Длинные кавалерийские копья с гранеными и плоскими наконечниками применялись для таранного удара (табл. 28, 9).
Длинные прямые колющие мечи характерны именно для согдийского вооружения. Кроме того, найден меч, напоминающий римский гладиус (табл. 28, 1).
Оборонительные доспехи защищали воина с головы до ног. Кольчужные рубахи закрывали ноги ниже колена и руки ниже локтя. Часто вместо кольчуги употреблялся панцирь из прошнурованных пластинок (так называемые ламеллярные доспехи), не имевший рукавов. Он дополнялся кольчужным оплечьем с рукавами. Оплечье иногда было покрыто орнаментированной кожей. Наручи и поножи имели продольный шарнир и затвор. Они обычно набирались из мелких пластинок. Имеются изображения поножей из больших пластин и кольчужных «чулков».
Шлемы были пластинчатые, плавноизогнутой формы, вытянутые кверху. Они имели нащечники и кольчужную бармицу. Иногда применялась кольчужная сетка для защиты лица. Некоторые шлемы были снабжены наносниками.
Щиты воинов были круглые, небольших размеров, усиленные металлическими бляхами и умбоном. Деревянный и тонкий щит предводителя, найденный на горе Муг, не имел умбона. Следы нескольких попаданий стрел в средней его части свидетельствует о прицельном характере стрельбы и о боевом, а не парадном, как это принято считать в литературе, назначении щита.
В конце VII–VIII в. у согдийского воина было два пояса: верхний — с мечом и кинжалом и нижний — стрелковый. Верхний пояс всегда, а нижний — во многих случаях были украшены накладными бляшками.
Почти все части поясных наборов найдены в слоях первой четверти, середины и третьей четверти VIII в. и имеют аналоги в синхронных памятниках Средней и Центральной Азии и Сибири. Согдийский поясной набор складывается под прямым влиянием тюркского, но наряду с тюркским в нем есть и местные элементы. Вещи тюркских типов изготавливались и согдийскими мастерами, например, в Пенджикенте (табл. 29, 1-23, 27–30).
На большинстве изображений боевых коней видны изогнутые рычаги мундштучных удил, от нижнего конца которых отходит повод. Такие удила обычно сопровождались металлическими намордниками. Мундштучные удила известны по находкам и изображениям в Иране, а намордники — в Иране и Индии. Однако единственные найденные в Пенджикенте удила относятся совсем к другому типу. Они железные двусоставные с прямыми псалиями, снабженными прямоугольными петлями. Мундштучные удила применялись в тяжелой строевой кавалерии. Удила с псалиями не имели специализированного назначения.
Седла были снабжены парой стремян. Украшения ремней сбруи состояли из накладных бляшек и подвесных блях. Кроме того, кони предводителей имели шлемовидную налобную бляху с султаном.
Костюм.
Одежда согдийцев известна нам в основном по росписям, которые позволяют проследить ее развитие. В согдийской живописи имеются изображения богов, эпических героев, фантастических существ, иноземцев — тюрок, китайцев, индейцев, арабов. Поэтому наиболее надежным источником для реконструкции могут служить изображения донаторов — современников художников.
На рубеже V–VI вв. согдийцы носили короткие кафтаны, доходившие до бедер, шаровары, заправленные в узкие сапоги с высокими голенищами.
В VI в. общий тип костюма остается прежним, но появляются характерные сасанидские ленты на обуви. Низ кафтана одного из персонажей оформлен в виде больших треугольников. Поверх кафтана надет застегнутый на груди плащ.
Во второй половине VII в. кафтан удлиняется почти до щиколоток. Кафтаны бывали как распашными с отворотами, так и нераспашными. Поверх кафтанов иногда носили плащи.
Покрой одежды мало изменяется к первой половине VIII в. Изменения касаются тканей, из которых шилась одежда. Во второй половине VII в. в моду вошли ткани с кольцами «перлов», внутри которых помещали изображения птиц, кабанов, крылатых львов. Наряду с этими тканями в первой половине VIII в. употреблялись камчатые шелка и танские шелка со сложными розетками. По изображениям убитых воинов можно судить о нижней одежде, которая состояла из коротких штанов и нательных рубашек с длинными рукавами.
Историю женского костюма проследить гораздо труднее, поскольку для V–VII вв. известны главным образом изображения богинь. В первой половине VIII в. женщины-донаторы и женщины в сказочных сценах имеют костюм, очень близкий к мужскому. Женщины заплетали две косы, девушки — пять. В иллюстрациях к литературным произведениям женские персонажи нередко имеют более сложный костюм: поверх кафтана надета пелерина с четырьмя фестонами (на груди, спине и плечах). Встречаются изображения женщин в платьях (Бентович, 1980, рис. 4, б).
В V–VI вв. согдийский костюм имеет черты кушанского и сасанидского. В VII–VIII вв. он приобретает сходство с костюмом тюрок. Общее направление развития костюма в Согде совпадает, несмотря на ряд специфических особенностей, с направлением развития костюма других среднеазиатских и восточно-туркестанских народов.
Украшения и предметы туалета.
Согдийский костюм часто дополнялся серьгами, бусами, браслетами, перстнями, изготовленными из золота, серебра, а по большей части из бронзы. Иногда они имели вставки из полудрагоценных камней и стекла. Золотые серьги были найдены в обходной галерее первого храма Пенджикента. По форме овальных медальонов и технике изготовления эти серьги аналогичны золотым медальонам на ожерелье из Михаэльфельда близ Анапы, золотым вещам из находок 1868 г. у р. Морской Чулек, медальону из Чми. К ним также близки медальоны из ожерелий и от портупей, найденных в с. Глодосы (Банк, 1966, с. 14, рис. 101; Кондаков, 1896, с. 177, 193–195, рис. 104–106; Артамонов, 1962, с. 77; Смiленко, 1965. табл. I, II, VII). Все перечисленные вещи инкрустированы крупными камнями. Важными элементами изделия являются зернь, идущая по краю медальона и вокруг гнезда для вставки, и сканная косичка между рядами зерни. Пенджикентские находки на основании этих аналогий следует датировать VI–VII вв. Ювелирные изделия свидетельствуют о византийско-согдийских связях. Надо отметить, что изделия византийского типа из Пенджикента, скорее всего, изготовлены в Согде. Пенджикентские медальоны серег отличаются от византийских по набору камней. В Пенджикенте были и бронзовые украшения, являющиеся репликами золотых.
Бронзовые серьги, найденные в слоях VIII в., имеют аналогии в находках из оседлых поселений Средней Азии и Афганистана, из могильников Памира, Тянь-Шаня и Семиречья. Более отдаленные аналогии имеются в погребениях Сибири.
Широко были распространены в Согде бусы из различных цветных камней, жемчуга, кораллов, янтаря, стекла, а также каменные подвески, носившиеся, как известно по изображениям в Балалыктепе, на широкой ленте (табл. 16, 2) (Альбаум, 1960, рис. 117, 118).
Бронзовые браслеты, находимые при раскопках, немногочисленны и просты по форме. Более часты округлые в сечении со срезанными концами. Браслеты, изображенные на росписях Афрасиаба и Пенджикента, посередине имеют вставку с цветным камнем и переданы желтым цветом, как обычно изображается золото.
Перстни составляют одну из самых больших групп украшений (их более 50 экз. в Пенджикенте), причем значительная часть их служила печатями. Перстни-печати из разных по ценности материалов имела не только знать, но и рядовые горожане. Об этом свидетельствуют находки их в жилищах рядовых горожан и в лавочках-мастерских. Распространенность печатей можно объяснить развитой деловой жизнью, когда все юридические акты (договоры об аренде, о купле-продаже, брачные договоры) скреплялись печатью. Таким образом, обилие печатей показывает, что рядовой горожанин выступал как лицо юридически самостоятельное.
Перстни-печати характерны для народов Средней Азии и ее южных соседей, причем перстни с шипом и изображением на щитке особенно типичны для Согда (табл. 29, 34, 35, 49–53, 55, 60). Не случайно полное отсутствие перстней-печатей в могилах поздно перешедших к государственности тюрок.
