Оказалось, что питьём неведомой жижи дело не ограничится. Мне приказали пить как можно больше воды, есть мясо (не сказать, что я против, но меня что, на убой откармливают?), а вишенкой на торте стало обязательное купание перед сном со специальным маслом. Пахло оно… специфически. Тяжёлый, густой аромат, от которого у меня заломило виски — а я просто понюхала флакон. И с этим мне принимать ванну? Разбежалась и нырнула, ага. Три раза подряд, чтобы наверняка.
Я смиренно со всем соглашалась, прятала глаза, чтобы Арахнус (вспомнила-таки его имя!) не догадался о моём притворстве. Не знаю, судя по тому, с каким подозрением он смотрел, не факт, что у меня получилось на все сто. С другой стороны, ничего особенного, кроме наставлений, он со мной не сделал. Даже не попробовал воздействовать непосредственно магией. Возможно, посчитал, что если я буду выполнять его указания, то стану смиренной овцой.
Пусть и дальше так думает, а я Фьора дождусь, интересно, что он скажет по поводу этих рекомендаций. Чует моё сердце, возмущаться будет. Может даже ругнётся.
Но Фьора всё не было и не было. Я уже вся извелась, ведь после ужина надо было выпить треклятый эликсир, который мне принёс склеповед. Мне его накапали в стакан с водой, для этого даже специальный слуга пришёл — проконтролировать. Пришлось делать вид, что пью, и дело могло кончиться, на самом деле, не очень хорошо, если бы не Бернадетта.
— Ой, какая я неловкая! — воскликнула она, уронив поднос с пустой посудой прямо на дорогущий ковёр.
Я как раз поднесла стакан с эликсиром ко рту (вода от него окрасилась в мерзкий коричнево-болотный цвет) и суматошно пыталась сообразить, как бы мне увильнуть от потребления подозрительного напитка. Поступок компаньонки удивил меня, с другой стороны, он был вполне логичен, ведь она сильно меня жалеет. Знает, что представляет собой король, сочувствует и даже закрывает глаза на моё несоответствие настоящей Виолетте. Веду я себя при ней пусть и осторожно, стараюсь лишнего не говорить, но однозначно не как истинная представительница рода Трамборских. И если с дворцовыми служанками проблем нет, ведь они её не знали раньше, то компаньонка — это на самом деле проблема.
Точнее она могла бы ей стать, но Бернадетта сваливала мои странности на чрезмерное волнение. Порой я слышала, как она удивляется тому или иному действию с моей стороны, а потом сама же находит ему объяснение. Удобно вышло. И сейчас тоже получилось хорошо, потому что слуга, присланный Арахнусом, отвлёкся, а у меня появилась возможность выплеснуть содержимое бокала на пол. Чтобы скрыть следы преступления, я встала на мокрое пятно, которое образовалось на ковре.
— Всё, я выпила. — С милой улыбкой протянула стакан слуге, мол, на, проверяй.
Тот молча принял опустевшую посуду, поклонился и поспешил удалиться.
Едва за ним закрылась дверь, как мы облегчённо выдохнули. Правда, оказалось, что немного преждевременно, потому что стоило мне сойти с того места, куда я вылила зелье, как выяснилось, что ковру каюк.
— Может, его всё-таки можно будет оттереть? — задумчиво произнесла я.
— Попробуем, — в тон мне проговорила Бернадетта. — А если нет, то что-нибудь придумаем. Повернём его, подвинем так, чтобы это место оказалось под мебелью.
Какая она всё-таки хорошая, эта суровая, но верная женщина! Надо обязательно её поблагодарить! И только я открыла рот, чтобы сказать простое человеческое спасибо, как нас прервали — в комнату вошёл тот самый доктор, благодаря которому я в принципе здесь оказалась. Да, вышло не сказать, чтобы по моей воле, с другой стороны, я получила шанс начать новую жизнь. Жизнь с мужчиной, о котором даже мечтать не могла — воображения придумать такой фантастический сюжет не хватало.
Да, есть некоторые нюансы в виде отбитого на всю голову короля и его склеповеда, но то временные трудности. Я верю, что Фьор разберётся с этим вопросом, и хозяйник с феей ему в этом помогут, не говоря уже об остальных магах. Точнее архимагах, которые тоже далеко не довольны методами управления Фердинандушки.
Чёрт, когда там уже ночь? Тогда можно будет сделать вид, что сплю, поговорить с Мойштой и Эйвери, Фьора дождаться. Он ведь должен по итогу прийти, я надеюсь…
Но до ночи ещё была масса времени, а вошедший доктор вынудил меня вновь вступить на пятно.
— Госпожа Виолетта, я пришёл проверить ваше самочувствие, — док поклонился, я же слегка согнула колени, чтобы подол пусть и длинного, но не до самого пола платья коснулся ковра.
Вдруг тот всё-таки заметит пятно?
— А что с моим самочувствием? — пожала плечами, мол, здорова, аки лось.
— Мне доложили, что вы плохо спали. — Врач подал мне руку, мол, пройдёмте, гражданочка, я же замешкалась.
Как быть с пятном?
На помощь пришла Бернадетта — она ловко сменила меня на стратегической позиции, я же вместе с доком двинулась в сторону кровати, куда мне пришлось лечь для осмотра. Было очень волнительно, ведь если Бернадетте можно наплести о магии что угодно, то тут и не соврешь. К тому же я теперь не девственница, надеюсь, он не просечёт мой грешок.
Лоб дока прорезали задумчивые морщины, в какой-то момент показалось, что его и без того вздыбленная шевелюра вздыбилась ещё сильнее. Чёрт-чёрт-чёрт! Вот не надо так пристально на меня смотреть!
— У вас резко вырос объём силы, словно…
— Правда? — я распахнула глаза и включила режим восторженной дурочки.
Подскочила с кровати, патетично всплеснула руками, потом прижала их к груди (в надежде, что он отвлечётся и перестанет так пристально её рассматривать, ведь именно там горит мой огонь) и вдохновенно закатила глаза.
— Это же замечательно! Я так много работала над прокачкой резерва! Тренировалась, медитировала, ведь стране нужна сильная королева!
Ой, Боже, что я несу? Какая королева? Мне бы к Фьору под бочок, буду генеральшей. Если нам вообще не придётся уехать из страны, учитывая, что мы собираемся провернуть.
Кажется, сработало. Док впечатлился моей экспрессией и отчалил, дав нам, наконец, время разобраться с невинно пострадавшим ковром.
К сожалению, пятно от эликсира так и не оттёрлось. Более того, ворсинки скрутились, словно пружинки, стали твёрдыми. Пришлось реально двигать мебель, поворачивать ковёр, чтобы не было видно. Я еле себя сдерживала, чтобы не начать помогать — так непросто было служанкам. Пришлось обойтись малыми силами, ведь чем меньше людей знает о проблеме, тем лучше. И вот, глядя, как Сью с Настенькой и Бернадеттой надрываются, я сжимала кулаки, но не лезла. Понимала, что тогда точно выдам свою нестандартность. Учитывая, как тут не принято даже по именам слуг называть, что уж говорить о физической помощи?
Наконец, следы преступления были скрыты, служанки отправлены отдыхать, а Бернадетта принялась расчёсывать мои волосы перед сном. Разумеется, не обошлось без короткого, но весьма показательного разговора.
— Мне так страшно за тебя, что даже сердце перехватывает. — Её рука дрогнула, отчего расчёска немного запуталась в моих волосах.
Ничего, я не буду ей показывать, что мне больно, вон какой порыв у человека.
— Спасибо! От души спасибо тебе! — Я осторожно забрала у неё расчёску и принялась аккуратно извлекать запутавшуюся прядь. — А сердце береги, тебе ещё моих детей помогать воспитывать.
Ой, кажется, это был всхлип? Так, надо успокоить женщину, а то и впрямь инфаркт схватит.
— Всё будет хорошо, не бойся! А ещё прошу и дальше прикрывать меня, будто бы я пью эликсир да принимаю ванны с этим жутким маслом. А потом… — Я замолчала, поняв, что готова выболтать свой секрет, но нет, рано это делать. Даже намекать рано! — Потом всё будет хорошо.
Ой, кажется, я уже это говорила в начале фразы. Что ж, главное, что Бернадетта действительно начала приходить в себя. Забрала у меня расчёску и продолжила вечерний ритуал перед сном. Правда, спать я не собиралась, но об этом тоже не стоит говорить. Эх, скорее бы я осталась одна!
