоней вырывается самый настоящий огонь! Он отпугивает фиолетовое свечение, которое, оказывается, юрким ручейком тянулось прямо к её сердцу.

— Что происходит? — Кричу ей я, правда, меня отвлекает тот факт, что свечение перебрасывается на меня.

Виолетта же, избавившись от притяжения, стремительно набирает высоту. Ещё немного, и она скроется из вида, пройдя сквозь потолок комнаты.

— Ненавижу короля! — В её голосе столько страха и надрыва, что меня пробирает. — Опекун заставил участвовать в отборе, но я не хотела побеждать! Оно само! Улетай, пока тебя не затянуло! Давай, я вижу в тебе силу огня, сконцентрируй его, делай, как я!

Ага, делай как я, посмотри на меня. Легко сказать!  Я ведь никогда такого не практиковала. Я вообще не понимаю, что происходит!

Тем временем фиолетовое свечение уже подобралось к моей груди, а потом… потом я почувствовала невероятную тягу. Ужасно приятную и в то же время немного болезненную. Мне как никогда захотелось приблизиться к той лежащей девушке, заглянуть в её лицо. Не в силах противиться я прошла прямо сквозь встрёпанного мужчину и обомлела. Это была Виолетта. Или я в молодости. В принципе, одно и то же.

А потом меня буквально всосало в это молодое, прекрасное тело, в груди разлился жар, а в голове зазвенело. Звон нарастал, стало невыносимо больно, причём не только в голове, но и во всём теле. Да что там говорить — даже мизинцы на ногах заломило! А потом я отключилась. Правда, как позже выяснилось, ненадолго, но с потерей памяти.

Надо же, какое забористое вино! Так меня с него встряхнуло, что даже память (в том числе и загробная!) вернулась. О, Боже, так вот о каком короле говорила Виолетта! И теперь мне вместо неё надо выходить за него замуж. Хм, а почему она его так ненавидела? Нет, понятно, что он как минимум деспот, но хотелось бы иметь более подробную информацию…

Пока моя память возвращалась, обстановка вокруг буквально бурлила. Из-за действия местного вина я не смогла отреагировать должным образом на намёк массовика-затейника на досрочное «горько», а вот король встал. Как оказалось, меня тоже поднял, несмотря на отсутствующий взгляд, и даже начал целовать.

Именно в этот момент я и очнулась. Вернулась, так сказать, в новую реальность.

Если бы на моём месте была девственная Виолетта, её бы стопроцентно вывернуло, потому что манера целоваться у этого мужлана оказалась весьма своеобразной. Мне же было… не то, чтобы наплевать, но в руках я себя удержать сумела.

Поцелуй был похож на засос удава. Его руки так сильно сжимали моё хрупкое и, к сожалению, не особо тренированное (ай-ай-ай, Виолетта!)  тельце, словно он хотел меня сломать, рот же попросту всосал мои губы и, собственно, изображал пылесос. Будь я крыской, точно провалилась бы ему в глотку. Хотя, судя по его энтузиазму, кролик тоже бы влез.

Интересно, он просто целоваться нормально не умеет или ему так больше нравится? Чую, губы у меня теперь несколько дней будут синими от таких «ласк».

— Да здравствует король и его невеста! — возопил неугомонный мужик, стоило монарху прекратить пытки несчастной меня.

Хвала небесам, хватка тоже ослабла, и я смогла вернуться на свой стул. Вдохнула, выдохнула, потянулась к бокалу с вином, но вовремя остановилась. Нет-нет, мне надо прийти в себя, а не терять связь с реальностью. Чёрт! Это действительно реальность, а не сон, как я до того думала. И я теперь — Виолетта, а не Маша. Точнее Мария Анатольевна Морозова, но это уже не актуально.

Зато молодая, что плюс. И живая.

Жених стрёмный — это минус.

Впрочем, жених — не муж, можно и увильнуть, у меня для этого есть неделя. Не так, чтобы много, но хоть что-то. Правда, прежде чем начинать активные действия по саботажу свадьбы, надо разобраться в обстановке.

Итак, что мы имеем? Виолетта явно пренебрегала физическими тренировками, придётся это исправлять, причём срочно. А ещё он — магиня. Я точно помню её огненные выкрутасы, когда она избавлялась от той фиолетовой штуки, которая тянула её обратно в тело. А вот я так не умею. Правда, девушка говорила, что видит во мне огонь, призывала делать, как она, но... это как просить ребёнка нарисовать что-то более-менее приличное. Руки есть, карандаши тоже, а вот навыка — не очень. У меня так вообще никакого, хотя нет, тут я немного привираю. Технику я жгла на раз.

Но это ведь совсем другое.

Впрочем, пока можно притворяться шлангом, мол, у меня истощение, я до сих пор прихожу в себя, бла-бла-бла. Другой вопрос — местные порядки. Вот их я не знаю от слова совсем. Хорошо, что язык каким-то неведомым образом понимаю, видимо, произошла интеграция моего духа с её мозгом. Хм… Надо бы эту самую интеграцию усилить, причём я даже знаю с помощью чего это сделать — местное вино, которое меня не столько пьянит, сколько помогает с провалами в памяти! Правда, пить его я буду в одиночестве и ночью, чтобы потом спокойно лечь и погрузиться в воспоминания Виолетты.

Надеюсь, получится!

И с магией тоже по идее должно получиться. Лишь бы не спиться в таком контексте, а то ещё прослыву алкоголичкой. Хотя… может это отвернёт от меня короля, и он откажется от невесты со столь вредной привычкой?

Нет, я, конечно, на многое готова пойти, лишь бы не выходить за этого тирана замуж, но портить себе здоровье не намерена. Только для дела, а потом ну его, это вино. Кстати, о ЗОЖ, надо бы начать бегать и растяжку делать по утрам. Воду пить за полчаса до еды и прочее.

Всё оставшееся время пира я пила сок и наблюдала. Еда в меня больше не лезла, да и не до неё было — я смотрела во все глаза на тех, кто сидел с нами за столом и был более-менее виден. Стол-то огромный. И, несмотря на то, что зрение у Виолетты было отменным (ещё один плюс!), нормально разглядеть я могла далеко не всех.

Вскрылась любопытная деталь: стоило мне посмотреть на человека в течение некоторого времени, причём не обязательно прямо в глаза, как память «подгружалась» и выдавала нужную информацию. Не обо всех, конечно, а о тех, кого более-менее знала Виолетта.

Например, о вон том седоватом мужчине с двойным подбородком было совсем мало данных. Только то, что он — главный советник короля. Кстати о короле! Я наконец-то узнала его имя! Готовы? Фердинанд дэр Гуттанберг, повелитель Зветландии. Убиться об стену, пока научишься правильно выговаривать!

Это я ещё всех титулов перечислять не стала, а там масса «прекрасного» вроде могучего, распрекрасного, свирепого и прочего. Любит мужик себя невмерно, это я уже поняла. Лучше бы целоваться нормально научился, куда бы больше пользы было.

Впрочем, я отвлеклась от наблюдения, а зря. По левую руку от меня сидел тучный мужчина и недовольно зыркал в мою сторону. Правда, ничего не говорил, потому что расстояние между нашими стульями было приличным — эдакая королевская санитарная зона. Мне понравилось.

Опекун — всплыло в моей новой голове, когда я к нему присмотрелась. Тот самый, который заставил участвовать в королевском отборе несчастную Виолетту. Кстати, умерла он при о-очень странных обстоятельствах, и это требует отдельного расследования.  Думаю, тут приложила руку одна из соперниц. А вон и они сидят, искоса зыркают в мою сторону.

Интересно, если сказать королю, что настоящая Виолетта умерла, а вместо неё я, он меня освободит от почётной миссии невесты? Взглянула на, прости Господи, Фердинанда (про себя буду звать его Фредди, главное, вслух не проболтаться), вздрогнула — так он был суров. Ел, кстати, аккуратно, не чавкал, что не могло не подкупать, особенно на фоне моего опекуна. Тот изысканностью манер не блистал.