Несколько дней, а она уже бегает по квартире, как молодуха. Сейчас прабабке можно было дать лет шестьдесят пять не больше, и если учесть, что четыре дня назад она выглядела на все девяносто — то прогресс на лицо.

Может Надя применяла на ней какую-нибудь экспериментальную магию или задействовала неизвестные мне лечебные амулеты?

Вполне возможно.

Ладно, чего гадать, вот появится Улыбка, тогда и спрошу.

Ждать долго не пришлось. Вышеупомянутая особа появилась через несколько минут после того, как я закончил завтракать.

— Привет, Стас... Ирина, — кивнула она моей родственнице, стремительно заходя в квартиру.

Пробежав по мне взволнованным взглядом и поняв, что я цел и невредим, переключила все внимание на прабабку.

— Вы хорошо выглядите сегодня, намного лучше, чем вчера. Может все же скажете, в чем секрет такого быстрого восстановления?

Я понял, что Надежда тоже не в курсе происходящего, и любопытство ведьмы сейчас достигло критических пределов, так как было видно, что она практически готова была вытрясти интересующую ее информацию из прабабки.

— Нет, — качнула головой Ирина Петровна, нисколько не смутившись, — тебя, девочка, данное обстоятельство не касается.

Глаза Улыбки потемнели.

Ведьме определенно точно не понравилось, что ее назвали девочкой. Да еще и интонация при этом у прабабки звучала иронично-покровительственно, словно она разговаривала с неразумным ребенком.

— Знаете, мы вас можно сказать с того света вытащили, могли бы и рассказать в благодарность.

— Вот еще, ты мне кто, чтобы я тебе свои секреты раскрывала?

— Брейк! — рявкнул я, — Прекратите обе. Вроде взрослые женщины, в летах уже, а ведете себя хуже малышей.

Обе ведьмы уставились на меня немигающим взглядами.

— Ты сейчас что имел в виду, Новиков. Что значит в летах? Я что, по-твоему, старая? — прошипела Улыбка.

— Ээ-э, нет.

— Да, молодой человек, где тебя только манерам учили. Совершенно не умеешь с женщинами разговаривать. Наденька, ну его, пойдем кофейку попьем, — сразу же поменяла тактику бабуля.

Обе ведьмы отвернулись от меня и демонстративно зашагали на кухню.

Это что сейчас такое было? Женская солидарность? Какого Лешего?

Они же только что ругались между собой и вот те раз... мгновенно переключились на меня, образовав тандем, будто и не было между ними никакой склоки.

Покачал головой и уже хотел отправиться следом, как мой телефон издал вой раненого кита.

Прочитав эсэмэску, понял, что выходной в очередной раз накрылся.

— Дамы, я в департамент.

Ответом мне послужила тишина. Пожав плечами и быстро одевшись, выскочил из квартиры. Хотите игнорить — да на здоровье.

Зайдя в здание ДМБ, сразу направился в допросную, где уже начался допрос Топорина.

— Всем привет. Как тут у вас? — поинтересовался я, с отвращением глядя на обливающегося потом, слезами и соплями бывшего главу Изморози.

— Сам видишь, — хмыкнул Денис Андреевич, — бежит впереди паровоза, только и стоило немного поднажать. Поет так, что обзавидуешься.

— Угу. Чем вы его напугали, что он штаны намочил?

— Да я всего лишь пару пальцев, — глумливо усмехнулся стоящий у своего пыточного столика Ник и демонстративно пощелкал в воздухе кусачками, — Может еще чего этому уроду отчекрыжить? — цербер с надеждой посмотрел на Антипова. — Я бы с радостью.

Угу, Николай с маниакальной улыбкой и безумным ликованием оторвал бы у любого индивидуума все что можно и только тогда остался доволен как слон.

— Пока не стоит, а дальше посмотрим, — отрицательно мотнул головой Антипов, и на физиономии дознавателя сразу же появилась грустная мина.

Трясущийся от боли и страха Топорин представлял собой жалкое зрелище. Даже ведьма Метелкина вела себя более достойно и выдержано при допросе, чем бывший глава тюрьмы для нелюдей.

— В принципе, Стас, я чего тебя позвал... Информацию, которая нам была нужна мы добыли. Этот... больше не представляет ценности. Сам знаешь, ему теперь одна дорога. Ты имеешь право на месть, или на правосудие. Тебе решать.

Я обалдело посмотрел на Дениса Андреевича, а затем перевел взгляд на Кирилла.

— Вы предлагаете мне его... того?

— Да. Если, хочешь. Сам говорил, что долг перед Борисом висит. Клятвы нужно выполнять.

А хорошо они меня прижали — качественно и со вкусом. Теперь не отвертишься. Не грохну Топорина — клятвопреступник, убью — тоже не известно чем закончится. Понять бы еще, зачем Атипову с Митиным понадобилось меня под мокруху подводить. Не просто ведь так они мне это предложили, не по доброте душевной. Тот же цербер с удовольствием закончил бы начатое.

— Видя мое замешательство, Денис Андреевич усмехнулся.

— Стас, не пойми неправильно. Ты не штатный сотрудник, не обычный оперативник, а один из нас. Тебе часто придется принимать трудные решения и не всегда они окажутся тебе по вкусу, но тем не менее. Если хочешь здесь работать — должен соответствовать. Я обязан знать, на что ты способен. Если кишка тонка, так и скажи. Хочешь остаться беленьким и чистеньким — меняй профессию.

Ага, так вы меня куда-то отпустили. Понять бы еще — это очередная проверка или способ навсегда привязать меня к конторе.

С одной стороны, идти на поводу у Антипова и пачкать руки об эту мразь не хотелось. Все равно не жилец. Не я, так сам Денис Андреевич его прикончит, но с другой — я действительно дал клятву погибшему оборотню и собирался ее сдержать, несмотря на последствия. Да и прятаться в кусты или скорее зарывать голову в песок, не про меня.

— Я не убийца, — крутилась в голове мысль, но разум утверждал, что все наоборот.

Мне уже приходилось лишать жизни людей. Во время забега я убивал не задумываясь, но становиться палачом...

Хотя, если я сейчас откажусь, то получится, что переложу свою ответственность, обещание отомстить и добиться справедливости на чужие плечи. Но разве убийство, даже такого ублюдка как Топорин — это справедливость?

Уже хотел отказаться, но в последний момент передумал. Перед глазами встал прикованный наручниками к стене Утес, убитый Щуплый и многие другие, пострадавшие от рук этого паразита.

Повернул голову в сторону бывшего главы Изморози и прищурил глаза, глядя как тот нервно сглотнул.

— Как предпочитаешь умереть? — поинтересовался я, и с удивлением заметил, что мой голос не дрогнул ни на секунду.

Топорин умирать не хотел.

Истошный крик, похожий на визг баньши, раздался по всей допросной. Я даже уши закрыл на секунду.

Пришлось оглушить ублюдка заклинанием, чтобы заткнулся.

— Стас, мы пойдем. Метод казни на твое усмотрение.

Денис Андреевич жестом указал вампиру и церберу на выход.

Последний посмотрел на меня с обидой, словно я отобрал у него последнюю конфету.

Долго думать не стал. Мучить и затягивать с исполнением приговора не в моем стиле. Я не садист-убийца. Всего лишь — чистильщик. Почему-то именно это слово пришло на ум. Да, я делаю мир чище, избавляя его от подобных тварей и нисколько об этом не жалею.

Захотелось высказать Топорину все, что о нем думаю, но я промолчал, зная, что этот человек все равно ничего не поймет. Останься он живым и выйди на свободу, не исправится, вернется к старым привычкам, примкнет к какой-нибудь преступной группировке, а главное — продолжит мучить людей и нелюдей.

В мгновение ока два темных жгута вылетели из моего тела, устремляясь навстречу жертве. Сдерживать себя я не видел смысла. Не прошло и пары секунд, как мертвое тело бывшего главы ДМБ упало на пол, издав гулкий звук.

Тряхнул головой, и открыв дверь вышел в коридор, сразу наткнувшись на три пары внимательных глаз.

— Приговор приведен в исполнение, — произнес я те же слова, что и Антипов после казни Алисы Метелкиной.

Думал, что на душе будет паршиво, но, как ни странно, ничего подобного не ощутил. Наоборот, почувствовал успокоение, словно все постепенно подходило к своему логическому завершению.