—  Я на это очень надеюсь, — пожимаю плечами и прячусь за чашкой, делая глоток горячего чая.

— Если он тебя обидит, я самолично его разорву на куски.

— Уверена, что такого не произойдёт, — улыбаюсь я.

Робея, протянула руку и положила на кулак парня. Мне необходим контакт с ним, чтобы просто чувствовать его тепло.

Игнат взгляд опускает на наши руки. Его — большая, смуглая, с сухой кожей и царапинами от тяжёлой работы. И моя — маленькая, бледная, с прозрачными чуть розоватыми ногтями и прозрачной кожей, сквозь которую видны голубые венки. Мне до безумия нравится этот контраст. До безумия нравится, что я чувствую себя маленькой рядом с ним. Защищённой. В его объятиях можно спрятаться от всего мира. Но в его руках весь мой мир. Он — мой мир. Вокруг него крутится вся мою жизнь. Мои увлечения, мой распорядок дня.

Вижу, как Игнат улыбается уголком губ и другой рукой накрывает мою ладошку. Согревает своим теплом и дарит уверенность, что всё будет хорошо.

— Я за тебя убью, Снежинка, — серьёзным тоном говорит Игнат, глядя мне в глаза. Любого, кто посмеет тебя обидеть.

— А если ты меня обидишь? — срывается с языка.

— Тогда я перестану уважать себя.

Я прикусываю губу и опускаю взгляд на наши руки. Глупый. Как можно тебя не уважать? Ты ведь самый порядочный и трудолюбивый парень, которого я знаю. Ты столько делаешь для своей мамы. Такой заботливый и нежный. Твоя забота в таких крохотных мелочах всегда.

— Я так сильно тебя люблю, — говорю тихо и искренне.

Игнат прикрывает глаза и шумно выдыхает, чтобы ответить так же тихо:

— И я тебя. Ты же знаешь.

Знаю. Как сестру. Как друга. Проходили.

Мы так и сидим, держась за руки, пока не раздаётся звонок в дверь. Я дёргаюсь от неожиданности, а Игнат напрягается. Вскакиваю и бегу открывать дверь. На пороге Миша с букетом цветов в руках. Улыбается ослепительно.

— Привет, красавица, — букет мне протягивает. — Такие же красные, как твои губы.

Я улыбаюсь смущённо и принимаю цветы из его рук. Миша склоняется и целует меня в щёку.

Я осторожно отстраняюсь, чувствуя некое отторжение. Парень это чувствует и ко мне не лезет. Улыбается ослепительно и велит:

— Ставь цветы в вазу и поехали.

Я киваю и разворачиваюсь, чтобы пойти и взять вазу и замираю, когда вижу Игната, который стоит в проёме кухни, сжимая кулаки. В душе поднимается надежда на то, что парень ревнует.

Но друг разжимает кулаки и протягивает руку, чтобы забрать цветы.

— Езжай. Я закрою дверь сам. Ключи возьму запасные, завтра верну.

— Ладно. Спасибо, — быстро целую ямочку на его подбородке и покидаю квартиру в напряжённой тишине.

Снежка

Оказавшись в одной машине с Мишей, я чувствую неловкость. Кусаю губы и смотрю в окно, будто меня жутко интересуют почти пустынные улицы города. Прокручиваю в голове момент, когда обернулась к Игнату. Он странно смотрел. Будто… мотаю головой, избавляясь от ненужных мыслей. Я прекрасно знаю, что это только мои мечты. Как всегда. Я не знаю, что говорить и как себя вести с парнем. Вроде я ему нравлюсь, но я не могу ответить ему взаимностью. Но ведь я была изначально честна с ним, сказав, что люблю другого.

— Спасибо за цветы, — неловко благодарю. — Очень красивые.

— Не за что, Снежана, — поворачивает ко мне голову и подмигивает. — Ты сегодня восхитительно выглядишь, — улыбается широко и очаровательно.

— Кажется, ты уже это говорил, — улыбаюсь смущённо, опуская взгляд на свои острые колени.

— Хм… не припомню такого, — хмыкает и ерошит волосы на затылке. — Слушай, Снежинка, можно задать тебе личный и бестактный вопрос? — чуть сбрасывает скорость и кидает на меня внимательные взгляды.

— Да, конечно, — сцепляю пальцы между собой, отчего-то заранее зная, что вопрос мне не понравится.

— По телефону ты мне сказала, что влюблена, — делает долгую паузу.

Я выжидающе смотрю на его профиль, краем сознания подмечая, что он очень красив. Жаль только, что меня это совсем никак не трогает. И не вызывает никаких чувств. Ровно.

— Да, — подтверждаю его слова.

— В Игната? — спрашивает в лоб. Я дёргаюсь и быстро отвечаю:

— Нет. Он мне просто друг. С чего ты вообще решил?

Миша хмыкает и снова замолкает на некоторое время. Снова в салоне устанавливается оглушающая тишина. Снова я чувствую неловкость и не знаю, куда деть взгляд и как расположиться на сидении, чтобы было удобно.

— Я сделаю вид, что поверил тебе, — наконец-то говорит Миша.

— Куда мы едем? — перевожу тему разговора.

— В очень красивое место, — отвечает спокойно. — Надеюсь, что тебе там понравится. Я бы сразу хотел сделать пару твоих фотографий.

— Но я не готова, — выпалила я.

— Снежана, эти фотографии я сделаю чисто для тебя. Я просто хочу показать тебе, как вижу тебя со стороны я. У тебя идеальные черты лица, без преувеличения. Глаза, губы и волосы.

Я снова смущённо улыбаюсь. За жизнь не слышала столько комплиментов.

— А ты, как я понимаю, не встречаешь? — пытаюсь избавиться от чувства неловкости и завести разговор, только бы не молчать.

— Нет, — парень ведёт плечом. — Я слишком часто разъезжаю по разным странам на фотосессии и показы, поэтому серьёзных отношений не вижу смысла заводить. Мало кто согласится мотаться за мной следом. Плюс я работаю постоянно с моделями, красивыми девушками. Мало кто сможет спокойно это воспринимать и не ревновать. А истерики и сцены ревности мне совсем не нужны. Одна или две ночи, хороший и защищённый секс и мне этого достаточно. Пока мне отношения не нужны.

— А чего тогда со мной заигрывать стал? — обиженно бурчу я.

— Я выражаю чисто профессиональный восторг. Когда я на человека любого смотрю, я первым делом представляю, каким он будет в объективе камеры, — пожимает плечами.

— А Игнат? Как он будет смотреться? — спрашиваю, даже не подумав. — Он ведь красивый очень.

Миша начинает тихо смеяться, рукой хлопая по рулю. Кидает на меня лукавый взгляд:

— Просто друг, я так и понял. Да, он бы шикарно смотрелся в объективе. Но в основном я фотографирую девушек. Был неудачный опыт работы с парнем, — хмыкает. — После этого работаю только с девушками.

— Просто ты бабник, — фыркаю я, складывая руки на груди и понимая, что прокололась по полной программе. Парень ещё громче хохочет на мои слова. — А кем ты работаешь? Мне кажется, что с твоей внешностью ты сам мог бы быть моделью.

— Так и есть, — расплывается в улыбке, демонстрируя мне ямочку на щеке. — Участвую часто в показах. В журналах тоже мои фотографии можно найти.

— А что ты здесь забыл? В нашем городе?

— У меня тут семья — мама и сёстры. Я хотел их перевезти в столицу или в другую страну на выбор, но мама не хочет, — останавливается на светофоре и смотрит на меня.

— Почему?

— Квартиру, в которой они живут, купил отец. Они прожили вместе больше пятнадцати лет, пока он не погиб в горячей точке. Она не хочет оставлять то, что напоминает об отце.

— Мне жаль, — тихо сказала я.

— Поэтому меня всегда тянет сюда. В какой бы части мира я не был. Дома мамин завтрак и вид на прогнувшую крышу будут в сотни раз лучше, чем блюдо от лучшего шеф-повара и вид на горы.

— Прекрасно сказано, — улыбаюсь я. — Ты прям романтик.

— Я просто знаю, что говорю, — пожимает плечами. — Я за год объезжаю весь мир. Встречаю разных людей, вижу действительно красивые виды, пробую совершенно разные и незнакомые блюда, но поверь, ничто не может сравниться по вкусу с мамиными сырниками и борщом. И нет вида в мире красивее, чем наша набережная, — я улыбаюсь.

— И ты во всём мире не встретил девушки, которая влюбит тебя в себя? — спрашиваю тихо.

— Нет, — просто, без ужимок.

— А я всю жизнь люблю только одного человека, — признаюсь тихо.

— Почему не признаешься?

— Как признаться, Миша? — улыбаюсь горько. — Если я скажу, то я могу потерять единственное, что нас связывает — нашу дружбу. Тогда я вообще лишусь возможности быть рядом. Касаться. Обнимать. Так это хоть можно замаскировать под дружеские объятия и поцелуи.