Та информация, которую дают антропоморфные изображения об этническом типе населения, очень хорошо согласуется с заключением антропологов о черепах Кайрагача. В Кайрагачском могильнике погребены представители двух типов европеоидной расы — средиземноморского и типа среднеазиатского междуречья. Фигуры из кайрагачского храма совершенно отчетливо передают облик представителей этих двух типов.

Уструшана была одной из важных и крупных областей Средней Азии. Она занимала значительную территорию левобережной равнины Средней Сырдарьи, предгорий и ущелий западной части Туркестанского хребта, верховьев Зеравшана и его главных истоков — Матчи и Фандарьи. Она граничила на западе и юго-западе с Согдом, на востоке и северо-востоке с Ходжентом и Ферганой, а на севере с Илаком и Чачем (Негматов, 1957).

Этническая и культурная история Уструшаны в древности была наиболее тесно связана с Согдом. Население области сформировалось на базе согдоязычных племен и говорило на согдийском диалекте, вело оседлый образ жизни, занималось земледелием и скотоводством, жило в городах, в укрепленных поселениях и за́мках. Общность культуры уструшанцев с таковой населения соседних областей отмечали Сюань Цзян (VII в.) и Хой Чао (VIII в.). Сюань Цзян вообще всю страну между Суябом (Семиречье) и Кешем (Кашкадарья) называет Сули-Согдом, а ее население — согдийцами (Негматов, 1957, с. 49–73; Лившиц, Хромов, 1981, с. 348–349).

Письменные источники, затрагивающие в той или иной степени историю Уструшаны, весьма немногочисленны. Краткая их сводка была сделана В.В. Бартольдом в конце XIX в. (Бартольд, 1963, с. 221–226 и др.), а затем дополнена и проанализирована Н.Н. Негматовым (Негматов, 1957).

Краткие сведения об Уструшане содержатся в хрониках Вей (386–581 гг.), в династийных историях Суй (581–618 гг.) и Тан (688–907 гг.) (Бичурин, 1950, т. II), в путевых записях Сюань Цзяна (629–630 гг.) и Хой Чао (722 г.). Гораздо более подробные сведения по истории Уструшаны имеются в трудах арабских, персидских и таджикских историков (Негматов, 1957, с. 8–14).

Название области зафиксировано в письменных источниках в нескольких вариантах: Судуйшана, Судулишена, Судушина, Шуайдушана, Кобугюйна, Восточное Цао — в китайских хрониках; Ашрусана, Асрушана, Усрушана, Осрушана, Сурашана, Сутрушана и др. — у арабских и персидских авторов (Негматов, 1957, с. 15–32).

Открытие согдийских документов в за́мке на горе Муг позволило уточнить название области — Уструшана (Лившиц, 1962, с. 77–82; Негматов, Хмельницкий, 1966, с. 3).

Политическая история Уструшаны слабо отражена в источниках. Как показывает анализ исторических сведений, в результате распада великих среднеазиатских государств эпохи поздней античности Уструшана отделилась от согдийской федерации, что было зафиксировано в хронике Бэйши при изложении исторической ситуации, сложившейся к 435 г. н. э. (Бичурин, 1950). В конце V–VII в. она входила в состав эфталитского и западнотюркского государственных образований. В этот период Уструшана сохраняла внутреннюю автономию и управляли ею собственные цари — афшины из династии Кавуса.

Письменные источники (документы с горы Муг), а также надписи на дощечках из уструшанского за́мка Чильхуджра донесли до нас ряд имен представителей этой династии (Лившиц, Хромов, 1981, с. 367). Уструшанские монеты из Калаи Кахкаха содержали особенно важные сведения о языке и письменности уструшанцев и о правителях уструшанской династии (Смирнова, 1972, с. 59–64; 1981, с. 31–35, 324–335).

В конце VI–VIII в. Уструшана вовлекается в длительную и драматическую борьбу с войсками Арабского халифата (Негматов, 1957, с. 129–137).

Изучение древностей Уструшаны началось сразу же после присоединения Средней Азии к России, во второй половине XIX в. Большой вклад в исследование памятников материальной культуры внесли военные, среди которых было много культурных и образованных людей. Развалины древних городов и поселений привлекали их внимание. Военные топографы сняли планы многих из них и составили описание.

В 1867 г. первую научную поездку в Уструшану предпринял крупный русский востоковед П.И. Лерх, обнаруживший и изучивший надписи на скале близ города Джизак (Лерх, 1870).

В 70-е годы XIX в. в Шахристане бывал ходжентский уездный начальник полковник А.А. Кушакевич, отметивший некоторые древности, находившиеся в поселке (постройки из жженого кирпича), и связанные с ними предания (Кушакевич, 1972).

В 1890 г. Шахристан посетил Н.С. Лыкошин. Он составил первое подробное описание за́мка Чильхуджра и городищ Шахристана. Особое внимание Лыкошин уделял проблеме орошения Шахристанской котловины.

Первые раскопки в Шахристане были проведены в 1893 г. уратюбинским участковым приставом штабс-капитаном Степановым. О результатах раскопок доложено на заседании Туркестанского кружка любителей археологии 16 октября 1896 г. (Архив ИА АН СССР, ф. 75, 1893 г. Выписка из дел Археологической комиссии, т. 3, Протокол № 4 ТКЛА).

В 1894 г. В.В. Бартольд, проехав от Ходжента до селения Шахристан, записал местные легенды о городищах Шахристана и о Чильхуджре и отметил, что последний памятник заслуживает особого внимания. Сопоставление археологических материалов со сведениями арабоязычных географов и историков IX–X вв. привело B.В. Бартольда к мысли о слабой колонизационной деятельности Арабского халифата и об ограниченности влияния арабской культуры в этой области. В.В. Бартольд первым отождествил известную по письменным источникам столицу Уструшаны город Бунджикат с развалинами городищ в Шахристане (Бартольд, 1963, c. 223; 1964, с. 331; 1966, с. 89–90).

С организацией Туркестанского кружка любителей археологии активизируется, становится более планомерной и целенаправленной деятельность краеведов. Так, на заседании кружка 3 июля 1896 г. было решено собрать более подробные сведения о Шахристане. В связи с этим уратюбинским участковым приставом П.С. Скварским составлена сводка о древностях Шахристана и многочисленных вещественных находках на территории современного селения, отмечены развалины старого Шахристана на левом берегу сая (реки) и форты на правом его берегу, на территории современного селения. Из других селений П.С. Скварский отмечает Вагкат, заселенный, как он считает, потомками царя Густаспа-Дария Гистаспа (Скварский, 1897, с. 41–45).