— Нет, Игнат. Больше ничего не будет, как прежде. Никогда. Мы действительно совершили ошибку, разрушив годы дружбы между нами. Поэтому я уехала. Я тут всего на пару дней. Скоро я уеду.

— Тогда эти дни только мои, Снежинка, — сжимаю руки на её бёдрах и всасываю нижнюю губу девчонки в рот. — Потом я тебя отпущу, — нагло лгу. Я её не отпущу. Я сделаю всё, чтобы она решила остаться. Она моя.

— Игнат, я не могу. У меня есть парень, — ложь, на которую хочется фыркнуть. Моя девочка, если бы ты встречалась с другим, ты бы не позволила мне себя так касаться. Не подставляла бы шейку для поцелуев. Не согласилась бы на мои условия. Ты храбришься. Пытаешься доказать, что я тебе не нужен. Но твои слова и поступки говорят за тебя.

— Мне плевать. Соглашайся, Снежинка.

— Ты обещаешь, что отпустишь?

— Если ты сама не передумаешь.

Снежана набирает дыхание, чтобы задать ещё вопрос. Но я не позволяю ей этого сделать, впиваюсь поцелуем в её губы. Мычу от наслаждения. Вкусная. Моя. Языком в приоткрытый рот, с жадностью сжимая ягодицы руками. Толкаюсь вставшим членом между её разведённых в стороны бёдер, сквозь слои одежды. Хочу. Хочу её сейчас. Хочу оказаться в ней.

Я знаю, что её родители на работе. За год я изучил их график досконально. Перехватываю Снежку удобнее и тащу наверх. Я взлетаю по ступенькам, носом водя по щеке и шее Снежаны. Ныряю рукой в её карман, с первого раза нащупав ключи. Дрожащими от страсти и желания руками открываю дверь. Включаю свет. Моргаю, пытаясь привыкнуть к свету. И с жадностью начинаю рассматривать лицо своей малышки. Не изменилась ни капли. Такая же красивая. Такая же родная и любимая. Глажу ладонями её лицо, не веря, что она рядом. Что год спустя я могу её снова касаться. Касаться так, как я того желаю. Не сдерживая себя.

— Игнат, — выдыхает сладко. Думаю, что снова начнёт возражать. Снова начнет меня отталкивать, но тонкие пальцы ныряют в мои волосы, а Снежана притягивает мою голову ближе. Впивается поцелуем в губы. Сама. И если до этого я мог хоть каплю сдерживаться, то теперь все тормоза окончательно сорвало.

Я смог только избавить нас от обуви, куртку и её, и свою я снимал на ходу. Опустил Снежку на кровать и застыл над ней, любуясь ей раскрасневшейся, румяной, нежной. Любимой. Моей.

— Я так скучал, Снежинка. Безумно сильно скучал. Целый год без тебя. Малышка, — опускаюсь на колени перед кроватью, — почему ты сбежала?

— Потому что ты сам сказал, что мы только друзья.

— Я ошибался, — качаю головой. — Я дурак, Снежинка. Я ревновал. Дико сильно тебя ревновал. Я думал, что ты влюбилась в Миху.

— В Миху? — брови вскидывает и ладошкой ведёт по моей щеке.

— Да, за этот год многое поменялось, Снежинка, — трусь о её ладонь щекой.

Я не знаю почему, но возбуждение отступило на задний план. Всё, чего я сейчас хочу — прижимать Снежану к себе. Вдыхать её запах. Слушать её голос. Просто поверить, что она рядом со мной. Узнать всё, что произошло с ней за год. Мне это необходимо.

— Напоишь меня чаем? — целую центр её ладошки и не свожу взгляда с любимого лица.

— Ты серьёзно сейчас чай пить собрался? — разочарованно спрашивает Снежана.

— А ты чего хочешь, малыш? — чуть привстаю и целую приоткрытые губы.

— Тебя, — отвечает честно, но тут же становится красной, как её шапка, которая держится на голове на честном слове. Протянул руку, снял головной убор.

— И я хочу, маленькая. Каждый миг. Всегда хотел, но трусил признаться. Весь этот год хотел. Ждал этого момента. Но я хочу узнать всё, что произошло, пока ты была вдали от меня.

— Игнат, — хмурится и взгляд отводит, — у нас будет просто секс. Без каких-либо обязательств.

Я научился сдерживать свой гнев. Научился глушить ярость, едва она только начинает зарождаться.

Упрямая Снежинка. Продолжает гнуть свою линию. И я ей подыграю. Сделаю вид, что готов отпустить. Я узнаю, где она жила этот год. Узнаю и поеду следом. Может, отпустить я пообещал, но я не давал обещания ехать следом за ней.

— Не знаю, может, ты и собралась заниматься сексом без обязательств, — улыбнулся мягко, продолжая щекой потираться о её ладошку. — А я буду заниматься с тобой любовью, Снежана.

— Нет никакой любви, Игнат, — вырывает ладонь и дёрганными движениями кофту через голову снимает. Взгляду открывается маленькая грудь с твёрдыми сосками. Сглатываю тяжело, но не подаюсь на провокацию. — Ты хочешь меня? Так давай, тр… — снова отчаянно краснеет и не может выдавить слово. — Займись со мной сексом. Ты просто вбил себе в голову, что любишь меня. Поверил в то, что любишь меня. Мы переспим пару раз, и всё пройдёт.

В груди всё клокотать начинает. С огромным трудом не подаюсь на провокацию. С усилием воли давлю в себя ярость. Мне хочется схватить Снежану и хорошенько встряхнуть. Заорать в лицо, что я всё это время не жил, а просто существовал без неё. Молча поднимаюсь с корточек и целую Снежку в лоб. Вижу, что хрупкие плечи опускаются, а она выдыхает тяжело. Стираю с её бледной щеки машинное масло.

— Мы даже руки не помяли, малышка, — говорю тихо. — Не хватало ещё подцепить какую заразу.

— Меняя девок одну за другой, ты об этом не особо переживал. С Ларисой об этом тоже не заботился. С ней ты тоже без защиты всегда? — блеснула глазами.

— Нет, Снежана, — мне нравится её ревность. Мне нравится, как трепещут крылья её носа. – Только с тобой так.

— Польщена, — фыркнула и потянулась к кофточке, чтобы натянуть обратно.

Я улыбнулся. Безмерно сильно люблю её. Безмерно сильно нравится, что она выпускает колючки.

Она по-прежнему любит меня. Просто я должен добиться того, чтобы она снова мне доверилась. Чтобы поверила в мою любовь.

— Ну, пойдём пить чай, — буркнула Снежинка недовольно, поднимаясь с кровати и отводя взгляд.

Её щёки разрумянились. Стесняется. Меня? Или того, что только что была обнажённой передо мной? Я подхожу к ней и кладу руку на хрупкое плечо. Притягиваю к себе и целую в висок, втягивая с жадностью запах её тела.

— Что ты нюхаешь меня? — смущённо. — Я после работы не помылась, воняю.

— Глупости. Ни что не способно перебить твой запах, Снежинка. Твой запах слишком быстро выветрился с наволочки. Уже через месяц.

— Ты месяц не менял постельное бельё?

— Я месяц спал в обнимку с твоей ночнушкой и наволочкой.

Она дёргается и глаза вскидывает. Не верит. Прикусывает губу и качает головой.

— Малыш, — говорю ей в спину, когда она ставит чайник кипятиться, — ты сказала, что время, что ты здесь будешь, будет моим. Так давай ты спрячешь колючки. Или давай поговорим, как взрослые люди.

— Я уже всё сказала, — безразлично пожимает плечами. — Я тебя любила десять лет. Ждала терпеливо, когда ты обратишь на меня внимание. Ты меня не замечал. Появился Миша, ты стал ревновать, но всё равно держался в стороне. Мы переспали, на следующий день ты уже обжимался с другой.

Таким ровным и безжизненным тоном всё говорит, будто ей плевать. Но я по плечам вижу, что лжёт.

Я снова взбешён, но этого не выдаю. Говорю ровно и тихо:

— Я говорю, что с Лерой ничего не было. Оправдываться я не стану, малыш. Смысла в этом не вижу.

— Ну, допустим, не было. Ты ушёл на утро. Ты оставил меня одну.

— Я увидел сообщение от Миши.

— Прекрасно, — всплеснула руками, — ты читаешь мои сообщения.

— Я случайно увидел. Я приревновал. Снова.

— Что тебе мешало послать Мишу куда подальше? Что мешало мне сказать, что ты меня любишь?

— Твои слова о том, что этот парень тебе нравится, Снежана. Для меня твоё счастье превыше всего.

Она набрала воздуха, чтобы снова бросить колкую фразу, но так и замерла. Выдохнула. И глаза отвела. И тихо зашептала:

— Я просто хотела, чтобы ты понял, что тебе со мной хорошо. Что я лучше всех тех, с кем ты встречался. Я просто хотела твоей любви.

— А я любил тебя всегда. Я даже не знаю, когда зародилась эта любовь к тебе, Снежка. Меня тянуло к тебе, но мне казалось, что ты считаешь меня таким же другом, как и других. Я не мог признаться даже себе в том, что люблю тебя. Я признаю, что был труслив. Но я хочу получить второй шанс. Я хочу всё исправить, начать всё с чистого листа.