Неделя пролетела очень быстро: мы посетили дворец Шарлоттенбург, дворец Кёпеник и дворцовый парк, музейный остров, там на нем расположилось пять разных музеев, на осмотр которых ушло порядка трех дней. Я была поражена сосредоточием произведений искусства на таком маленьком клочке земли. В общем, объехали почти все достопримечательности Берлина, а потом на поезде отправились в Брюссель. Родя, сыночек мой, ты покушал? – вдруг спросила она. Тот мотнул головой в знак согласия. – Тогда иди поиграть или, если хочешь, иди с Машей погуляй.

– Мы пойдем гулять, – ответил Родя.

– Маша!

– Да, Екатерина Ивановна? – явилась по первому зову служанка.

– Одевайтесь и с Родионом идите гулять.

– Хорошо, пойдемте, Родион Иванович, – сказала Маша, и, взяв ребенка за руку, они вышли из гостиной.

– А после Брюсселя был Париж, где на Елисейских полях мы шли и целовались, потом дождливый Лондон, а из него мы очень долго на пароходе плыли сначала до Неаполя, а там поездом – до Рима. Ватикан – сердце католичества. Побывали на площади Святого Петра и зашли в собор, налюбовались Рафаэлем. Еще побывали во Флоренции, Миланскую оперу посетили, в Венеции покатались на гондоле и возвратились в Петербург. Я была на седьмом небе от такого путешествия, и здесь он не остановился: мы были на каждой премьере Мариинки, посещали разные салоны, участвовали даже в спиритических сеансах. Все изменилось, и сказка закончилась, когда я стала носить под сердцем Родю. Иван не хотел его появления. Из-за этого тогда он замкнулся и стал выпивать. У него снова началась белая горячка. Что я тогда пережила, как Родю выносила, один Бог ведает. Он уж и в психиатрической больнице два раза лежал – все равно не помогло. А Родю Иван просто игнорирует, как будто это не его ребенок, теперь же стало еще хуже: он со мной как с женщиной уже две недели не живет. Видимо, что-то случилось.

– Случилось! – сказал Алексей Федорович.

– У него другая женщина появилась. Да?

– Хуже. Он в партию вступил, которая хочет совершить цареубийство.

– Абсурд какой-то. Он на это не пойдет. У него другая появилась – вот это точно, я сердцем чувствую.

– Одно другому не мешает.

– Да нет же, еще раз вам говорю, Алексей Федорович: он на это не решится никогда. Иван же все-таки разумный человек, ну да, выпивает, и что? Здравый-то смысл в нем присутствует.

– Он сам мне это сказал вчера.

– И все-таки здесь замешана женщина. Вы что хотите мне говорите, а я в этом уверена.

– Этого я не знаю.

– А я знаю, потому и говорю, драгоценный мой друг, вы должны сыскать эту женщину. Устройте за ним слежку, я денег сколько надо дам, только выясните все. Я вас очень прошу, Алексей Федорович. Иначе я себе места не нахожу. Все думаю и думаю, как он с ней там развлекается, – и она вся вспыхнула.

– Вы возлагаете на меня непосильную ношу, Катерина Ивановна! – спокойно сказал Алексей Федорович.

– Как?! Вы отказываетесь?

– Точно так.

– Но вы не можете оставить меня в одиночестве, Алексей Федорович. В таком горьком положении?!

– Слишком много дел мне нужно сделать. У меня жена тоже в трудной ситуации, она хочет иметь ребенка, в ее-то положении! Спасти душу Ивана, вернув его обратно к Богу, а теперь и вы хотите, чтобы я нашел его любовницу, если, конечно, есть, это ж нужно выяснить, прежде чем начинать поиски ее.

– Так, найдя эту порочную женщину, тем и спасете его душу от смертного греха.

– Все дела нужно решать по очереди.

– Вы бросаете меня? – чуть ли не плача, сказала Катерина Ивановна.

– Я не знаю. Нужно навести справки, разузнать и тогда чего-то предпринимать, а так бегать по городу – напрасная трата сил и времени.

– Так вы поможете мне?

– Я не знаю, я попробую что-то сделать, но не обещаю положительного исхода вашего дела.

– Все получится у вас, Алексей Федорович, я в вас верю! – восторженно сказала Екатерина Ивановна, встала из-за стола и пошла к конторке. Там она взяла лист бумаги и что-то написала. – Вот, – подала небольших размеров бумажку Алексею Федоровичу.

– Что это?

– Ее вы отдадите ей, когда сыщите эту женщину.

– Но я же ничего вам не обещаю.

– Возьмите, я уверена, что вы ее найдете. Также я надеюсь, что вы явились к нам сегодня как дорогой и добрый человек, который не позволит нашему с Иваном браку рухнуть. Я многое могу простить, претерпеть и вынести, потому что очень сильно его люблю. Поэтому помогите мне вернуть наше утраченное счастье. В это я буду верить до конца своей жизни, Алексей Федорович. Не убивайте эту надежду своим отказом, а будьте милосердны к моей просьбе.

– Я все сделаю, что в моих силах, но на все воля Божья. А теперь мне пора! – сказал Алексей Фёдорович, вставая из-за стола и убирая в пиджак бумажку, полученную от Катерины Ивановны. Она проводила его до передней и стояла, пока он не ушел.

Иван Федорович, чуть шатаясь, вышел из трактира, поймал извозчика и поехал в Гостиный двор. Там он купил колье, украшенное бриллиантами, также серьги, и тоже с бриллиантами, и кольцо с бриллиантом в два карата. Сумма вышла немалая, и потому он расплатился банковским чеком. Потом заехал в кондитерскую, где купил конфет, шоколадную лошадку, мармелад и поехал домой.

– Родя, сынок, иди, подойди к папе, посмотри, что я тебе на Рождество принес, – позвал сына Иван Федорович, как только разделся.

– Папа, папа пришел! – вбежал ребенок в комнату. Следом подошла и Катерина Ивановна.

– Смотри, какую лошадку я тебе купил, ее можно съесть. Вот, еще бери, тут конфеты и мармелад, – и Иван Федорович отдал кулек сладостей. – Иди к себе в комнату, сынок. А тебе, дорогая, я принес особенный подарок, – и он достал из-за пазухи три футляра с универсальным ложементом и подал жене. – Открой.

– Зачем это, Иван?

– Ну, сегодня праздник и еще одно событие.

– Какое событие?

– Мы с тобой расстаёмся навсегда.

– Как навсегда? Ты пьян, Иван.

– Да, я немного выпил, но это не мешает делу, – сказал Иван Федорович, достал железную флягу и отхлебнул. —Ну открой же. Здесь колье, а здесь серьги, и вот кольцо. Размер, думаю, подойдет.

– Не об этом нужно сейчас говорить, – сказала она, принимая дорогие украшения. – Мы же с тобой венчаны, а это навсегда, Иван.

– Я в Бога больше не верую, а значит, и в венчание тоже.

– У тебя появилась другая женщина, и ты к ней уходишь? Признавайся!

– Нет, к ней я не ухожу. И вообще, почему ты интересуешься? Просто я не хочу с тобой больше жить, вот и все.

– А ты мне не безразличен, я люблю тебя и хочу знать, где ты и что с тобой.

– К сожалению, моя любовь к тебе иссякла, и я хочу уйти. Не к другой женщине, а просто хочу остаться один и быть свободен от твоего присутствия.

– А как же Родя? Ты о нем подумал? Как он без тебя?

– Родион подрастет и все поймет, что так было лучше для всех.

– Он любит тебя и всегда будет любить, и без тебя ему никогда не будет лучше. О, Господи, не уходи, пожалуйста. Слышишь? Мы пропадем без тебя.

– Катя, не устраивай истерики из всего этого. Я прошу тебя, успокойся и возьми себя в руки, где твое самообладание, наконец?

– Ты будешь навещать нас? Да?!

– Этого я не знаю, скорей всего, нет.

– Иван, что я тебе такого сделала, что ты так жестоко поступаешь со мной?

– Ты ничего не сделала, просто время изменилось, изменились и мы. Потому я принял решение уйти от тебя.

– Неправда! Сегодня твой брат Алексей приходил и сказал, что ты вступил в какую-то партию и вы хотите убить царя.

– Вот болтун! А еще чего он там тебе наговорил?

– Он хочет спасти твою душу от греха, вот что он сказал. Не делай этого, Иван! Откажись от этой бредовой идеи. Зачем тебе это? Зачем тебе семью терять ради нее?

– Это идея дорого стоит, и она требует жертв. Александр – узурпатор, простой народ из-за него бедствует, вот зачем.

– Хорошо, я больше не буду тебя спрашивать ни о чем, я не буду вмешиваться в твои дела, только не покидай нас с Родей, мы же любим тебя! Что мне надо сделать, чтобы ты не бросал нас? Скажи – и я сделаю!