Особое внимание новое правительство обратило на подготовку младших офицерских кадров. По существовавшему порядку звания и должности командиров, исключая высших, передавались по наследству. Таким образом, офицеры, приходившие на смену своим отцам и старшим братьям, зачастую оказывались не готовыми к исполнению своих обязанностей, а свою должность рассматривали как источник получения жалованья [23, цз. 71, 998, цз. 76, 1039]. Правительство весьма решительно пыталось бороться с этим. Первоначально было предписано устроить специальные испытания для офицеров и всех, не выдержавших их, ссылать солдатами в захваченные районы Вьетнама, где не утихало сопротивление народных масс [23, цз. 71, 998]. Затем повелевалось ввести принудительное обучение наследников офицерских званий военному делу, а нерадивых отправлять на три года в солдаты [23, цз. 76, 1039–1040]. А в конце 1412 г. возобладала система экономического давления: наследники офицерских званий, не выдерживавшие предлагаемого испытания, лишались половины жалованья. Через два года им повторно устраивали испытания и в случае провала вообще лишали их жалованья. А еще через два года не выдержавших испытания увольняли со службы [23, цз. 134, 1638].
Однако и это нововведение не решало окончательно рассматриваемой проблемы, ибо обучение офицеров, получавших должности по наследству, оставалось в последующие годы предметом, вызывавшим тревогу двора. Но забота о подготовке офицеров была не главной трудностью на пути поддержания боеспособности войск. Основным препятствием на этом пути являлось систематическое отвлечение значительной части солдат для сельскохозяйственных работ. Это связано с вопросами снабжения армии и поэтому будет подробно рассмотрено несколько ниже. Здесь же важно отметить внимание правительства к обучению армии, абстрагируясь пока от результатов стараний в данной области.
Предметом особой заботы правительства всегда оставалась оборона границ. Еще 24 ноября 1402 г. всем генералам пограничных районов было приказано строго следить за постоянной готовностью войск к обороне [23, цз. 13, 246]. В дальнейшем подобные указы командующим различными соединениями войск в пограничных районах отдавались довольно часто и инспирировались вполне реальными мотивами: сосредоточением сил иноземцев, данными разведки, участившимися набегами, обострением дипломатических отношений и т. д.
Стратегия правительства Чжу Ди на границах империи, особенно на севере и северо-западе страны — рубежах, представлявших главную военную опасность для Китая того времени, заключалась в сочетании оборонительных и наступательных мероприятий. В 1402 г., когда группировка Чжу Ди чувствовала себя недостаточно прочно в самом Китае, вопрос о наступательных действиях еще не стоял. Отсюда появление указа от 24 ноября. Но уже вскоре правительство высказало намерение начать наступательные действия на границах. Об этом свидетельетвует указ от 12 августа 1403 г.: «Все генералы, охраняющие границы, должны проникнуться велением Неба и подробно выяснить положение у противника. Если представится случай [нанести удар], то можно воспользоваться им. Нельзя упускать времени. Следует также внимательно следить [за противником]. Если положение противника не позволит [провести наступление] и не будет возможности воспользоваться удобным случаем, то следует из почтения к Небу принять [меры] предосторожности и ни в коем случае не [предпринимать] безрассудных действий» [23, цз. 21, 401]. Характерно, что зарубежные народы рассматриваются здесь как потенциальный противник.
Были проведены некоторые мероприятия в связи с угрозой вторжения войск Тимура в 1405 г.: усилено патрулирование северо-западных границ, воинские гарнизоны в Ганьсу и Нинся снабжены «пороховым оружием», на север переброшены дополнительные военные части [23, цз. 39, 657, цз. 41, 669, цз. 42, 675, цз. 43, 685].
Учитывая трудности пограничной службы в малозаселенных отдаленных районах, правительство иногда пыталось задобрить стоявших здесь солдат материальными поощрениями. Так, например, в апреле 1406 г. (уже после окончания первой волны наград) им (кроме сосланных на границы за преступления) было выдано из казны по 5 дин ассигнациями [23, цз. 52, 784]. Офицерам, добровольно соглашавшимся перевестись на службу в пограничные районы, казна предоставляла жилье, все предметы домашнего обихода, топливо, питание, скот, а также подарки: деньги, одежду и лошадей [23, цз. 78, 1055, 1058].
В связи со стратегией обороны рубежей весьма интересен вопрос о создании системы крепостей вдоль северо-западных границ империи. Н. П. Свистунова справедливо связывает появление здесь своеобразных территориально оформленных укрепленных районов с ослаблением наступательной активности китайцев во второй половине 20-х годов XV в. [107, 186–188]. Однако их прообраз — опорные пункты, к которым тяготели окружающие воинские соединения, появились уже во времена правления Чжу Ди.
Инициатором создания системы крепостей выступил главнокомандующий войсками в Нинся Лю Шэн. В июле 1411 г. он доложил двору: «Намереваюсь во всех тысячных караулах, стоящих близ границы, построить по крепости, чтобы в случае [нападения можно было] собирать туда людей и [сгонять] скот, [а также иметь там запасы] фуража и зерна и не беспокоиться» [23, цз. 116, 1478]. Император, не отвергая высказанной идеи, предложил осуществить ее в несколько иной форме. Он ответил Лю Шэну: «Войска в каждом карауле рассредоточены [по всем] четырем ([направлениям] для обработки земли в военных поселениях. [Они] стоят далеко друг от друга. Как же собрать их вместе? Я уже приказывал командирам гарнизонов [крепостей] из 5–6 или же 4–5 военных поселений выбрать одно, расположенное в удобном месте, и сосредоточивать там [силы в случае] вторжения [врага]. [Я] действительно хочу, чтобы эти [избранные] пункты [превратились] в крепости и близлежащие [военные поселения] могли использовать их для взаимной помощи. Нет необходимости [строить крепости] в [каждом] гарнизоне и карауле, а нужно лишь выполнить это [мое] распоряжение» [23, цз. 116, 1478].
Данные, свидетельствующие, насколько удалось осуществить это предложение, весьма противоречивы. Например, в письме военному наместнику Ляодуна Лю Цзяну от 11 марта 1413 г. говорилось, что лишь он один не блюдет распоряжения о создании крепостей, и предлагалось немедленно исправить ошибку [23, цз. 137, 1665]. Но через полтора года — 10 октября 1414 г. в Нинся, Ганьсу, в район Датуна в Шаньси и в Ляодун была направлена специальная комиссия проверить, как идет строительство крепостей, поскольку были получены сведения о невыполнении приказа об их создании [23, цз. 155, 1792]. Тем не менее строительство этих укреплений проводилось. Например, в ноябре 1414 г. двор получил сообщение, что лишь на территории, контролируемой войсками из гарнизона Ганьчжоу (в восточной части совр. пров. Ганьсу), построено 46 крепостей [23, цз. 157, 1798]. Другое дело, что создание системы пограничных крепостей шло не столь интенсивно, как хотелось бы правительству. На это имелись свои основания, не исчерпывающиеся лишь нерадивостью местных властей.
Причина этого заключалась не в своеволии или же недальновидности местного командования, а главным образом в том, что строительство, по замыслам центрального правительства, должно было проводиться целиком на местные средства. Следовательно, тягловый люд каждых 4–7 военных поселений помимо повседневных работ должен был выполнять работу по строительству крепости. Описания таких крепостей свидетельствуют об огромном объеме работ, необходимых для их сооружения.
Для крепости выбиралось удобное место. Возводились земляные стены высотой от 3 до 6,5 м с восьмью воротами. Вокруг вырывался ров шириной 3 м и глубиной 15 м. В крепости выкапывались колодцы. Но еще более тяжелым бременем, чем выполнение указанных работ, было создание в этих крепостях всевозможных запасов. За счет военнопоселенцев туда доставлялись зерно, сено и фураж, сгонялся скот и насаживались фруктовые деревья. В военных поселениях повелевалось оставлять лишь минимум средств для пропитания. Пользоваться запасами, созданными в крепостях, разрешалось лишь в случае военной тревоги, когда в их стенах должно было собираться население окрестных военных поселений [23, цз. 137, 1665, цз. 155, 1792]. Естественно, что выполнение подобных предписаний не встречало энтузиазма на местах.
