— Миша!

— Пока, Снежинка, — сбрасывает вызов.

А ещё долго сижу, смотря на потухший экран телефона, и размышляю над словами друга. В итоге, приняв решение, иду завтракать, чувствуя доносящиеся убойные запахи с кухни.

Снежана

Игнат пришёл ко мне сам. Едва я позавтракала и села делать домашнее задание на следующую неделю, в дверь позвонили. Я не спешила вставать, зная, что родители откроют. Продолжила заниматься переводом.

В дверь раздался стук, и в комнату заглянула мама:

— Детка, тут к тебе пришли.

Оборачиваюсь резко, заведомо прекрасно зная, кого увижу. Предчувствие меня не подвело. Когда мама распахивает дверь, в комнату заходит Игнат. В той самой толстовке, которую он мне давал надеть вчера, когда я замёрзла.

— Не буду мешать, — с улыбкой в голосе говорит мама и уходит.

Как загнанный в угол зверёк, смотрю на Игната, боясь даже моргнуть. Парень сначала комнату взглядом окидывает, прежде чем посмотреть на меня. Сердце ноет, когда в глазах любимого парня я вижу безразличие и пустоту. Вижу то, что больше всего боялась. Опускаю глаза на собственные острые коленки, только бы не видеть того, что так сильно ранит и причиняет боль.

— К Мише ночью сбежала навыки приобретённые показывать? — опускается на край моей кровати. Я глаза не спешу поднимать. Вслушиваюсь внимательно в ревнивые нотки в его голосе. — Натренировалась?

— Нет, я ушла, чтобы не было неловкости, когда ты проснёшься, — отвечаю тихо, тщательно подбирая слова. — Я не хотела вновь услышать грубых слов от тебя. Не хотела, чтобы было, как сейчас…

— Как? — усмехается.

— Когда ты грубить начинаешь и говоришь со мной таким тоном…

— А что я должен говорить, Снежинка? — я вскидываю глаза, когда слышу усталость в любимом голосе. — Что? Думаешь, мне приятно быть твоим… бл*ть… тренажёром? Приятно осознавать, что после меня ты пойдёшь целоваться с ним?

— Я тебя не заставляла, — веду плечом.

— Не заставляла. Но ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе отказать, — качает головой и опускает уголки губ.

— Ничего особенного не произошло, Игнат, — улыбаюсь натянуто, превозмогая боль. Отгоняя слёзы прочь. Хватит уже рыдать. — Мы поцеловались и всё. Это не было ошибкой, потому что мы не были пьяны. Это не было минутным порывом. Я сама тебя попросила, как лучшего друга, которому я доверяю. Всё. Какие теперь могут быть вопросы? Отказал бы ты, я бы пошла к Тоше или Глебу, — мне хочется задеть его. Хочется, чтобы он вновь сорвался, как это было вчера. Но Игнат сохраняет спокойствие. Ни один мускул на идеальном лице даже не дрогнул. — Я не понимаю, чего ты хочешь от меня услышать, Игнат? Нет, я ещё не целовалась с Мишей. Я кроме тебя вообще ни с кем не целовалась.

— Не лги, — сверкнул глазами. — Не лги мне, Снежана. Не держи меня за идиота. Я видел твои губы в студии. Помада была смазана.

— Боже, это случайно вышло, когда я переодевалась, — всплеснула я руками. — Какой смысл мне врать? Ты мне не парень и не муж, чтобы я оправдывалась и врала. Ты друг, от которого у меня нет секретов, — зубы сводит от собственной лжи. Я отворачиваюсь от Игната и морщусь. Тошнит от того, что я лгу из раза в раз. От ситуации в целом. Всё начинает походить на идиотскую мелодраму.

Парень снова молчит. Я веду плечом и отворачиваюсь к столу, спиной к другу.

— Игнат, мне нужно делать домашнее задание. Зачем ты пришёл? Больше просить меня научиться целовать я не стану. Лезть с просьбами тоже. Вообще не стоило просить тебя, из-за этого мы только ссоримся, — глухо, голосом выдавая свою боль.

— Да что же это бл*ть такое? — рявкает вдруг.

Я слышу, что парень направился на выход из комнаты. Но вопреки моим ожиданиям, парень не уходит, а закрывает комнату на замок. Я разворачиваюсь на компьютерном кресле. Даже пикнуть ничего не успеваю, как парень запускает руку в мои распушённые волосы, фиксирует мою голову и склоняется к моим губам, чтобы захватить их в плен. Пальцами вцепляюсь в подлокотники кресла и широко распахиваю глаза, не веря в то, что это не сон. Смотрю в его лицо, которое сейчас находится настолько близко. Рассматриваю подрагивающие чёрные ресницы. Несмело поднимаю руку и кладу на затылок Игната. Пальцами зарываюсь в короткие волосы на его затылке. Стон вырывается из груди, когда язык Игната проскальзывает внутрь моего удивлённо приоткрытого рта. Обе руки парня опускаются на мои ягодицы и сжимают, задирая домашние шортики.

— Игнат, — выдыхая взволнованно, чувствуя, как большой палец его правой руки отодвигает шортики и ткань трусиков в сторону и касается напряжённого клитора. — Игна-а-а-т, — пальцами с силой тяну волосы на его затылке, чтобы разорвать поцелуй и посмотреть в затуманенные желанием глаза парня. Чёрные, как сама бездна. Затягивающие в свою глубину. — Что ты творишь? — как и следовало ожидать, ответа на свой вопрос я не получила. Только очередной жадный поцелуй, пока длинные пальцы хозяйничают меж бёдер.

Игнат вдруг на колени на пол встал и рывком мою попу приподнял, чтобы шорты вместе с нижним бельём стянуть и отшвырнуть на кровать. Чтобы пальцами сжать бёдра и, облизнув быстро губы, кинуть взгляд на моё красное лицо.

— Игнат, — почти завопила я, пытаясь прикрыть руками самое сокровенное. Смущение отрезвило меня. Заставило испытать дискомфорт.

Но не Игната. Напротив, не спуская взгляда с моего красного лица, парень со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Закинул мои ноги себе на плечи, не выпуская мой взор из плена своих глаз. Я протестующе запищала, колени попыталась свести вместе, но куда там? Игнат корпусом подался ближе, отчего я раскрытой пред ним оказалась. Мне кажется, что я покраснела даже на пальцах на ногах. Рука Игната отодвинула мою ладошку в сторону и накрыла развилку между бёдер.

Дугой выгнулась на кресле, отчего оно заскрипело, и распахнула рот, ловя с жадностью вязкий воздух, который сгустился вокруг нас. Пальцем Игнат размазал влагу, прежде чем надавить на клитор. Я вновь попыталась свести ноги вместе, чтобы избежать этого прикосновения. Так приятно, так остро, что даже больно. Но я только добилась того, что давление на напряжённый комочек нервов стало ещё сильнее. Ещё острее. Меня затрясло. Голова заметалась из стороны в сторону. Руками я пыталась отодвинуть от себя Игната. Но в то же время, напротив, притянуть ближе. Только бы это странное, доселе неизведанное чувство распробовать. Палец Игната проводит по особо чувственному местечку, отчего мышцы живота сокращаются.

— Игнат, — я могу только хныкать, сама бесстыдно раскрывая бёдра шире и подаваясь навстречу его пальцам, один из которых на фалангу проник в меня. — Игнат, — дыхание сбивается, — что ты делаешь?

— Ты же желаешь быть опытной, Снежинка, — низкий вибрирующий голос, от которого стеночки лона сжимаются. — Бл*ть, — выплёвывает, когда я сжимаю его палец, который вошёл на всю длину в меня. Игнат подаётся резко вперёд, отчего мышцы ног тянутся до лёгкой боли, и впивается губами в мой рот. Жадно прикусывает, начиная двигать пальцем внутри меня. Я теряюсь в чувствах. Не знаю, на чем мне сконцентрировать своё внимание — на ненасытных губах, которые ни на миг не выпускают мои из своего плена, или на проворных пальцах, теперь два из которых проникают в меня. От трения внутри живота будто огненный шар разрастается в размерах с невероятной скоростью. Игнат разрывает поцелуй и снова опускается ниже, чтобы дыханием опалить низ живота. Чтобы оставить поцелуй на покрытой испариной коже и заставить меня дёрнуться, в новой попытке свести ноги вместе. Я пытаюсь запротестовать, когда Игнат дует на влажные складочки, прежде чем склониться и языком провести по сосредоточению желания. Меня подбросило на кресле, от чего я голой попой ниже съехала, ещё шире и ещё бесстыднее раскрываясь перед парнем. Услышала тихий хмык, а затем умелый язык ударил по клитору, в то время как пальцы провели по особо чувствительному местечку внутри.