Одна из ее собственных бутылок уже была откупорена. Не споря, я протянул гостье свою и снова получил возможность лицезреть появление из тонкого пальчика кошкодевочки длинного крепкого когтя.

— М-ня, — вернула мне гостья бутылку уже без пробки.

— От души благодарю, — кивнул я — признаться, думая в этот момент несколько о другом: что же там все-таки за гадость могла приключиться с нашим юнгой и услышала ли Аран мой намек — а если вдруг нет, то соберется ли легкомысленный Дик сам с ней связаться или же плюнет и на визит в медотсек забьет?

Как раз в это время на пороге появилась пилот. Замерев там на пару ударов сердца, но не выказав ни малейшего удивления неожиданно камерной обстановкой в кают-компании, блондинка молча направилась мимо стола в направлении камбуза — за едой.

— Брин, не в службу, а в дружбу, — остановил я ее на полдороги. — Я дал юнге небольшое поручение — не могли бы вы скоренько убедиться, что оно исполнено?

— Да, капитан, конечно, — не задавая лишних вопросов — на что я, признаться, и рассчитывал — кивнула девушка, после чего повернулась и вышла из отсека.

Я мысленно перевел дух: скрупулезная пилот уж проследит, чтобы все было в ажуре!

— М-ня, за молодыми особями нужен глаз да глаз! — понимающе заметила фелида, когда Брин удалилась. — Юнга Дик — ваш отпрыск, капитан?

— Нет, что вы! — усмехнулся я. — Он тут на контракте, как и все остальные члены экипажа!

— Что, никто из них вам не родня? — кажется, удивилась пассажирка.

— Надеюсь, что нет, — сам не знаю, почему я высказал это именно в такой форме.

— Да, да, у вас же все это иначе строится, м-ня, — покачала головой моя собеседница — будто бы с ноткой неодобрения, но, может, мне это лишь почудилось в ее мурлыканье.

— А как это строится у вас? — спросил я, не вполне, впрочем, понимая, что именно «это» — но надо же было как-то поддержать разговор!

— М-ня, давайте-ка сперва выпьем, капитан, — приподняла со стола бутылку фелида.

Я взялся за свою, решив на этот раз не манерничать, а, подобно гостье, тоже пить прямо из горлышка.

— Тост за подрастающее поколение! — провозгласила даза Мняйя. — Да превзойдут они в успехе нас!

Интересно, а сколько ей самой витков — или как там у кошкодевочек считается возраст?

— У вас есть собственные дети, капитан? — осведомилась между тем пассажирка, возвращая на стол наполовину опустевшую бутылку.

— Пока нет, — развел я руками. — Куда с этим спешить?

— Всегда удивлялась, м-ня, как с таким подходом люди ухитрились заселить галактику, — резко повела из стороны в сторону белым хвостом моя собеседница. — Вы — капитан, лидер. М-ня, и в вашем положении — все еще не иметь детей?.. У меня семеро отпрысков, м-ня, трое младших еще при мне, четверых старших я удачно посвятила! — с неприкрытой гордостью сообщила затем она.

— Посвятили? — переспросил я, недопоняв.

— Говорю же, у нас это не так, как у вас — и замечу, куда разумнее, м-ня! — с пылом заявила фелида. — Я не консерватор, капитан, охотно впитываю новое — м-ня, именно ради этого и путешествую! Нам стоит многому поучиться у людей, но ваши социальные структуры, уж простите, совершенно непрактичны!

— Вот как? — нейтрально обронил я.

— М-ня, именно так! Вот смотрите, как я уже сказала, у меня семеро отродий. Трое из них еще со мной, м-ня, и я могу полностью на них положиться — чего ни пожелаю, будет исполнено беспрекословно. И реши я вдруг завести собственный звездолет, вроде вашего, мне не пришлось бы набирать на стороне экипаж и оплачивать его услуги из прибыли — все ключевые должности на корабле заняли бы мои собственные детки, м-ня!

— А если бы им захотелось иного пути в жизни? — усмехнулся я. — Не в космосе летать, а скажем… Не знаю… В полиции служить? — привел я первый пришедший мне в голову пример.

— У нас нет полиции в вашем понимании — то есть структуры внутренней безопасности. В нашем обществе она просто не нужна, м-ня, — заявила пассажирка. — Но ваш вопрос, капитан, я поняла. М-ня, вот только дело в том, что никто из моих отпрысков и не помыслит им задаться: мы твердо знаем, что прежде, чем искать собственный путь, нужно испытать проверенные. В первый раз — под началом кровного родителя, затем — служа тому, кому посвящен!.. — малость задохнувшись после своей эмоциональной речи, кошкодевочка потянулась к пиву. — М-ня, раз у нас обстановка неформальная, ничего, если я без тоста, капитан? — спросила она. — Чтобы каждый раз не терять мысль?

— Как пожелаете, — я и сам не прочь был сделать глоток-другой, не прерываясь на озвучивание повода.

Фелида с наслаждением допила бутылку и сразу же открыла следующую, но к ее содержимому пока не притронулась.

Тут в кают-компанию как раз вернулась Брин.

«Ну, что там как?» — вскинув голову, адресовал я пилоту немой вопрос.

Блондинка чуть заметно кивнула — при этом, будто бы, на миг помедлив. То есть, похоже, некая проблема и впрямь имела место, но либо была уже решена, либо, как минимум, не таила непосредственной угрозы — так, по крайней мере, понял я девушку. Случись иначе, полагаю, непрошибаемая, но ответственная Брин не пошла бы сейчас спокойно на камбуз за пайком и пивом.

Что ж, тогда с этим — после.

— Так что значит — посвящение? — снова перевел я взгляд на фелиду.

— М-ня, я выбираю достойную зрелую особь — на собственное усмотрение. Теоретически это может быть кто угодно. Не обязательно даже нашей расы, м-ня — есть случаи посвящения отпрыска человеку или гóргору…

«Гóргоры — негуманоидная форма жизни, избегающая контактов с людьми, но, по некоторым сведениям, поддерживающая дипломатические отношения с фелидами», — всплыло в моей наложенной памяти.

— М-ня, я посвящаю исчадие тому, кого выбрала — и с данного момента ребенок становится не только моим — но и его. При этом мой путь для этого отпрыска завершен — начинается новый, м-ня. Если, конечно, посвящение не будет отвергнуто — тогда исчадие обрекается на изгнание, что, по мнению многих, куда хуже смерти… Но такое случается крайне редко, м-ня, — заверила меня собеседница. — Лично я таких примеров не встречала, только читала о них… М-ня, обычно ребенок благополучно вливается в новую семью, в которой должен провести ровно столько же, сколько пробыл в прежней, кровно-родной. А вот по прошествии этого срока он уже будет вправе сам за себя решать, м-ня… И сможет заводить собственных детей. Ну, что скажете, капитан? — испытующе заглянула мне в глаза пассажирка.

— Несколько… запутано, — осторожно выговорил я.

— Напротив, м-ня, все предельно просто — и надежно! — с жаром заявила кошкодевочка.

— Ну, может быть… — миролюбиво улыбнулся я.

— М-ня, совершенно точно! — взялась за пиво даза Мняйя.

Вторую бутылку она, как и за обедом, выпила всю за раз, затем задумчиво завертела головой, словно ища что-то взором.

— Если желаете, у нас есть на камбузе еще одна непочатая порция яннского, — услужливо предложил я гостье.

— Нет, капитан, благодарю, — помедлив, выговорила фелида. — Я свою норму знаю, м-ня. И теперь оставлю вас, если вы не против — время мне расплачиваться за удовольствие… М-ня, продолжим нашу беседу как-нибудь потом!

— Как вам будет угодно, даза, — учтиво ответил я.

— Ну, как там наш мальчишка? — поинтересовался я у блондинки, когда в кают-компании мы с ней остались вдвоем.

— Никак, — отложив вилку, кротко выдала Брин.

— В смысле? — нахмурился я. — Что случилось?! — спросил уже с некоторым испугом.

— У нас в экипаже нет мальчишки, капитан, — ровным тоном проговорила пилот. — У юнги — первые в жизни месячные. Она девочка. Теперь — девушка.

— Подтверждаю, капитан, — насмешливо усмехнулась с загоревшегося за спиной у Брин экрана Аран.

— Что?! Да вы, к ордену, издеваетесь!.. — ошалело пробормотал я, поперхнувшись брикетом пайка, который только что надкусил.