Общие представления о том, какое место занимали военные поселения в системе содержания армии в первой четверти XV в., можно составить по докладу главнокомандующего правительственными войсками в Нинся Хэ Фу от 20 марта 1403 г. В нем сообщается, что в Нинся расквартированы четыре воинских гарнизона, состоящие из 20 413 конных и пеших солдат, и еще 3173 человека проходят военное обучение. Сельским хозяйством систематически занимается 14 184 солдата, обрабатывая 8337 цинов земли[26]. В фондах упомянутых четырех гарнизонов имеется 302 100 даней зерна. Ежемесячно выдается на потребление 8600 даней. Кроме того, в обязанности этих гарнизонов входит выплачивать жалованье натурой перешедшим на службу к китайцам и проживающим в Нинся татарским офицерам и сановникам [23, цз. 17, 314–315].

Отсюда следует, что данные гарнизоны представляли собой не только воинскую группировку, но и определенное хозяйство, обладающее всеми средствами земледельческого производства. Приведенный пример также показывает, что в хозяйственной сфере могло быть занято около 3/4 солдат местных гарнизонов.

Сельскохозяйственный труд официально признавался главной обязанностью военнопоселенцев. Императорский указ всем военным чинам от 14 февраля 1405 г., в частности, гласил: «Главное для всех военнопоселенцев — это накопление [продовольственных] запасов [для армии]. [Им] следует своевременно обрабатывать землю, а затем, преодолевая собственнические [инстинкты, брать лишь] столько, сколько необходимо для [того, чтобы прокормить] свою семью» [23, цз. 38, 642].

Последняя часть цитаты представляет самостоятельный интерес, ибо здесь затронут вопрос о распределении урожая, получаемого с полей военных поселений. Еще в конце XIV в. было установлено, что каждое хозяйство военнопоселенца должно платить «основной» и «дополнительный» зерновые налоги Как отмечает Н. П. Свистунова, практически налоги с военных поселений не были унифицированы, их размер зависел от конкретных условий в тех или иных районах страны [105, 48]. Однако юридически правилами предусматривалась определенная норма «основного» налога — 12 даней зерна в год с каждого хозяйства, наподобие тому как существовала и средняя норма земельного надела поселенцев. Объем «дополнительного» налога в конце XIV в. не был точно определен [158, 5–6].

В начале 1402 г. было установлено, что «дополнительный» налог, равно как и «основной», должен составлять 12 даней зерна с каждого надела в год [158, 6].

Правительство Чжу Ди в конце 1404 г. утвердило норму «основного» налога в 12 даней, а «дополнительный» сократило до 6 даней [25, цз. 53, 989]. Однако одновременно военному начальству было «разрешено» сдавать второй налог сверх нормы и в этих случаях были установлены специальные денежные поощрения [23, цз. 36, 621–622]. В том же году была разработана система стимулирования производства в военных поселениях. Она предусматривала градуированные материальные поощрения начальников поселений за высокие урожаи и штрафы за низкие [23, цз. 27, 495–496].

Впоследствии, в 1405–1407 гг., налоги с военных поселений были несколько снижены. В августе 1408 г. император подтвердил распоряжение «по-прежнему придерживаться облегчающих правил» в отношении налогов с военнопоселенцев [23, цз. 82, 1101]. Слово «по-прежнему» указывает на существование такого порядка до указанного времени. В октябре 1413 г. Чжу Ди писал: «Прежде были установлены законы о военных поселениях… В последние же годы из-за опасения, что земля дает недостаточную прибыль, облегчили порядок [взимания с них налогов]» [23, цз. 144, 1710]. Вместе с тем из той же записи явствует, что в конце 1413 г. налоги были вновь повышены [23, цз. 144, 1710]. Конкретные данные об упомянутых колебаниях налоговых норм отсутствуют. Вместе с тем имеются статистические данные об общем количестве зерна, ежегодно поступавшего в виде налогов с военнопоселенцев (табл. 2).

Данные табл. 2 весьма красноречивы. По ним совершенно четко прослеживается тенденция к снижению эффективности хозяйств военных поселений. Отдельные колебания могут объясняться следующим. Резкий спад поступлений в 1404 г. связан со снижением нормы «дополнительных» налогов с военнопоселенцев. Столь же резкое повышение в следующем году — с введением в практику взимания зерна сверх установленной нормы.

Заметное сокращение поступлений в 1407 г. явилось результатом отмеченного выше снижения налоговых ставок, а также результатом отправки значительного числа солдат во вьетнамский поход. Аналогичным образом сказались монгольские походы 1409 и 1410 гг. Некоторое повышение поступлений в 1414–1415 гг. объясняется поднятием налоговых ставок в конце 1413 г. В последующие годы тенденция к снижению эффективности военнопоселенческого хозяйства наблюдается особенно отчетливо. Сумма поступлений стабилизируется лишь в 1420–1423 гг. на рекордно низком по сравнению с предшествующими годами уровне — немного более 5 млн. даней.

Вместе с тем общие поступления зернового налога с «гражданских» хозяйств во второй половине царствования Чжу Ди увеличиваются: в 1403–1411 гг. они составляли в среднем 30 млн. даней, а в 1412–1423 гг. — 32 млн. даней. Если соотношение зерновых налоговых поступлений с «военнопоселенческих» и «гражданских» хозяйств в 1403 г. составляло 3:4, то в 1420–1423 гг. оно было уже 1:6. Следовательно, дело отнюдь не в урожайности или же общей деградации сельскохозяйственного производства в стране, а в пороках системы военных поселений. Главный из них заключался в создании благоприятных условий для неограниченной эксплуатации военнопоселенцев их армейским начальством.

Исследователи отмечают, что прямая эксплуатация солдат в качестве арендаторов, домашних слуг, подручных работников и полное или частичное присвоение дохода от их труда военными начальниками прослеживается именно с начала XV в. [206, 60]. Немалую роль в этом сыграло упомянутое разрешение брать, «дополнительный» налог с военнопоселенцев сверх установленной нормы, принятое в декабре 1404 г. Оно не только допускало, но и поощряло изъятие этого налога в размере в 5 раз большем установленных норм [23, цз. 36, 621–622]. Сигналы о «безудержном личном обогащении» военного начальства за счет своих солдат начали поступать ко двору Чжу Ди с весны 1405 г. [23, цз. 39, 649]. Однако правительство не пресекало этого сколько-нибудь действенными мерами, оно ограничивалось лишь увещеваниями военных чинов «не грабить из алчности нижестоящих» [23, цз. 38, 642]. Как показывает цитированный выше указ от 14 февраля 1405 г., позиция центральных властей сводилась к тому, чтобы оставлять военнопоселенцам лишь минимум жизненных средств, а весь прибавочный продукт отбирать. Если даже данное намерение и не осуществлялось полностью на практике, то сам принцип подобного подхода имел немалое значение. Это свидетельствует о том, что военно-поселенческое хозяйство не получало стимула для развития.

Общим результатом описанных явлений было возрастание нормы эксплуатации военнопоселенцев и, как следствие этого, деградация их хозяйства. В этих условиях старания отдельных армейских начальников о повышении рентабельности военных поселений (расширение посевных площадей, забота о снабжении работников орудиями труда и тягловым скотом), что нашло отражение на страницах источников, не могли изменить общей картины и приостановить разложение их хозяйства [23, цз. 26, 478, цз. 39, 658, цз. 221, 2189].

Сильный толчок к разложению хозяйственной деятельности военных поселений помимо прочего дало начало в 1409 г. целой серии крупных походов в Монголию, продолжавшихся с перерывами вплоть до смерти Чжу Ди, и постоянные военные усилия по «поддержанию порядка» во Вьетнаме после 1407 г. Например, цензор Ли Сянь, проверявший дела в провинции Гуанси, в июне 1410 г. докладывал двору: «Военнопоселенцы из различных гарнизонов и караулов [в округе Сючжоу] в последние годы ушли в карательный поход [во Вьетнам], и [военные поселения] постепенно пустеют и приходят в упадок. Остались в основном подростки и вдовы. [С них] трудно требовать уплаты зернового [налога]. Полную норму налога с них не собрать» [23, цз. 104, 1350]. Китайский историк Фан Цзи, специально исследовавший систему военных поселений в период Мин, непосредственно связывает монгольские походы правительства Чжу Ди с разложением этой системы [158, 7]. Этот вывод подтверждается источниками. Начальник уезда Гуйян округа Чэньчжоу провинции Хугуан Лян ИГань, например, докладывал в мае 1410 г., когда осуществлялся один из этих походов: «Очень много народа из [нашего] уезда служит в армии, поэтому дворы имеют [лишь] по одному тяглому. Когда же их посылают на дополнительные повинности, то пахотные поля забрасываются и пустеют. [Сумма] невыплаченных налогов [тем самым] растет и перекладывается на [всю] общину…» [23, Цз. 103, 1337–1338]. Нормальной жизнедеятельности военных поселений мешало также и то, что большое число солдат привлекалось для строительства в начале XV в. новой имперской столицы — г. Пекина.