[Чжунхан Янь] отказался от своего намерения.

После убийства Ли-гуна Луань У-цзы послал Чжи У-цзы и Чжи Гун-цзы[1571] ко [двору дома] Чжоу пригласить Дао-гуна на престол, и в день гэн-у оба. дафу встретились с Дао-гуном в Цинъюане[1572].

Дао-гун сказал дафу: “Вначале я не хотел приезжать сюда, и мое прибытие объясняется волей Неба. Людям нужен хороший правитель, чтобы получать от него приказы. Когда получают приказы, но не выполняют их, это равносильно сожжению зерна[1573], а когда приказы несовершенны, это мешает зерну созревать. Вина за то, что зерно не будет созревать, ляжет на меня, если же оно созреет, но его станут сжигать, причиной явится своеволие сановников. Я хочу постоянно занимать место, которое желаю[1574], поэтому не посмею отдавать приказы, мешающие созреванию зерна.

[Нынче народ] не повинуется приказам сановников, поэтому они ищут доброго правителя и обсуждают вопросы, [связанные с его возведением на престол]. Если я окажусь недобрым, пусть они низложат меня, и никто тогда не будет роптать! Если же я окажусь добрым, но они, служа мне, станут своевольничать, это явится [свидетельством] самоуправства сановников. Хотят ли они поддерживать доброго, чтобы помочь достижению великой справедливости, следует решить сегодня. Хотят ли они проявлять своеволие, что отдалит народ [от правителя] и нарушит правила, которым народ должен постоянно следовать, также нужно решить сегодня. Подумайте, возводить ли меня на престол или отстранить от него! Хочу, чтобы это было решено сегодня!”.

Дафу ответили: “Правитель управляет чиновниками и в то же время покровительствует им, поэтому если мы не будем следовать вашим наставлениям и заслужим великую кару, затрудните ведающих наказаниями и писцов[1575]. Удостаиваясь ваших правильных приказов, разве мы посмеем не выполнять возлагаемые на нас обязанности?” После заключения договора [с дафу, Дао-гун] прибыл [во владение Цзинь].

В день синь-сы [Дао-гун] посетил храм У-гуна[1576], определил все дела, назначил чиновников, стал воспитывать сыновей дафу от законных жен[1577], отбирать [на службу] мудрых и добронравных, выдвигать потомков старинных родов, выдавать задержанные награды [отличившимся], закончил рассмотрение старых судебных дел, помиловал находящихся в заключении, освободил от наказания лиц, вина которых вызывала сомнения, выдвинул лиц, совершивших многочисленные добродетельные поступки, распространил милости на вдов и вдовцов, возвысил давно отстраненных от должностей, поддержал старых и малых, оказал помощь сиротам и калекам. Дао-гун лично встречался со старцами в возрасте свыше семидесяти лет и, обращаясь к ним, называл их отцами вана; разве [после этого] можно было не подчиняться его приказам?

Во второй луне в день и-ю Дао-гун вступил на престол и назначил Люй Сюань-цзы[1579] командующим нижней армией, сказав: “В сражении при Би Люй Ци[1580], помогавший Чжи Чжуанцзы[1581] командовать нижней армией[1582], взял в плен чуского княжича Гу-чэня и пянъиня Сян-лао[1583], что [в дальнейшем] позволило освободить Цзы-юя[1584]. В сражении при Яньлине, Люй Ци лично выстрелил из лука в чуского вана и нанес поражение чуским войскам[1585], что упрочило положение владения Цзинь, но, несмотря на это, у него нет потомков, [занимающих высокие должности]. Нельзя не возвысить его сыновей и внуков”.

[Дао-гун] назначил Чжи Гун-цзы командующим новой армией, сказав: “Он младший сын У-цзы[1586] и единоутробный младший брат Вэнь-цзы[1587]. У-цзы распространил законы, упрочив владение Цзинь, и этими законами мы пользуемся до настоящего времени; Вэнь-цзы усердно трудился, что позволило успокоить чжухоу, и до сих пор мы пользуемся результатами его труда. Разве можно забывать добродетели двух этих мужей! Именно поэтому я назначаю Чжи-цзы[1588], чтобы он служил оплотом своего рода”.

[Дао-гун] назначил Линху Вэнь-цзы[1589] помощником командующего новой армией, сказав: “В прошлом после сражения, закончившегося победой над владением Лу[1590], явились войска владения Цинь, замыслившие перечеркнуть успехи владения Цзинь. Вэй Кэ[1591] заставил циньские войска отступить из Фу-ши[1592] и лично захватил в плен Ду Хуэя[1593], причем о его подвиге имеется надпись на колоколе, отлитом Цзин-гуном[1594]. Однако до сих пор не проявлена забота [о его потомках], поэтому нельзя не возвысить его сына”.

Правитель [Дао-гун], зная, что Ши Чжэнь-цзы[1595] руководствуется [старыми] записями[1596], о многом наслышан и повсеместно оказывает милости для развития просвещения, назначил его на пост старшего наставника. Зная, что Юхан Синь[1597] умеет с помощью чисел определять размеры предметов и устанавливать объем работ, назначил его на должность главного начальника общественных работ. Зная, что Луань Цзю[1598] умеет управлять лошадьми, а поэтому спокоен в бою, назначил его колесничим. Зная, что Сюнь Бинь[1599] обладает физической силой и не груб, приказал ему сидеть на правой стороне своей боевой колесницы.

Луань Бо просил назначить дафу для наставлений сыновей правителя и сановников. Дао-гун сказал: “Сюнь Цзя[1600] великодушен и милостив, Сюнь Хуэй[1601] знает правила поведения и умен, Янь[1602] решителен и смел, У-цзи[1603] строг и спокоен. Я назначу этих четверых на должность дафу для наставления сыновей правителя и сановников. Характер у тех, кто питается жирным мясом и лучшим зерном, трудно исправить, поэтому я велю великодушному и милостивому обучать их, знающему правила поведения и умному наставлять их, решительному и смелому говорить [им о возможных потерях и приобретениях], строгому и спокойному совершенствовать их. Если обучать будет великодушный и милостивый, обучение коснется всех, а обучаемые не будут лениться, если направлять будет знающий правила поведения и умный, он будет делать это мягко, а его наставления войдут в сердца наставляемых, если говорить [о возможных потерях и приобретениях] будет решительный и смелый, обучаемые не станут скрывать своих поступков, если совершенствовать будет строгий и спокойный, характер обучаемых станет ровным. Назначаю названных четверых на должность дафу для наставлений сыновей правителя и сановников”.