Валера поднимается и подходит ко мне.

- Оля, перестань устраивать бурю в стакане воды, – берёт меня за руки. – Ты – не кукла, у меня и мысли не было тобой управлять. Я хотел, как лучше, а получилось, судя по всему, как всегда, – усмехается. – Ну правда, что такого, если мужчина поможет своей женщине?..

- Но я – не твоя женщина! – зло перебиваю его.

Ещё чего придумал!

- Хорошо, ты – мать моей дочери, – соглашается спокойно. – Можешь считать, что я это делаю ради неё.

Последняя фраза меня немного отрезвляет. Хотя не до конца понимаю, какой смысл Валера в неё вкладывает.

- Но на самом деле, конечно, не только ради неё, – продолжает делать вид, что ничего ненормального не происходит.

Естественно, и ради себя тоже. Это как раз очевидно. Чтобы не было так стыдно перед своим окружением…

- Оля, давай встречаться, – неожиданно меняет тему.

Я теряюсь, но лишь на мгновение. Мои руки по-прежнему в его руках. Кажется, из них не вырваться. А мне хочется бежать…

- У меня уже есть парень! – уверенно аргументирую свой отказ.

- У тебя с ним всё так серьёзно, что ты даже не дашь мне шанса?

Мотаю головой.

- Это даже не обсуждается…

Валера встаёт и, не притронувшись к чаю, уходит.

Странный…

И что это сейчас было?

На следующий день в обед ко мне заглядывает Таня.

- Поболтаем? – как обычно, приветливо улыбается.

- А ты разве не с Марком обедаешь? – удивляюсь.

- Он уехал на какую-то важную встречу, будет к концу дня. Наверное, там и пообедает без меня.

- Таня, скажи, пожалуйста, как ты попала в эту фирму? Тебя Марк устроил? – пытаюсь как-то начать разговор о нормальности Валериного поступка, но не знаю, с какой стороны к нему подойти…

Мне очень некомфортно. Кажется, все вокруг знают, что я попала сюда по блату и шепчутся у меня за спиной. Вспоминаются липкие взгляды и насмешки соседей по общежитию. И хотя у меня нет никаких оснований подозревать новых коллег в сплетнях и гадостях, ассоциации меня изводят.

- Марк? Нет, конечно. Я тут давно работала, ещё при его отце. Вернее, я не знала, что владелец – его отец. Фирмой руководил управляющий, и она потихоньку загибалась. Я подумывала об увольнении, хотела перейти в более прибыльное и перспективное место, но некоторые обстоятельства меня тормозили.

- А Марк? Он знал, что ты работаешь на его отца?

- Мы с ним тогда не общались, не виделись до того много лет. Возможно, ты знаешь, что, когда я училась на первом курсе, у нас произошёл конфликт. Очень глубокий и болезненный. Он меня обидел, сильно обидел, – она переплетает пальцы и заметно нервничает. – В общем, отношения у нас были ужасные. Если бы мне кто-то сказал, что я смогу его простить, то я бы просто покрутила пальцем у виска.

В голову приходит только одна некрасивая история, связанная с Городецким. Я помню бродившие по факультету слухи о девушке, на которую они с Валерой поспорили. Но невозможно представить, чтобы это была Таня… Она – ангел. Я помню, с каким теплом и восхищением о ней отзывался Ковалёв. И Марк её так любит!

- Потом я сильно заболела… Кстати, меня спасла мама твоего Валеры. Она оказалась удивительным человеком, врачом с большой буквы. До конца дней буду молиться за её здоровье. И вообще, тебе очень повезло с его семьёй. Они, судя по всему, чудесные люди.

Пожимаю плечами. Мне бы не хотелось жаловаться, но и ничего хорошего сказать о них не могу. Как вспомню, какой допрос мне учинил Ковалёв-старший, в дрожь бросает.

- Вот и всё, со второго курса я ушла в другой университет, где учиться было полегче. Марка я больше не видела, ничего о нём не знала и знать не хотела. Когда фирма по наследству перешла к нему, и он приехал принимать дела, первая мысль была: надо отсюда уходить. У меня было хорошее предложение, я даже не допускала мысли, чтобы остаться. Слишком болезненные были воспоминания, хоть и времени много прошло, слишком сильна ненависть…

- Вы тогда были не вместе? Ничего себе совпадение…

- Да, кому сказать – не поверят. В общем, Марк решил тут всё переделать, всем программистам дал тестовое задание, почти никто с ним не справился, и он их уволил.

- А ты?

- Я, естественно, справилась, но пыталась уволиться сама. А он не отпустил. Длинная история. В итоге я тут, и мы с ним вместе.

- Круто… Ты смогла его простить? Тебе не больно вспоминать о том, что у вас было раньше?

Хочется спросить, действительно ли Таня – та самая девушка, на которую спорили два мажора, но не решаюсь. Ведь если да, то трудно представить себе степень её великодушия.

- Конечно, больно. Но… Может, я и неправа. Мне кажется, что каждый человек, если он не закоренелый преступник, должен иметь возможность исправить ошибки. В юности мы часто совершаем поступки, о которых потом жалеем и раскаиваемся. Мы поговорили, я поняла, что Марк изменился, повзрослел и жалеет о том, что натворил. Я просто дала ему второй шанс, а он им воспользовался. И теперь мне кажется, что это было очень правильное решение. Мы с ним любим друг друга. Разве ошибки прошлого и старые обиды стоят того, чтобы отказаться от возможности быть с любимым?

- Конечно, если он раскаялся и любит тебя, то да…

Таня всё больше восхищает меня своей внутренней силой и уверенностью в себе. Мне бы так…

Выхожу из офиса в конце рабочего дня и мысленно продумываю планы на вечер. Продукты в холодильнике есть. Заберу Алису из садика, прогуляемся вдвоём или с кем-то из её новых друзей. Сделаем небольшой крюк и зайдём на нашу любимую большую детскую площадку. Сегодня нам некуда торопиться – можно вдоволь там поиграть.

От крыльца поворачиваю направо в сторону метро. Но стоит мне сделать несколько шагов, как натыкаюсь на мужчину. И не просто какого-то постороннего, а на Ковалёва-старшего собственной персоной.

- Здрасьте, – бросаю, растерявшись, и пытаюсь его обойти.

Разве миллионеры разгуливают по улице так просто, без охраны?

- Оля, у меня к тебе есть небольшой разговор. Садись в машину, я подвезу тебя в детский сад, а по дороге мы поговорим. Ты ведь за Алисой сейчас поедешь?

Киваю, подтверждая, что направляюсь в садик. Но он, видимо, понимает это как согласие поехать с ним. А может, такие люди в принципе не принимают отказы. Но Николай Гаврилович берёт меня за локоть и тянет в сторону большого чёрного внедорожника.

Интуиция кричит, что не стоит доверять этому высокомерному человеку. Он опасен! Я его видела лишь однажды, и он разве что не распял меня… У меня нет с ним никаких общих дел. О чём он может со мной говорить? Я предпочитаю все вопросы решать с Валерой и не вмешивать посторонних, даже если они – его родители.

Когда оказываюсь внутри просторного салона шикарного автомобиля, меня захлёстывает паника. Напоминаю себе Танины слова: “И вообще, тебе очень повезло с его семьёй. Они, судя по всему, чудесные люди”, и это меня немного успокаивает.

Почему я так боюсь его? Страх иррационален. Вряд ли он сделает мне что-то плохое, ведь возле входа в здание офиса полно камер. Да и вокруг куча людей, которые видели, что он меня увёз.

Мужчина садится на заднее сидение рядом со мной, и машина трогается с места. Она едет удивительно мягко. Если бы я не смотрела в окно, то, возможно, и не поняла бы, что мы двигаемся.

- Оля, не буду ходить вокруг да около, чтобы не тратить ни своё, ни твоё время, – сразу обращается ко мне Николай Гаврилович. – Ты производишь впечатление разумной девушки…

Он говорит спокойно, возможно, даже приветливо, но мне кажется, что он кричит. Я не верю этой обманчивой доброжелательности. Именно потому, что я, как он выразился, разумная девушка и умею читать между строк. Мне хватило допроса при нашем знакомстве, чтобы понять, что он на самом деле обо мне думает.

Ковалёв тянется к портфелю, что-то достаёт оттуда и протягивает мне. Всё-таки я, видимо, не настолько проницательная, потому что распознать, что у него в руке, умудряюсь не сразу.