- А есть варианты получше?

- Я хотел отвезти тебя к себе. Мы все время у тебя, это как-то неправильно. Да, у меня не барские хоромы, но ты должна же знать, как я живу.

- Ты живешь один?

- Вот видишь, ты действительно меня не знаешь. Один, мама переехала к своему мужику.

- А отец?

- Отец-молодец, – сдерживаюсь, чтобы не выругаться более крепкими словами, да и чего уж там, отборными матами. Но это не для ее ушей. Вообще уже сам с собой договорился, что рядом с Алехиной надо вести себя приличнее и не блякать на каждом шагу. Она заслуживает большего. – Отец ушел, когда я был маленький, бросил нас с мамой, завел другую семью. Я ему никогда не нужен был.

- Мне жаль, – Таня прикусывает губы, явно переживая, что задала этот вопрос.

- Расслабься. Это уже давно меня не трогает. Главный мужик в этой жизни – я сам, а на него пофиг. Я только знаю, что своих детей не брошу никогда, какой бы хрени не случилось. Расскажи лучше про свою семью.

- Обычная семья. Среднестатистическая. Я – единственный ребенок, которого очень любят и гипер опекают даже сейчас. Живу отдельно, кажется, с третьего курса, когда мы начали с Алёной снимать квартиру. Они привыкли к моей самостоятельности.

- А я говорил уже? Кажется, да. У меня бабушка с дедом живут в поселке у моря. Там такой топчик… туристов нет, только местные, дикий пляж, природа, красота сумасшедшая…

- Это ты к чему сейчас?

- Да так. К слову о семье. Давно просто у бабушки не был. Ладно, поехали. Посмотришь мою берлогу.

Фил

- Довлатов? – Таня очень удивляется, когда видит тоненькую книжку на столе с компьютером.

- Ну ты сказала, я купил. Надо же было хотя бы узнать, кто это, почему ты это читаешь.

- И как? Осилил?

- Вполне. Вроде даже понравилось.

Ничего столь же примечательного она больше не находит, хотя разглядывает всю обстановку. Это шкаф с моей одеждой, пару футболок на спинке стула, фотка с мамой и близняшками Шацкими с последнего звонка в школе. Настольная лампа, плафон которой я старательно украшал наклейками еще в средней школе. Даже один диплом тут есть – за победу в школьной олимпиаде в девятом классе. По физкультуре, конечно, что же еще я мог делать хорошо?

- Пойду покурю на балконе, – решаю, что надо оставить ее одну, чтобы привыкла к происходящему, но едва я отодвигаю штору и открываю балконную дверь на кухне, Таня следует за мной.

- Постою с тобой.

Ну пусть стоит. Хоть бы раз обняла сама, за руку сама взяла, проявила какое-то внимание. А хрен там. Мне не то чтобы тяжело все это делать самому, просто так хочется знать, что я ей нужен. Да, приревновала сегодня, но это все не то.

Я высовываюсь в открытое окно, затягиваюсь и пытаюсь отпустить мысли. Ну не может Таня действовать первой, значит, еще тому не время. И так уже огромный шаг вперед сделала, поехав со мной к друзьям.

Цепляюсь ко всему, хочу большего, но самое главное забываю. Она все равно со мной. А если со мной – это значит, что остальные «но» и оговорки идут на хер. Потому что есть «мы», те самые, которые по ее версии друг другу не подходили, но все равно оказались вместе.

Докуриваю в полнейшей тишине и бросаю окурок в пепельницу. Немного клонит в сон, но надо держаться, поэтому растираю щеки ладонями и поглубже вдыхаю. Не спать, не спать. На том свете отоспимся, а сейчас некогда.

Неожиданно Танька отходит, думаю, собирается вернуться на кухню, но она прижимается ко мне со спины и обнимает, сложив руки крест-накрест у меня на груди.

- Что такое? – я даже сам удивлен.

- Ничего.

- Ничего сказать не хочешь?

- А надо?

Не трогая замок из рук у меня на груди, переворачиваюсь, чтобы оказаться лицом к ней.

- Не хочешь говорить, тогда скажи действиями, – продолжаю гнуть свою линию, а Таня улыбается.

Алехина перекладывает руки мне на грудь, а потом, подумав еще, скользит под футболку. Ничего не делаю, просто слежу. Ее ладони выписывают круги на моем прессе, наглаживают косые мышцы, опускаются к самому низу, отчего непроизвольно напрягаюсь. Шумно выдохнув, Таня ведет пальцами еще ниже, пробираясь под джинсы, расстегивает пуговицу и молнию и добирается до моего стояка. Я продолжаю смотреть на это с каменным лицом, хотя внутри меня бушует дикая буря, и когда ее ладошка обхватывает член через трусы, молча смотреть и не моргать становится просто невозможно.

- Не смущает, что мы на балконе? – решаю спросить.

- Ну… Сейчас уже ночь. У тебя восьмой этаж. И мы вообще одеты, – договаривая фразу, устраняет последнюю преграду на своем пути. Чисто технически – да, я полностью одет. Фактически – она держит в руке мой член. Точнее, не просто держит.

Не, это все прекрасно, но я предпочитаю не руку, я ее всю. Жду еще немного, пока наиграется, раз ей так захотелось. Еще больше возбуждаюсь, наблюдая за ее действиями, и в итоге просто подхватываю, усаживаю на себя, как мартышку на пальму, и тащу в комнату. Не знаю, ее так развеселило, что сама первый раз стала приставать ко мне, но она определенно веселится. Интересно, а если ее отшлепать, она будет про себя думать «как этот чертов малолетка посмел бить меня по заднице»? Ну, не попробуешь, не узнаешь. Сажусь на диван, так и оставляю ее сверху, смотря на нее. Красивая. Такая, блять, красивая, что хочется с землей подраться, лишь бы ее никому и никогда не отдавать. Чтобы вот это все, происходящее между нами, было не сказочным мигом, а чем-то длящимся. Не просто игрой между принцессой и парнем с улицы, который ей, вообще-то не подходит, а историей, как послать весь мир на хер, если кто-то против нас. И быть вместе всем назло.

***

Я просыпаюсь, наблюдая, как она продолжает спать. Вроде все хорошо, а как-то немного странно. Она такая красивая, образованная, успешная. И со мной. Нет, не на старом скрипучем диване, я уже давно новый купил. Но квартира скромная, старенькая, а я – вообще не принц из ее сказки. Я просто беру и делаю то, что могу, и в будущем сделаю тоже все, что от меня зависит. А сейчас просто лежу и смотрю. Не выдержав так долго, протягиваю руку, чтобы дотронуться до ее щеки, погладить и завести пальцы за ухо, продолжая поражаться, как меня торкает от любого прикосновения к ней, даже этого невинного.

- Сколько времени? – спрашивает сонная Таня. – Нам уже пора вставать на работу?

- Ты переработала уже, Тань, сегодня суббота, нам никуда не надо.

- Да? Блин, я даже не поняла сразу, – зевает и поворачивается спиной ко мне.

- Расслабься.

- Может, встанем раз проснулись?

- Неа, – прижимаюсь к ней со спины, обнимая двумя руками, и целую в шею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Будем валяться или…

- Или, – пресекаю все лишние рассуждения, целуя сильнее, распуская руки и наслаждаясь тем, как она реагирует.

- Ты так быстро заводишься, – говорит шепотом, как будто стесняется этого.

- Скажу честно, ты не сильно отстаешь. Давай займемся утренней зарядкой. А ну-ка, переворачивайся на живот.

***

- Могу сделать горячих бутербродов. Или ты не ешь такое?

- Редко ем. Но это вкусно.

- Понял, сейчас займусь.

Таня осматривается, изучая мою незамысловатую кухню. Они зачем-то напялила те брюки, в которых была вчера, хотя я рассчитывал любоваться попой в кружевных трусах. Ну ладно, зато смогу хоть как-то рассуждать и что-то делать, а не просто облизывать ее взглядом. Намазываю сыр на батон, сверху накидываю колбасу, кружочки помидора, твердый сыр. Делаю, как делал бы себе, раз уж она согласилась. Хотя со мной и бургеры ест, и сладости, и хотя сама же говорила, что это вредно и неправильно, сама же и соглашается. Отправляю тарелку с бутерами в микроволновку, а сам иду в душ, потому что Танька все равно уткнулась в телефон. Ну точно, давно же не работала. Мне много времени не нужно, но когда возвращаюсь на кухню, Алехиной тут вообще нет, и мне кажется, что она ушла в спальню разговаривать по телефону.