— Может прям сегодня переедешь ко мне? — похотливо улыбнулся Рэй.

— Что? Ты серьезно? Разве ты не должен официально просить моей руки у моей мамы? Потом назначить дату, и подготовка. В ближайшей месяц речи о совместном проживании и быть не может!

— Ты шутишь?!

— Абсолютно нет! Ты думаешь целомудренная и благочестивая Беатрис Фернандес позволит своей дочери иметь добрачные отношения?!

— Что, все так серьезно?

— Ты даже представить себе не можешь, насколько все серьезно! К тому же, ты должен признаться ей в том, какое имел отношение к моему судебному делу.

— Это обязательно! — она строго посмотрела на меня. — Хорошо, сейчас пойду просить прощения и твоей руки. Думаю, времени до следующей субботы тебе хватит на подготовку.

— До следующей субботы?!

— Что слишком долго? Сделаем все скромно в узком кругу в нашем особняке. Или ты хочешь пир на семь мир?

— Конечно же нет! Но мне нужно время чтобы принять и морально подготовиться к новому этапу в своей жизни.

— Ну тогда можно и в среду, зачем тянуть до субботы.

— Рэй, ты издеваешься?

— Ни капельки, это ты издеваешься, пытаясь держать меня на голодном пайке.

Он вылез из бассейна и помог мне. Мы побежали в тренажерный зал. Схватив там два банных полотенца, прошли в душ и я помогла Рэю снять с себя одежду.

— Нет! — запротестовала я, когда он начал одной рукой расстегивать молнию на моем платье.

— Оно мокрое, — объясняет свои развратные действия и вновь принимается избавлять меня от платья.

Под яростным натиском его страсти я сдаю свои позиции и в считанные секунда оказываюсь обнаженной. Рэй прижимает меня к стеклянной стенке душевой перегородки, а потоки теплой воды смывают с нас хлорную влагу бассейна. Но мне вновь не хватает воздуха, в глазах темнеет и я уже не вижу лица Рэя, не чувствую его кожи, не слышу его дыхания. Одна темнота.

Рэй

Не знаю отчего именно, от моих горячих поцелуев или от чрезмерной влаги в душевой, а может от всего пережитого за день, Луиза теряет сознание прямо в моих объятиях. Я хватаю ее на руки и ложу на скамью в раздевалке. Она слишком бледная, почти прозрачная. Мне следовало сдерживать свой напор, и не прижимать ее сильно к стеклу. Но рядом с ней разве это возможно? Господи, я готов терпеть до бракосочетания, лишь бы с не все было в порядке. До среды не так уж много. Ладно, так уж и быть до субботы. Я прижимаясь к ее груди, чувствую ровное дыхание и слышу пронзительный вопль:

— Это что за бесстыдство такое?! — Беатрис Фернандес с широко раскрытыми глаза уставилась на меня голого в проходе в раздевалку.

— Сеньора, она бессознании, — я накидаю полотенце на бедра и пытаюсь его закрепить. Сразу же накидывает втрое на Луизу.

— Доченька моя! — женщина бросается к Луизе. — Что он с тобой сделал? — да я еще ничего не успел сделать, только раздеть и понюхать, ну не скажешь же об этом. — Помогите! — кричит громче, — Мою дочь изнасиловали!

— Сеньора, все не так, как вы думаете? — питаюсь я ее успокоить.

— А что я должна думать, бесстыжий прелюбодей?! — черт, слова-то какие, — Разворатник, нечестивец, изверг! — еще лучше.

Она бы так и извергала на меня свой гнев, если бы Луиза не начала подавать признаки жизни.

— Милая, как ты? — мать отвлеклась от меня, и начала обнимать дочь.

— Что случилось? — непонимающе спросила Луиза.

Приехали, она кажется ничего не помнит. Сейчас меня обвинять во всех грехах человечества. В проходе появилась толпа из гостей. Кто-то начал звонить 911. Да, давайте, вызывайте всех, скорую, копов, пожарных, ФБР, интерпол.

— Это ты скажи, этот распутник что-то сделал с тобой непристойное?

— Нет, — она покачала головой, есть же на свете справедливость, — мы упали в бассейн. Решили сменить одежду в раздевалке и когда я разделась, мне стало душно, здесь было очень жарко. Видимо, мистер Джонс услышал как я грохнулась и прибежал из другой кабинки, — моя ты красавица! Даже мне не пришло бы такое в голову.

— Это правда? — недоумевающе спросила женщина. Луиза кивнула. Толпа начала расходиться, кто-то принёс халаты для нас.

— Не надо никого вызывать! Со мной все в порядке.

Опять позвонили 911, отменили вызов, но они все равно появились. И так быстро! Врачи осмотрели Луизу и списали все на стресс. Уж чего-чего, а его в ее жизни действительно хватило. Пока Луиза переодевалась в своей комнате, я быстро сменил халат на чистые вещи Брайана. Они были мне великоваты, но мне было плевать. Предстоял разговор с будущей тещей. Откладывать это дело на завтра я не намеревался. Я попросил сеньору уделить мне пару минут и удалился с ней в кабинет Генри.

Разговор был не из легких, ко всем тем эпитетам, который я услышал в раздевалки добавились библейский Ирод, душегуб, изувер, лицемер, ханжа. Я уже был уверен, что мне, такому страшному и ужасному разбойнику, грозе всех невинных девушек, никогда не видать руки ее чистой и непорочной дочери.

Но, к счастью, благородной сеньоре все же удалось разглядеть во мне кающегося романтика. Не таким уж и безнадежным я оказался. Она поверила в мою искренность. Но на субботу не согласилась, про среду я даже и заикаться не стал. Дала месяц на проверку чувств и месяц на подготовку.

Вот интересно, как мы будем проверять свои чувства, если ее это «и никакого интима!» лишает нас такой возможности? Мало того что, недотрога дочь обламывала меня целую неделю, так еще ее мамаша поставила жесткое табу на секс до брака. Они реально думают, что я буду ходить в монахах? Хорошо, мамашу не будем разочаровывать, а вот дочурку придется уламывать. Сдастся, куда же она денется!

Подгоняемый порывам ветра счастья я на расправленных парусах любви мчался к той, без которой уже не представлял свою жизнь. Комната Луизы оказалась пуста. Моя неугомонная козочка не последовала рекомендациям врачей и опять решила играть со мной прятки. Я обошел почти весь дом и, проходя мимо комнаты Брайана, услышал вопль. Первым делом в голову пришло, что что-то случилось и кому-то в этой комнате явно плохо.

Но, приоткрыв дверь, бросил взгляд на ярко красную блузку Джули, волявшуюся у порога. Дураку понятно, никому там не плохо, а хорошо. Офигеть, как ему хорошо! Скоро я завидовать начну. Но… есть большая разница между сексом на одну ночь и отношениями длиною в жизнь. Брайан завтра даже ее имени не вспомнит и про ночью эту забудет. Она не оставит в его душе неутолимую жажду, ноющую боль, потребность, что оставила Луиза в моей после нашей первой ночи. Стремление души куда сильнее потребности тела. Но это не значит, что надо забить на свое тело и его нужды. Мамочкино благословение мы получили, доченьку уговорим, а остальное дело техники. Главное, быть аккуратными и осторожными. Придумать план наших встреч. Не лазать же мне теперь в бельевой шахте целых два месяца.

Среди расходящихся гостей Луизы не оказалось. Попрощавшись практически со всеми, я вернулся к бассейну в надежде, что она там, а также найти свои часы с телефоном. Уже на подходе я увидел знакомый силуэт под навесом с качелями. И чем ближе я подходил, тем отчетливее слышал всхлипывания. Луиза сидела на скамейки качелей прижимая что-то к груди горько рыдала.

— Любимая, что с тобой? — я подбежал и прижал ее к себе.

Она протянула мне то, что держала в руке — мой телефон. Неприятный голос подонка Эдгертона говорил об отце Луизы. Она все узнала.

— Когда ты собирался рассказать мне все? — отрешенно спросила она, — А может вовсе не собирался?

— Милая, я не стал бы скрывать от тебя… ты была в таком состоянии.

— Почему же тогда ты не дал мне ответить на вопрос миссис Джонс? Тебе было удобно, чтобы моего отца считали убийцей? — она отталкивал мою руку, не давая себя обнять.

— Нет, конечно! Но разве это был подходящий момент выяснять все? Она должна услышать обо всем, когда будет готова к этому. Ты думаешь, ей легко было узнать, я что ты дочь убийцы ее дочери, а Рейчел его внучка?