Кстати, Линда, любовница моего босса - брюнетка. Почему я сейчас это вспомнила? Мне вообще нет до нее дела! Так же, как и до того, почему сегодня босс задерживается.

Я поворачиваю голову к зеркалу и вижу свое отражение сбоку. Лосины с высокой талией облегают, как вторая кожа. Топ тоже больше подчеркивает, чем скрывает…

И мне вдруг становится неуютно.

В таневальном зале я выгляжу вполне уместно. А здесь… как будто через чур.

Да плевать! Переодеваться точно не буду. Да и не успею.

И потом… Арсений Маньякович вон рисуется передо мной своим голым торсом. А я вечно хожу в свободных джинсах и таких же футболках. Как зачуханная домохозяйка. Во всей красе он меня ни разу не видел.

Пусть посмотрит…

Арсений

Лисичка каждый день готовит обалденные супчики. И прочие полезные блюда. Вроде бы, для Максика. Но, когда я прихожу домой вечером, она всегда меня кормит. При этом насмехается, конечно. Без этого она никак не может.

Это у нее защитная реакция такая, я уже понял.

- Кушайте, Арсений Михайлович. А то мама заругает.

- Спасибо, Вика. Мне приятно, что вы обо мне заботитесь.

- Да я не о вас!

- А о ком же?

- О себе. Я просто маму вашу боюсь. Если вы с гастритом сляжете в соседнюю палату, она же меня убьет.

- А, если слягу, вы будете меня навещать?

- Даже не надейтесь, - фыркает она. - Ешьте лучше суп. И попробуйте только скажите, что сегодня снова выпили пять чашек кофе на голодный желудок.

Я периодически ловлю себя на желании прихватить по дороге домой какие-нибудь цветочки, или конфетки, или еще что-нибудь такое… девчачье. Для няни моего сына.

Но случай с букетом, который так и остался неприкаянным, и стопроцентная уверенность, что будет также, не дают мне этого сделать.

А недавно я поймал себя на еще более странном желании. Лисичка убежала, а на вешалке осталась забытая ею легкая курточка, в которой она пришла утром. Так вот, я вдруг понял, что невыносимо хочу зарыться в эту куртку лицом и вдохнуть ее запах…

Да, я сделал это. Завис, уткнувшись носом в тонкую ткань, пахнущую так, что в голове шумит и все тело сводит судорогой…

Как там она меня называет? Арсений Маньякович? В тот момент я понял, что на сто процентов оправдываю это звание.

Чистый маньяк!

Каждый вечер мне хочется галопом бежать домой. И я бегу! Отменяя все вечерние встречи и стараясь переделать все дела до шести часов.

Правда, Лисичка ускользает сразу, как только я появляюсь. У нее своя жизнь. А у меня… у меня сын.

Которому я не уделяю достаточно внимания. Я, конечно, разозлился, когда Рыжая назвала меня маменькиным сыночком и обвинила в том, что отец из меня никакой.

Но потом остыл и крепко задумался. И понял, что во многом она права…

Я слишком зациклился на работе. На зарабатывании денег. Два года назад моя фирма чуть не вылетела в трубу. И я испугался. Я не могу стать банкротом! У меня ребенок. И мама. И вообще… Я не лузер!

Я успешный человек.

Вот только, чтобы добиться этого успеха и удержать его, приходится пахать по двадцать часов в сутки. И я могу. Я готов. Но… в этой бесконечной гонке теряется то, ради чего я все это делаю.

Мне же не нужны деньги ради денег. Я делаю это для своей семьи. А сам при этом почти не вижу, как растет мой единственный сын…

В общем, я решил проводить с Максиком больше времени. Вдвоем. Без мамы и даже без поддержки Виктории. Вот уже вторую неделю мы с сыном каждый вечер вместе. И, мне кажется, мы все лучше понимаем друг друга. Становимся ближе.

Правда, у нас все разговоры про его любимую Лисичку. Но про нее я и сам всегда готов поболтать!

Сегодня редкий день, когда у меня не получилось вернуться домой вовремя. Встреча с новым непонятливым заказчиком затянулась - он три часа выедал мне мозг чайной ложкой. Да и в целом день был адский. Одна радость - вечером увидеть Максика с Лисичкой. Только эта мысль меня и поддерживала на протяжении всей встречи.

И вот я, наконец, дома.

- Папа! - Максик вылетает в прихожую и с разбегу прыгает мне на руки. Обнимает за шею липкими руками.

Да пофиг. Я чмокаю его в лохматую макушку.

- Мы сегодня с Лисичкой испекли блинный пирог с курицей, грибами и партизаном, - гордо сообщает сын. - Партизан - это сыр такой.

- Ого! Партизан... Звучит очень вкусно.

- На вкус тоже вкусно, - Макс сползает с меня, вытерев остатки чего-то липкого об рубашку.

- Арсений Михайлович, до свидания.

В прихожую вплывает Виктория.

Она… На ней… Это же…

Вау!

Я стою, буквально онемев от неожиданности.

И ошалев от картинок, которые обрушивает на меня распоясавшее воображение... Избавиться от этих картинок я никак не могу.

Потому что эта супер соблазнительная секси-Лиса, затянутая во что-то порнографически облегающее, поворачивается ко мне всеми ракурсами своего нереального совершенства.

Безупречно стройные длинные ноги, осиная талия, которую я мог бы обхватить одной рукой, крутой изгиб бедер и вызывающие выпуклости с ложбинкой, мощным магнитом притягивающие мой взгляд…

Для меня, конечно, не новость, что у моей няни потрясающая фигура, но… Я в эмоциональном и физиологическом шоке!

Она поворачивается ко мне спиной и роется в своем рюкзаке, стоящем на обувнице.

Если она сейчас еще и наклонится, чтобы зашнуровать кроссовки… Я не смогу гарантировать соблюдение трудового кодекса.

Но Виктория поворачивается ко мне лицом. Приближается.

Ее глаза… понятия не имею, какое у них сейчас выражение. Мои прочно прилипли к короткой штуке, обтягиваюещей дерзкую грудь.

И она идет ко мне…

Я шумно сглатываю слюну.

Днем на Вике были обычные джинсы и футболка. Это она к моему приходу переоделась?

Офигеть.

Неужели она…

Картинки в моей голове становятся все ярче и все горячее…

Я уже начинаю дымиться.

И тут до меня доходит. Как до жирафа.

Она же собирается уходить! От меня!

Из моего рта неконтролируемо вырывается вопль:

- Ты куда собралась в таком виде?

- А что?

- Немедленно переоденься!

Знаю, что слетаю с катушек. Вижу по ее расширяющимся от гнева ноздрям и сжатым злым сладким губам…

- А то что? - взвивается она.

- Стяну с тебя эти порно-штаны и отшлепаю.

- Ты… ты… Ты мне не муж! - возмущенно шипит боевая лиса.

- Пока.

- Что?!

Я выдыхаю.

И продолжаю уже спокойно. Во всяком случае, я надеюсь, что мой тон звучит спокойно и уравновешенно.

- Ничего. Просто интересуюсь, куда ты идешь.

- На бачату, - отвечает моя нереально сексуальная няня.

- Куда-куда?

- Не знаешь, что такое бачата?

Знаю, конечно. Сто раз уже погуглил. Она же мне говорила, куда ходит…

- Вообще без понятия, - почему-то говорю я.

- Это танец.

- Парный?

- Конечно.

- И танцуешь его ты…

- С Ярославом, - заканчивает предложение рыжая бестия. - Он меня уже ждет.

- С этим…

- Прекрасным партнером. Умелым и опытным.

Умелый он, значит… Да еще и опытный. Надо было еще в первую встречу прибить наглого щенка!

- Ты никуда не поедешь, - вырывается у меня.

- Ты, что ли, меня не пустишь?

Не пущу.

Я не знаю, что я сейчас сделаю. Заколочу дверь, свяжу Лисичку, сниму и сожгу эту ее облегающую лягушачью шкурку… Женюсь на ней! Немедленно. Если это ее остановит.

Но я не пущу ее к Ярославу.

Виктория

Я же говорила: приближается буря. Как чувствовала!

Больше недели босс был просто паинькой, а тут вдруг как с цепи сорвался. Я настолько офигела от его возмутительной наглости, что незаметно для себя самой перешла на “ты”.