- Сняла?

- Леш, ты можешь выслушать спокойно? – она не хочет отвечать на мой вопрос, видимо, ей поскорее надо произнести уже отрепетированную речь. – Все, что случилось вчера, это полная нелепица. Я несколько раз говорила Стасу, что между нами все кончено и не давала поводов думать, что это можно исправить. Я даже представить себе не могла, что он додумается до такого. Ему ведь самому не нужно.

- Пока мы сидели в обезьяннике, он сказал, что бегал за тобой и пытался тебя вернуть, – я тоже имею домашние заготовки к сегодняшнему разговору. – Неоднократно. Почему ты не рассказала мне? Думала, меня это не касается?

Она молчит, потупив взгляд. Неужели думала, что я реально так быстро все забуду?

- Это меня касается, Таня, раз ты моя девушка. Нужно было сказать. Если бы я был в курсе, не допустил бы вчерашнего. Но ты не посчитала нужным сообщить. Более того, ты не смогла сказать Стасу, что ты уже в новых отношениях.

- Леш, я не хотела, чтобы он лез в мою личную жизнь.

- Ты просто боялась признаться, что встречаешься с таким, как я. Я ведь никто и звать меня никак, правда? А он – целый зам министра.

- Не надо так говорить! Какая разница, кем ты работаешь?

- А для тебя? Для тебя есть разница, Тань? Разве ты не стесняешься меня? Признайся самой себе! Тебе стыдно говорить, кто твой новый парень.

- Боже, тебе Стас это в голову вбил? Да это же бред, Леш!

- Ты хоть раз сказала о своих чувствах ко мне? Слушай, я не мальчик наивный, мне не надо слова о любви в уши лить, но ты хоть раз сказала? Ты блять со мной ходишь к моим друзьям, к семье моей, в кровати со мной спишь, ужины мне готовишь, но ты хоть один сраный раз говорила, что я нравлюсь тебе? Или я так, игрушка? Что тебе во мне нравится, Тань? Что я бегаю вокруг тебя? Или как трахаю тебя? Что, Тань?

- Ты сейчас мне что пытаешься доказать? – она подходит ближе на два шага, складывает руки на груди и смотрит своим взглядом снежной королевы. Как тогда, в самом начале. – Что я не люблю тебя?

- Ты до меня снизошла, вот и всё. Позволила крутиться возле тебя, делать что-то, потом снизошла еще раз, соглашаясь на отношения. Но ты по-прежнему считаешь, что мы друг другу не подходим.

- Тебе Стас голову промыл?

- Причем тут твой бывший? Это очевидно и без него. Хотя нет, согласен, он тоже мне глаза раскрыл на некоторые вещи. Я все еще вижу эту картину: ты стоишь, молчишь и просто смотришь, как он надевает тебе кольцо на палец. А ведь ты моя девушка! Моя, а не его!

- Леш, ты хочешь, чтобы я ушла сейчас, я правильно понимаю?

- Я хочу, чтобы ты разобралась в себе, потому что я не знаю, что еще ты скрываешь от меня. Я не могу тебе доверять после вчерашнего, а это самое большое дерьмо.

- Доверять не можешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не могу.

- Я уже все объяснила! А ты из меня какую-то дуру делаешь, которая мечется между двумя мужиками, но это не так!

- Дуру тут из себя делаешь только ты, Алехина.

- То есть уже забыл, как позавчера в любви признавался?

- Блять! Я ничего не забывал, Таня! Я хочу, чтобы ты поняла, насколько это все серьезно! Чтобы ты не позволяла чужим мужикам напяливать на тебя какие-то кольца! Чтобы ты сразу им говорила, что ты в отношениях! Чтобы не стеснялась, когда твоя мать услышит в телефоне мой голос! Сука, я хочу, чтобы ты просто призналась самой себе, что да, мы вместе, ты вместе с вот таким, как я! Или прогнала меня уже на хер, если я тебя чем-то не устраиваю!

- Почему ты так бесишься?

Нет, она издевается? Она довела меня до криков, я сто лет так не срывался на людях, она довела до бешенства, до реального, ощутимого желания убивать за нее, а теперь спрашивает, почему я бешусь?

Мне смешно. Смешно, но смех у меня истерический, и сейчас логично бы выйти Герману и сказать, что он уже вызвал за мной санитаров.

Эта женщина взорвет мозг и на его руинах напишет «здесь была Таня». И пойдет дальше, грациозно смахнув пыль с юбки. А я, сука, дальше всю жизнь в этих руинах буду лежать. Нет, я так не хочу. Или по-настоящему, или никак. Я же сразу предупреждал, что у меня весь мир делится на черное и белое? Она что-то подзабыла, надо напомнить.

- Почему я бешусь? Ты спрашиваешь, почему я бешусь? Потому что ты говоришь только то, что считаешь нужным? Потому что ты вечно прикрываешься отговоркой, что я – тупой малолетка, это же очень удобно. И ты вроде как никогда и ни в чем не виновата. Бешусь, потому что ты молчишь и не можешь сказать вслух «вот мой парень, и мне не нужно чужое кольцо?». Достаточно причин? Если тебя что-то не устраивает во мне, Тань, ты знаешь, где дверь.

Вот сейчас она гордо задерет голову, развернется и уйдет. Или залепит мне пощечину, потому что я ее оскорбил, намекнув, что она во всем винит только меня.

- Я думала, что ты умнее, Фил, – это все, что она говорит. И называет Филом, а не Лешей, словно хочет подчеркнуть, как мы отдалились после вчерашнего.

- А я думал, что ты видишь во мне парня, а не забавную игрушку.

- Видимо, мы оба ошиблись, – и вот после этого она уходит.

Услышав, как Таня обувается в коридоре, подскакивает с места Алена, и на лице у нее – явное разочарование. Видимо, разговор с Германом был веселее нашего, и они бы с радостью продолжили.

Да, пусть уходит. Я не побегу догонять и мириться, во всяком случае, не сегодня. Слишком злюсь еще, и мне надо остыть.

Не говоря никому не слова, Таня уходит, хлопнув дверью, и разочарованная Алена может лишь пожать плечами и виновато улыбнуться нам с Шацким, прежде чем убежать за подругой.

- Нифига? – спрашивает Гер, хотя и так все понятно.

- Пусть подумает, поживет с этим пару дней. Потом посмотрим.

- Ты же ее не бросишь? – а он видит меня насквозь.

- Ты ебнулся? Конечно, не брошу. Просто надо остыть немного и поговорить, когда будут слова.

- Или вообще не разговаривать.

- Или не разговаривать.

- Слушай, а где ты этих горячих мамочек берешь? Прям как на заказ. Подружка ее тоже зачет.

- У нее есть парень, – вспоминаю, что говорила сама Алена.

- И что? Я же просто так, к слову.

- Да видел, как у тебя слюни потекли.

- Ой, захлопнись. Ничего ты не видел.

Ухмыляюсь, понимая, что продолжать этот разговор без толку. Но, кажется, кто-то запал на блондиночку.

Как же я ему завидую сейчас! Так хорошо, когда можно просто помечтать и пофантазировать, не утруждая себя серьезными мыслями. Когда не нужно уверять себя, что еще ничего не потеряно.

Таня

- Алехина! Куда побежала? – Алька ковыляет за мной в своих босоножках на высоких каблуках. И зачем она их напялила? Неужели ей правда хотелось показать свои длинные ноги перед Германом?

Они так мило переглядывались, что у меня действительно возникли вопросы к адекватности поведения моей подруги. Да, просто флирт не делает ее изменницей, ничего плохого она не успела совершить, но Шацкий ей понравился. Я не слепая и слишком хорошо знаю эту женщину, чтобы сомневаться в своих выводах.

- Я побежала подальше отсюда, – и не думаю сбавлять скорость. – Видеть его не желаю! Малолетка чертов, какого умника из себя строит!

- Тань, ну подожди! Давай спокойно обсудим.

Ладно, мне же все равно надо с ней поговорить. Пусть кто-то со стороны послушает и скажет, неужели я не права?

- Давай, – жду, пока Алена будет идти в ногу со мной, и мы просто движемся по улице, совершенно бесцельно, без конкретного направления. – Он мне что сказал? «Если тебя что-то не устраивает, ты знаешь, где дверь». Вот это нормально вообще?

- А какие у него самого претензии?

- О, Ален, их целый список, жаль он не распечатал, не подписал и не заверил у юриста. Во-первых, я должна была ему рассказать, как Быстрицкий бегал за мной в попытках меня вернуть, во-вторых, должна была сказать Стасу, какой у меня прекрасный новый молодой человек. Также он считает, что я его стесняюсь, не могу привыкнуть к тому, что он простой парень, а не принц, он думает, что стал для меня просто игрушкой, и я ничего к нему не чувствую.