— Жги его дотла! — подбодрил меня Лазарус.

И я поднажал! Напрягся так, что думал, меня разорвёт от напряжения, ведь много сил ушло на Фердинанда. Ничего, и не такое выдерживал, правда, потом долго приходил в себя не без помощи лекаря. И тут приду, даст Богиня. А если не даст, то…

Нет, думать об этом я точно не собираюсь. Только вперёд, идти до конца, чтобы выжечь тьму, которая возомнила себя главной этой ночью. Она долго пряталась, накапливая силы, опутывая своими сетями тех, кто рад был ей поддаться. Порабощая тех, кто пытался сопротивляться. И сегодня она хотела одолеть всех одним скопом с помощью ужасного ритуала.

Хрен ей, а не господство!

Я смог. Это было на грани, но эта мразь сгорела дотла — даже кости развеяло чёрным прахом. Я покачнулся, потянулся к карману, где лежал тонизирующий эликсир, дрожащими руками вскрыл заветный бутылёк и залил его содержимое в рот. По телу пробежалась горячая волна, я огляделся, оценивая, кому нужно помочь в первую очередь и… увидел её. Виолетту! Она проявилась буквально в шаге от меня и начала падать. Её прекрасные глаза были закрыты, а ещё, кажется, она не дышала.

Всё вокруг сразу померкло, словно меня отсекло защитным пологом. Исчезли звуки, событийная картина размылась, в фокусе осталась только она — моя пара. Мгновенно подскочил к ней, подхватывая на руки, и вздрогнул от того, какая она оказалась ледяная. Взгляд снова зацепился за миниатюрную фигурку, которая сыпала на её лицо что-то золотистое. Какой-то порошок или что-то вроде этого.

— Поцелуй её! — пискнул тоненький, едва слышный голосок.

Конечно, и как я сам не додумался? Наклонился к её бледному личику, на котором таинственно мерцала золотистая пыль, и как в последний раз приник к её губам. Поначалу холодные, они стали согреваться, потом и вовсе шевельнулись в ответном порыве.

— Любимая! — выдохнул я, не прерывая поцелуй.

— Ах! — был её ответ.

Пусть короткий, но это уже полноценный вздох, от которого забилось сердце, потекла по венам кровь, а в груди затеплился слабый, но неугомонный огонёк.

Моя! Никому не отдам и сам никогда не оставлю!

— Ой, я всё-таки жива? — Виолетта распахнула свои потрясающие глаза.

— Да, тебя спрятали на время боя. — Ласково провёл по её нежной щёчке.

Тёплой и такой родной.

— Так он вроде не кончился. — Она попыталась осмотреться, но я не позволил ей это сделать.

Прижал лицо к груди, сам же встретился взглядом с Лазарусом. Он устало и в то же время довольно кивнул мне, мол, дело сделано. Впрочем, я и так это ощущал всем своим существом. Тьма уходила. Да, то тут, то там кто-то кого-то добивал, но в целом всё действительно закончилось. И это не могло не радовать!

Виолетта

Всё-таки не зря в сказках столько пишут о волшебстве поцелуя истинной любви. Фьор буквально вдохнул в меня жизнь! Тепло, силу, энергию. Кровь забурлила, телу вернулись прежние ощущения, и  даже огонёк затрепетал в груди, пусть и достаточно слабый. Пока слабый. Я чувствую, что с ним все будет в порядке, надо только отдохнуть и набраться сил.

Замуж выйти, в конце концов!

Правда, когда мы сможем это сделать — не понятно, придётся всё-таки открыть глаза, чтобы хоть немного оглядеться.

— Ой, я жива? — воскликнула я, когда встретилась взглядом с Фьором.

— Да, тебя спрятали на время боя. — Его голос обволакивал, захотелось раствориться в его объятьях и ни о чём не думать.

Эх, пока не получится, учитывая, что откуда-то справа раздался такой жуткий звук…

— Так он вроде не кончился. — Решила всё-таки осмотреться, но меня властно притянули к груди, защищая от неприятного зрелища.

Не сказать, что я была против такого поворота, наоборот, с удовольствием вдохнула терпкий мужской аромат.

— Шли бы вы отсюда, — раздался чей-то усталый, с нотками иронии голос.

— Да, а то зависть берёт, — поддакнул другой голос.

В этот раз мне позволили оглянуться, и моему взору предстало двое бородатых мужчин. Один белый, второй рыжий, такие разные и в то же время чем-то похожие. Было очевидно, что это очень сильные маги, правда, сейчас они явно устали. Выложились на все сто, а то и двести процентов.

— Позволь представить тебе архимага огня — Вейнера. — Рыжий мужчина склонил голову, обозначая, что речь идёт о нём. — И архимага духа Лазаруса.

Второй мужчина тоже кивнул.

— Виолетта. — Я прекрасно понимала, что они наверняка знают, кто я такая и уж тем более, как меня зовут, но вежливость — наше всё. — Насчёт уйти отсюда — я только за, но согласится ли Фьор?

Он ведь генерал, наверняка привык всё контролировать лично, особенно такие события, как это.

— А его не спрашивают, — усмехнулся Лазарус. — Идите, пока вам по-хорошему говорят! Не бойся, мы всё здесь подберём, упакуем, как надо, а ты восстанавливай силы. Завтра они тебе пригодятся.

— Фердинанда сейчас допрашивать бесполезно, им занимается Вартерос, и это надолго, — кивнул куда-то в сторону Вейнер.

Конечно же, мы заинтересовались, что там делают с королём. Зрелище, скажу я вам, на любителя. Фердинанд лежал на полу обнажённый, подкопчённый и… лысый. От его роскошной шевелюры не осталось и волоска. На теле тоже, хотя из-за грязи видно было неважно.

— Чистка, — пояснил мне Фьор, потому что я, в отличие от него, в таких нюансах не разбиралась.

Ну, лежит человек, ну колбасит его так, что каждая клеточка сотрясается. Интересно, а как он потом будет себя вести, после того, как его приведут в себя? Такой же сволочью останется или мозги всё-таки встанут на место?

Вышло не то и не другое. После ночи беспробудного сна (сил у нас оказалось реально мало, только на поцелуи и хватило, прежде чем отрубиться) мы отправились к Фердинанду. Я настояла на том, чтобы присутствовать, и Фьор не смог мне отказать. В конце концов, это меня вчера хотели выдать за него замуж и сделать какую-то дичь на алтаре, поэтому имею право знать, что да как.

В общем, не кекс этот Фердинанд, ой, не кекс, и дело даже не в том, что облысел. Да, он вёл себя уже без прежнего пафоса, но в глазах стоял холод. В содеянном он не раскаивался, хотя признавал, что без Арахнуса на такое бы не решился. Во многом тот его направлял, обнадёжил, что именно с его помощью, точнее с помощью тёмного обряда, тот сможет зачать со мной сильного наследника, которому потом не будет равных.

Который сможет завоевать весь мир.

И именно эта сущность, которую мне собирались подселить во время обряда, в первую очередь убила бы меня. «Занимательное» начало новой жизни, не правда ли? Хорошо, что мы сумели это предотвратить!

Брачный ритуал состоялся на следующую же ночь. Тянуть не имело смысла, поэтому, несмотря на массу дел, в полночь мы явились в храм к Лазарусу. Лунный свет, лившийся сквозь круглое окно в центре сводчатого потолка, озарял алтарь. Сам он представлял собой круглый полированный камень белого цвета, на котором стояла чаша, наполненная мерцающей жидкостью. Рядом с чашей лежал жезл с полумесяцем на навершии, только располагался этот полумесяц «рогами» вверх. По другую сторону чаши алела лента, интересно, каким образом она будет использована?

Может, нам ритуально обмотают, а то и вовсе свяжут руки, соединяя таким образом? У нас на Земле практикуется нечто подобное, насколько я помню.

— Встаньте напротив друг друга, дети мои! — торжественно произнёс Лазарус и начал совершать хитроумные манипуляции тем самым жезлом, предварительно намотав на его «рога» ленту. Алые концы трепетали, словно языки пламени, наводя меня на мысль, что этот цвет неспроста. Возможно, он выбран из-за того, что мы с Фьором огневики. Хотя, о чём это я? На мне ведь красное свадебное платье, традиционное для этого мира и этой страны.

Не то, которое мне шили для королевской свадьбы, более простое и в то же время куда более милое.

Помимо нас и архимага в храме больше никого не было. Видимо, здесь не приняты ни свидетели, ни прочие гости. Обряд, который хотел провести Арахнус, не в счёт, там цели были совсем другие. Впрочем, вскоре я поняла, почему так, потому что уже через минуту хитроумных манипуляций Лазаруса воздух вокруг словно начал сгущаться. Жидкость из чаши стала испаряться… или подниматься… трудно подобрать слово, поэтому назову проще — перемешиваться с воздухом, из-за чего тот начал мерцать. Это возле алтаря, а вот чуть дальше, за нашими спинами вообще ветер поднялся, да такой сильный, что даже страшновато стало.