Кан-цзы возразил: “Хотя это и так, я, Фэй, хотел бы услышать что-нибудь от госпожи”. Она ответила: “Я слышала, как покойная свекровь говорила: “Если благородный муж способен трудиться, его род не прервется””.

Услышав об этом, Цзы-ся[798] воскликнул: “Прекрасно! Я, Шан, слышал, как говорят: “В древности, если девушка, выходящая замуж, не заставала в живых свекра и свекровь, это считалось несчастьем. Когда невестка учится у свекра и свекрови, это свидетельствует о соблюдении правил поведения””.

Гунфу Вэнь-бо устроил в честь Наньгун Цзин-шу[799] угощение, на котором в качестве почетного гостя присутствовал Лу Ду-фу[800]. Подали небольшую черепаху, что рассердило Лу Ду-фу.

Когда присутствующие стали предлагать друг другу отведать мясо черепахи, Лу Ду-фу откланялся, заявив: “Вырастите черепаху, тогда я буду ее есть” — и вышел из помещения.

Услышав об этом, мать Вэнь-бо гневно воскликнула: “Я слышала, как твой покойный дед говорил, что при жертвоприношениях подносят пищу покойному, а при угощениях подносят пищу почетному гостю. Что такое черепаха, чтобы из-за нее вводить в гнев этого человека[801]!” Затем она прогнала Вэнь-бо.

Через пять дней луские дафу похлопотали [за Вэнь-бо] и вернули его обратно.

Мать Гунфу Вэнь-бо отправилась в дом рода Цзи. Кан-цзы, находившийся во внешнем служебном помещении, заговорил с ней, но она [ничего] не ответила. Тогда он последовал за ней, дошел до ворот, ведущих в переднее помещение, но она, ничего не сказав, вошла в дом.

Кан-цзы попрощался с находившимися в служебном помещении, вошел в дом, встретился [с матерью Гунфу Вэнь-бо] и спросил: “Я, Фэй, не мог услышать ваших указаний, уж не совершил ли я [какой-нибудь] проступок?”

[Мать Гунфу Вэнь-бо] ответила: “Разве вы не слышали? Сын Неба и чжухоу обсуждают дела, относящиеся к управлению народом, во внешнем зале, а дела, относящиеся к служению духам, — во внутреннем. Сановники и лица более низких рангов обсуждают дела, связанные с официальной службой, во внешних служебных помещениях, а домашние дела обсуждают во внутренних залах. Женщины занимаются своими делами за воротами, ведущими в переднее помещение. [Эти правила] распространяются как на высших, так и на низших.

Ведь во внешнем служебном помещении вы должны заниматься официальной службой, возложенной на вас правителем, я во внутреннем зале должны заниматься делами рода Цзи, а это места, где я не смею разговаривать”.

После аудиенции во дворце Гунфу Вэнь-бо явился к своей матери. В это время его мать пряла пряжу, Вэнь-бо сказал: “Принадлежа к семье Чу[802], вы, госпожа, тем не менее занимаетесь пряжей. Боюсь, что это вызовет нарекания Цзи-суня[803], который может подумать, что я, Чу, неспособен служить вам!”

Мать со вздохом ответила: “Уж не грозит ли владению Лу гибель?! На должности чиновников в нем ставят неразумных детей, которые, по-видимому, не слышали, [как они должны поступать]. Садись, я поговорю с тобой!”

В древности совершенномудрые ваны, управляя народом, выбирали малоплодородные земли и заселяли их. Они заставляли народ трудиться и использовать эти земли, а поэтому в течение долгого времени правили Поднебесной. Ведь когда народ трудится, он заботится [о бережливости], а заботы [о бережливости] рождают добрые помыслы. А праздность, приводит к порокам, пороки ведут к забвению добра, забвение добра рождает дурные намерения. То, что народ, живущий на плодородных землях, не отличается [добрыми] способностями, объясняется пороками, и то, что народ, живущий на малоплодородных землях, стремится к справедливости, объясняется трудолюбием.

Именно поэтому Сын Неба с большим количеством регалий[804] приносит утром жертвы солнцу и вместе с тремя Гунами[805] и девятью сановниками[806] изучает и познает все сущее, выросшее благодаря милостям земли. В полдень он рассматривает вопросы управления и проверяет дела, порученные чиновникам, а глава чиновников выстраивает чиновников средних рангов, начальников областей и помощников [Сына Неба], которые по порядку рассказывают о всех делах народа[807]. Вечером с малым количеством регалий[808] [Сын Неба] приносит жертвы луне и вместе с великим астрологом и чиновником, наблюдающим за небесными светилами, почтительно следит за законами Неба[809]. После захода солнца он проверяет девять надзирательниц, дабы они держали в чистоте просо и рис, которые приносятся в жертву предкам и Великому Небу и только после этого удаляется на покой.

Чжухоу утром работают над делами, которые поручил им Сын Неба, и полученными приказами, днем рассматривают дела, связанные с управлением владением, вечером вникают в [действующие] основные законы, ночью наставляют чиновников, чтобы они не были нерадивыми и порочными, и только после этого удаляются на покой.

Сановники и дафу утром рассматривают возложенные на них дела, днем совершенствуются в делах управления, вечером приводят в порядок дела, ночью занимаются домашними делами и только после этого удаляются на покой.

Служилые люди утром получают задания, днем совершенствуются в них, вечером снова повторяют усвоенное, ночью подсчитывают допущенные ошибки, не щадя себя, и только после этого удаляются на покой.

Простолюдины и лица более низкого происхождения с наступлением рассвета приступают к работе, с наступлением сумерек предаются отдыху и не имеют ни дня для безделия.

Супруга вана лично ткет черные кисти для его головного убора, жены гунов и хоу [помимо кистей для головного убора] ткут для них ленты и навершия, жены сановников шьют [для своих мужей] широкие пояса, жены дафу шьют [для своих мужей] одежды для жертвоприношений, жены служилых [помимо одежды для жертвоприношений] шьют [для своих] мужей парадные одеяния, жены простолюдинов и лиц более низкого происхождения шьют для своих мужей одежды.

При жертвоприношениях в день весеннего равноденствия [среди простого народа] распределяются работы, а при зимних жертвоприношениях подносятся результаты труда, поэтому все мужчины и женщины работают не покладая рук, а если они нарушают сроки работ, их. наказывают. Такова система, установленная в древности. Благородные мужи занимаются умственным трудом, а мелкие людишки — трудом физическим, таково наставление прежних ванов. Поэтому начиная от высших и кончая низшими, никто не смеет отказываться от работы для ума и рук.

Ныне я — вдова, а ты находишься на низшей ступени служебной лестницы[810], и я боюсь, что, отдаваясь утром и вечером служебным делам, ты забыл, как работали предки. К тому же тебе свойственна нерадивость, как же тебе избежать наказания! Я надеялась, что утром и вечером ты будешь наставлять меня, говоря: “Ни в коем случае не отказывайся от предков”[811], — а ты сейчас спросил: “Почему я не отдыхаю?” Если будешь так служить на полученной от правителя должности, боюсь, что род Му-бо[812] останется без наследников”.

Услышав об этом, Чжун-ни сказал: “Ученики, запомните это, женщина из рода Цзи непорочна!”