– Так я… это, – прочистив горло, я указала рукой на умывальник. – Сейчас, умоюсь только…

– Давай, давай, – закивала она головой, продолжая улыбаться. – Ты Ваську не видела? Не с тобой спал?

– Что? – из моих дрогнувших пальцев выпала зубная щетка, с громким стуком ударившись о край раковины.

– Кота, говорю, не видела? – невинно повторила бабуля. – С вечера гулять ушёл, вот думаю, приходил домой спать или загулял где.

– А, – выдала я, смотря в смеющиеся глаза бабушки. – Этого Василия я не видела…, то есть, я вообще никаких Василиев не видела! – тут же поправила я себя, мысленно начиная биться головой об умывальник.

– Ну и ладно, – махнула рукой бабушка. – Давай, кушай скорее. А то, вона, твой Василий уже бежит обратно. Шустрый какой…

Посмеиваясь, бабушка вышла с кухни, оставляя меня в шоке и с зубной щёткой во рту.

Первое. Бабуля права, в окно я действительно наблюдала за тем, как Василий припарковался и вышел из машины, ожидая меня.

Действительно, быстро. Или я вычесывала сено из волос дольше, чем мне казалось…

Второе. Кажется, бабушка всё же видела Василия в моей кровати. И… троллит меня им.

Дубинин Василий

– И где ты был? – прилетело, стоило мне переступить порог дома.

– Поздно, Ира. Поздно играть в жену. Я же не устраивал тебе скандал, когда ты разговаривала с Писечкой? Нет. Вот и ты не лезь. И заявление прими, – сказал перед тем как вбежать по лестнице на второй этаж. – Я не вижу, чтобы ты собирала вещи, – крикнул, свесившись через перила. – Не порть мне настроение.

– Чурбан деревенский!

– Годзилла сухопутная!

– Дубина бесчувственная!

– Да ну тебя в сраку, – буркнул себе под нос, прыгая на одной ноге и вытряхивая из трусов сено. Чешется все капец просто, особенно задница и спина. Оказалось, мелкая ведьма любит руководить большими дядьками. Не зря говорят, в тихом омуте черти водятся. Хотя, о чем это я?.. Алиса и тихий омут? Не-е-ет. У Алисы омут с отборными чертями. И затягивают, мама не горюй. Вот чувствую, что вода уже по подбородку бьет, скоро будет не спастись. – А к черту, останусь без завтрака, – разделся и нырнул под холодную воду, ждать, когда пойдет теплая, нет времени. Побаиваюсь я еще блондинистых мозгожителей. Вполне могут решить, что я воспользовался хозяйкой и свалил… Поэтому у меня выстроился простой план. Вернуться, Алиску в машину, заехать к Петровичу на прививку и в поле. Или… – я активно работал полотенцем. Или перед Петровичем спуститься с бедоносной к старому пруду и… аж зазудело все, как хотелось налюбоваться ведьмой при свете дня.

– Собирайся уже восвояси, – напомнил я Ирине, выходя из дома.

– Казе-е-ел.

– За что я любил-то ее? – спросил я у Полкана, забираясь в машину. По псиному взгляду читалось: “А дураком был”.

Минута тряски по грунтовой дороге, и я опять перед низеньким деревянным домиком, как и не уходил.

– Доброе утро, Марь Иванна, – поздоровался я со старушкой, спускаясь с пригорка.

– Доброе, Васенька. Как спалось?

– Да не плохо, спасибо.

– А я вот не спала пол ночи.

Кабздец! Я боялся, что мог дать храпака.

– А что такое? – поинтересовался я, забирая из рук старушки ведро воды и выливая овцам в лохань.

– Ходил кто-то ночью по двору.

– Да вы что?!

– Да, мой хороший.

– Ничего не пропало?

– Нет, слава богу, только вот сено в сарайке попортили. Душистое такое, мягкое, – мягкое, ага… как же. – Вытоптали и вылежали. Думаю, алкаши наши. Федька да Семен до дому не дошли, так и повалились там спать, поганцы.

– Ну я поговорю с ними, – пообещал я, чувствуя, как спина и задница начинают зудеть при упоминании сеновала.

– Ты поговори, поговори, милок.

– Обязательно поговорю.

– Вот спасибо, – старушка не отводила от меня взгляда. Не взгляд, а рентген, и улыбалась так пугающе радостно.

– Да не за что.

– А вы с Алисонькой как поедете? А то я хотела к Тимофею Андреевичу Васеньку нашего свозить.

– Заболел что ли котяра? – поинтересовался я, ставя ведро у загона.

– Обнаглел. Всех кошек в округе попортил. Кастрировать надо бы.

– К-хм, – кашлянул я, поперхнувшись слюной. – Что-то вы кардинально с котом.

И что-то мне подсказывало, речь идет не о моем блохастом тезке. Нет-нет. Обо мне.

– А чтоб вел себя хорошо, Васенька.

– А давайте котику шанс дадим. Жалко его по-мужски.

– Ну раз просишь, – Марь Иванна погладила меня по предплечью, – то дадим. А вот и Алисонька позавтракала.

– Доброе утро, Василий, – чинно поприветствовала меня бедоносная. В глаза особо не смотрела, футболку все поправляла.

– Доброе, – подыграл я.

– Ну вы идите-идите, а то солнце уже палит, – поторопила нас старушка. – Тьфу на вас, какие ладные. Тьфу, тьфу, тьфу, – сплюнула она через левое плечо, и закрепила результат окрестив нам спины.

– Мне кажется, твоя ба, все знает, – прошептал я, отойдя от дома и убедившись, что Марь Иванна не услышит.

– Тебе не кажется, – хихикнула Алиса.

– Вот, блин, – хмыкнул я.

– А ты значит, против? – настроение блондинистой изменилось за долю секунды. – Я как твоя Маринка не буду бегать и унижаться, – выдала ультиматум.

– Ух, раздухарилась! – меня смех разобрал, а еще приятно чувство внутри защекотало. – Иди сюда, – обнял девушку, уткнулся ей носом в макушку и потянул воздух. – М-м-м, вкусная ты. Съел бы!

– Ну не здесь же, – Алиса завиляла попой освобождаясь.

– Пошли в сарайку.

– Только через мой труп! Никаких больше сараек!

– Да сам не пойду, весь зад исколол.

– Это ты то? – шипит блондинистая. – Это я! Я! Знаешь, как чешется.

– Знаю, ага!

– А еще в волосах эти палочки и веточки.

– В бороде, – я ткнул пальцем на растительность.

– Все равно мне больше не понравилось!

– Тебе не понравилось?! – взревел я, наигранно возмущенно. – Не понравилось значит… Забирайся! Петрович ждет.

– Я тебя что, обидела? – уточнила Алиса, когда я разогнал “буханку” до сверхзвуковой. Неслись мы по улицам поднимая клубы пыли.

– Смертельно, – фыркнул, а сам наблюдал.

– Вася, – позвала меня блондинистая. Ласково-ласково. – Ну я же просто не так выразилась. Больше не води меня на сеновал. Там все не так, как я себе представляла.

– А как ты представляла? – уточнил я, не сдерживая улыбки.

– Мягче. А ты был волшебным, – добавила она. – И Василий-младший тоже.

А вот это приятно. Очень приятно!

– Ладно, больше не обижаюсь.

– А ты и не обижался, – Алиса зло зыркнула на меня и поджала губы. Зло. Ага. Это я в тот момент думал, что девочка злится. По настоящему злой я ее увидел, когда нам пришлось вернуться ко мне домой за телефоном. Я так спешил к своей бедоноске, что совершенно забыл про него.

– Подождешь или пойдешь со мной? – спросил подстраховавшись. Реально ситуация сейчас поганая. Я бы вот точно копытом бил, если бы в одном доме с Алисой жил ее муж… Да не просто бил, а все копытца бы истер в кровь и, возможно, не только свои.

– Пойду.

– Полкана моего не боишься? – спросил, помогая девочке выйти из машины.

– Нет. Я другую собаку боюсь, – проворчала она.

– Ну пошли, – взял Алису за руку и повел. Пусть успокоится, да и Ирина поймет, что пора возвращаться к привычной жизни. Я здесь, она где-то там далеко. – Пить хочешь? В холодильник сок и квас.

– Хочу.

– Кухня помнишь где?

– Угу.

– Супер, я быстро в спальню сбегаю. А ты пока и мне кваску налей.

Поднимался по лестнице, а неприятное ощущение не отпускало. Что это Годзилла притихла? Не успела бы она собрать вещи и уехать. Удивительно, что не вышла встретить. Вот только подумал, как с первого этажа послышались женские голоса. Громкие и явно не приветливые.

Алиса

– Конечно, супер, – ворчала я, заходя в кухню и концентрируя внимание на квасе и просьбе налить Василию попить.