Сказал старцу:

— Благодарю вас, господин Пахау. Вы вернули мне жизнь.

— Я же обещал, что буду возле тебя до конца твоего Пути, юноша?

— Обещали.

— Вот я и позаботился о том, чтобы этот Путь не закончился слишком рано.

— Но как вы сделали кристалл «Игр Света» с образом Самирана? Или вы эти озарением тоже владеете?

— Нет, конечно, — старец оскорбился, что я заподозрил его во владении столь легкомысленным озарением. — Когда ты сказал, что затеваешь сей дурной обряд, то я сразу пошёл в лавку к торговцу срамными кристаллами. К тому, который сделал для тебя именные кристаллы с похабными историями.

— А у Маимбара Адаса как раз уже был мой образ, — сообразил я.

— Именно так юноша. Правда, пришлось немного этот образ подправить, ведь ты больше не худосочный мальчонка, каким был Самиран. Ты теперь сильный и гибкий юноша, статный, широкоплечий. Осанка твоя горделива. Ноги твои гладки и крепки и завершаются округлыми и крепкими полулуниями…

Я поморщился. В устах старца восхваление моих физических данных звучало пошло.

Старец продолжил:

— Господин Адас посвятил свою жизнь нечестивому развращению жителей, но «Игрой Света» владеет в совершенстве.

— Он подправил мой прошлый образ так, что даже мать не заметила подделки, — дополнил я.

— Да. Но его услуги не дешёвые. Я задолжал Маимбару пятьдесят тысяч граней. Так что надо бы раздобыть эти грани, ибо я не люблю оставаться в долгу.

Я ещё раз поблагодарил старца и перешёл в комнату с бассейном.

С разбегу прыгнул в горячую воду. И вынырнул как бы заново родившимся.

На этот раз окончательно родившимся.

Без каких-либо сомнений в том, что я был когда-то Денисом Лавровым. Моё нахождение на Дивии — предназначение, а не случайность.

И не бред безумца.

✦ ✦ ✦

Танэ Пахау настаивал, что я должен посвятить все свои заботы спасению Дивии. Но даже упёртый старец признал, что дни шли за днями, а летающая твердь всё так же царственно реяла в небесах, не выказывая и намёка на падение. Он даже согласился, что, вероятно, летающий город падёт лишь через много лет, когда я стану взрослым. А то вообще старым.

— Ибо Неведомая Воля не подвластна хаотическому вихрю времени, в котором именно Воля является островком спокойствия, — заявил он.

Я всецело отдался тому, чтобы стать достойным первым отряда, который, даже спустя пару десятков дней, оставался отрядом из трёх человек.

Тот поток учеников, с которыми я пришёл в Дом Опыта, перестал считаться младшими учениками и перешёл в разряд средних. Для этого перехода не требовались каких-то экзаменов, по крайней мере, не у нас, у воинов. Мы доказали свою профпригодность во время поисков правды.

Ученики других предназначений, портные и остальные ремесленники, пытались создать конкурентоспособную продукцию и удачно сбыть её на рынке. Поэтому я так и не нашёл Дайра Фааба, портного, чтобы узнать, получилось ли у него сшить штаны? Или получились лишь трусы с рукавами.

Целители, не служившие в отрядах, тоже проходили что-то вроде экзаменов, бесплатно врачуя больную бедноту на Ветроломах.

Молодые священнослужители стажировались в храмах, помогая Помогающим Создателям.

Ученики, избравшие артистическое направление Всеобщего Пути, тоже подверглись испытанию: представители увеселительных заведений и владельцы больших лавок с «Играми Света» разобрали артистов и творцов. Поэтому я так и не встретил Нау, хотя несколько раз посещал крышу.

Однажды застал там Эйоха Дивиату. Молодой человек закончил обучение в Доме Опыта и теперь собирался выступать в Доме Танца, который, как я узнал, располагался в парке рода Дивиата в Четвёртом Кольце.

Я попросил Эйоха продолжить обучать меня танцам на «Крыльях Ветра». Предложил денег. Но тот отказался:

— У меня нет времени возиться с мальцами. Попроси Нау.

— А где её найти?

Эйох пожал плечами:

— Я ей не сторож.

Когда посетил крышу ещё раз, натолкнулся на сынка финансиста. Тот был относительно трезв. Попивая вино, он сидел на полу, окружённый танцовщицами из знакомой мне «Игры Света». Надо заметить, что человек, поглощённый похабной и возбуждающей «Игрой Света», выглядел нелепо.

Заметив меня, парень демонстративно схватил за талию одну из танцовщиц и закрылся от меня её плавно покачивающейся задницей.

— Где Нау? — спросил я.

— А тебе-то что?

— Ничего.

— Раз ничего, то возвращайся в никуда.

Сынок финансиста старался разозлить меня. Но я теперь вёл себя сдержаннее. Обменивающие Золото — могущественное сословие. Лучше с ними не ссориться. Мало ли как в будущем конфликте сложится конфигурация отношений родов и сословий? Вдруг финансистов можно будет привлечь на свою сторону?

— Передай Нау, что я хочу с нею встретиться.

— Сегодня же передам, когда мы с ней будем танцевать в воздухе.

— Спасибо, дружище.

Сынок финансиста отодвинул задницу танцовщицы и с недоумением посмотрел на меня:

— Ты же понял, что мы будем не просто танцевать? Мы ещё это самое…

— Да, ещё и возляжете в воздухе. Я понял намёк. Ты молодец, дружище.

Мажор жестом разогнал всех танцовщиц. Они расступились, продолжая танцевать поодаль.

— Садись, — властно приказал он. — Дело есть к тебе.

✦ ✦ ✦

Я подошёл ближе, но не сел:

— Какие могут быть дела с незнакомцами?

Мажор усмехнулся:

— Ваен меня зовут. Из рода Миас. Слышал, да?

— Конечно, — кивнул я, совершенно не зная, что за род Миас. — А я Самиран из рода Саран.

Я сел. Ваен протянул мне кувшинчик:

— Ты, я гляжу, за ум взялся. Раньше наглый был. Не различал, кто старший, а кто — ты. А теперь ведёшь себя, как приличный человек. Поэтому — пей со мной, Мадхури сын.

Я не стал спрашивать, откуда Ваен знал маму Самирана. Кувшин взял, но пить не стал.

— Это вкусное вино из лесных ягод, похвастался Ваен. — Его трудно достать.

Денис Лавров любил прибухнуть, это давало ему смелость, которой не хватало в трезвой жизни. Но на Дивии меня совершенно не тянуло к алкоголю. Не считая того, что «вкусное» по дивианским оценкам вино было мерзким шмурдяком.

Ваен продолжил:

— Не поверишь ли, но я тоже был немного неправ в общении с тобой.

— Да ладно?

— Ага. Зря я сказал, что воины злые. То есть воины, конечно, злые. Но это хорошо. Это так и надо. Как принято сейчас говорить: «Таков Путь».

— Хм. — Я открыл кувшинчик и сделал вид, что пью. Ибо не отведать угощения было бы оскорблением. Спросил: — А что тебе в том, что воины злые?

— Я понял, что моё предназначение — это быть воином.

— Да?

— Да, Самиран, я тоже хочу убивать низких.

— Путь воина не в том, чтобы убивать низких.

— Ха, шутник. А в чём же ещё?

— Мы защищаем Всеобщий Путь. Война с низкими — это только одна из сторон этой защиты.

— Да, да, да, мы не нападаем, а защищаем летающую твердь от грязи. Я это всё знаю.

Я понял, что спорить с пьяным бесполезно. Кажется, напрасно я поверил в то, что с мажором можно завести знакомство. Даже подумал, а не всыпать ли ему как следует? Пусть знает, что злые воины бьют не только низких, а вообще всех, кто им не нравится. А этот наглый и тупой парень мне не нравился. Тоже мне, воин по имени Ваен.

А Ваен как ни в чём не бывало продолжил:

— Я слышал, что славные небесные воины устраивают налёты на низких. Это правда?

— Мы выполняем решения Совета Правителей.

— Речь не об этом, Самиран. А о потайных вылетах, о которых не знают ваши старшие.

Я тоже слышал, что некоторые воины промышляли подобным. Делали это не ради развлечения, но якобы для практики.

Но я же и знал, что такого давно не было. Поиски правды дали многим воинам возможность повоевать. А кое-кому помогли завернуться в покрывало смерти.