Государь простудился, часто гуляя в одиночестве по Дворцовой набережной, тяжело переживая неудачи своей армии. Болезнь началась двадцать седьмого января. Первого февраля произошло усиление гриппа, он проспал почти целый день в своем кабинете. Болезнь, казалось, утихла, заявляли о том, что опасности жизни нет, и он распорядился, чтобы «не обеспокоили публики бюллетенями о его болезни». Девятого февраля, несмотря на предостережения врачей, он в двадцатитрёхградусный мороз без шинели поехал на развод полков. На следующий день все повторилось, только при еще более усилившемся морозе. Четырнадцатого февраля прибыл курьер с известием о поражении русской армии под Евпаторией. Пятнадцатого февраля император Николай I, превозмогая слабость организма и несмотря на двадцатиградусный мороз, укутавшись в легкий плащ, поехал в Михайловский манеж проститься с маршевыми гвардейскими батальонами, отбывавшими на фронт. Придворные доктора Мандат и Карель начали его уговаривать не ездить, а посвятить этот день аккуратному лечению: «Вы в смертельной опасности, и поездка в манеж хуже самоубийства!» – заявили они в один голос. На что он сказал: «Эти люди идут на смерть за меня, а я не пойду хоть увидеть их, сказать им хоть словцо одобрения! Мой долг – поехать туда, и я поеду, что бы со мной ни случилось!» По возвращении Николай I почувствовал лихорадочный припадок, всю ночь он кашлял. Врачи ему объявили о скорой его смерти. Семнадцатого февраля государь был в постели, борясь с недугом.
На следующий день, утром, произошла мучительная агония, продолжавшаяся несколько часов, по окончании ее Николай I исповедовался духовнику царской семьи отцу Василию Баженову и вкусил от него Святых Тайн, сказав: «Теперь я прошу Бога, чтобы Он принял меня с миром». После чего приказал собрать все гвардейские полки в двух залах дворца, с тем чтобы по его кончине они приняли присягу перед наследником престола. Затем он обратился к собравшейся вокруг него семье: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжёлое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и за вас. После России я вас любил больше всего на свете. Служите России». Затем, подозвав цесаревича Александра II, он приподнялся с кровати, сжав в кулак ладонь, он прошептал: «Держи их всех в руках!» После чего судьба его свершилась. Часы показывали двадцать минут первого пополудни.
Через год после смерти императора Николая I, в феврале, состоялся Парижский мирный конгресс, который завершился подписанием мирного трактата, в котором говорилось, что Россия лишалась права иметь на Черном море военный флот и необходимые арсеналы. После него стало ясно, что Российское государство оказалось не только в военном и дипломатическом кризисе, но и в общенациональном, сердцевиной которого являлся кризис социальный. Отмена крепостного права была главнейшей задачей для престолонаследника. Почти все губернии были охвачены крестьянскими волнениями, взбунтовавшимися против барщины и оброков помещиков.
Действия Александра II после заключения мира были направлены на разоружение. Расформированы резервные части, армия была переведена на казарменный режим. Распуская ополчение, император сказал: «Вы покинули дома и семейства свои, чтобы делить с испытаниями в боях войсками труды и лишения, являя вместе с нами пример терпения, мужества, готовности жертвовать всем за Нас, за любезную Нами вам Россию. Многие из среды вашей запечатлели сей обет своей кровью, вкусив славную смерть в рядах защитников Севастополя. Вы показали свету, какое могущество духа живет в народе русском. Ныне положен конец войне, и Мы можем, благодаря вас, именем отечества за вашу верную службу сказать вам: Идите с миром, ратники земли русской, возвращайтесь к домам, к семействам вашим, к прежним занятиям и обязанностям, продолжая быть для сословий, из которых вы были призваны, примером того порядка и повиновения, которыми вы отличались постоянно в рядах государственного подвижного ополчения». В завершении этого был всем пожалован крест с надписью «За веру, царя и отечество».
Также государь не забыл и про сестер милосердия, впервые совершивших свой высокий человеколюбивый подвиг на театре войны. Александр II послал свой рескрипт на имя русской Великой княгини Елены Павловны, супруги Великого князя Михаила Павловича, обширной благотворительнице. «По Вашей мысли учреждена моим Незабвенным Родителем Крестовоздвиженская община сестер милосердия, оказавшая, под Вашим руководством, столь редкое самоотвержение и столь много существенных заслуг к облегчению страданий больных и раненых воинов». И далее последовала личная благодарность: «Высоки и прекрасны Ваши дела: Вами не одна отерта слеза, не одна исцелена рана храброго воина, не одно утешено и успокоено осиротевшее семейство. В Вашем собственном сердце и в благословениях, которые вознесутся за Вас к престолу Всевышнего, Вы найдете себе лучшую награду; но на Мне лежит душевный долг, который ныне исполняю, изъявляя Вам Мою искреннейшую благодарность за Ваши достохвальные и незабвенные труды. Зная Мой добрый и преданный Мне народ, Я уверен, что все и каждый разделяют со Мной Мои чувствования и повторяют в своих сердцах эти слова благодарности за дело пользы, добра и любви христианской».
Как только все милости были розданы, император посетил Финляндию и Москву для присутствия при военном торжестве – столетнем юбилее лейб-гренадерского полка, даровав ему новое знамя. После этого он вернулся в Петербург, где в свой день рождения Александр II выпустил Высочайший манифест: «Вступив на прародительский всероссийский престол и нераздельные с ним престолы Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, посреди тяжких для Нас и отечества Нашего испытаний, Мы положили в сердце своем дотоле не приступать к совершению коронования Нашего, пока не смолкнет гром брани, потрясающей пределы государства, пока не перестанет литься кровь доблестных христолюбивых Наших воинов, ознаменовавших себя подвигами необыкновенного мужества и самоотвержения. Ныне, когда благодатный мир возвращает России благодатное спокойствие, вознамерились Мы, по примеру благочестивых Государей, предков наших, возложить на Себя корону и принять установленное миропомазание, приобщив сему священному действию и любезнейшую супругу Нашу, Государыню Императрицу Марию Александровну. Возвещая о таком намерении Нашем, долженствующем, при помощи Божией, совершиться в августе месяце в первопрестольном граде Москве, призываем всех ваших верных подданных соединить усердные мольбы их с Нашими теплыми молитвами: да изливается на Нас и на царство Наше благодать Господня; да поможет Нам Всемогущий, с возложением венца царского, возложить на Себя торжественный перед целым светом обед – жить единственно для счастья подвластных Нам народов; и да направит Он к тому, наитием Всесвятого Животворящего Духа Своего, все помышления, все деяния Наши. Аминь».
Сразу же, в первые дни своего царствования, он подверг серьезным изменениям состав высшего управления Российской империи. А именно: вступили в действительное заведование своими частями Великие князья: генерал-инспектор по инженерной части Николай Николаевич и генерал-фельдцейхмейстер Михаил Николаевич. Пост министра внутренних дел занял С. С. Ланской, а главноначальствующий путями сообщения и публичными зданиями – К. В. Чевкин. Уволены по прошению: председатель Государственного совета и Комитета министров князь Чернышев, военный министр князь Долгоруков, глава дипломатического ведомства граф Нессельроде. Освободившиеся должности были пожалованы: генералу-адъютанту Н. О. Сухозанету, он стал военным министром, пост министра иностранных дел занял бывший посланник при австрийском Дворе и представитель России на военных совещаниях 1855 года князь А. М. Горчаков. Первое в Российской империи место – председателя Государственного совета и Комитета министров – получил возвратившийся с конгресса граф Орлов, а его заменил в должности шефа жандармов и главного начальника III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии бывший военный министр князь Долгоруков. Посольский пост в Париже занял граф П. Д. Киселев, министром государственных имуществ был назначен В. А. Шереметьев, наместником Царства Польского и главнокомандующим Западной армией стал князь М. Д. Горчаков, должность наместника кавказского и командующего отдельным кавказским корпусом была пожалована генерал-лейтенанту князю А. И. Барятинскому. Еще в течение всего года обновлялось правительство в лице его членов.
