Изготовлялись кувшины разных форм и пропорций, с ручками и без ручек, узкогорлые и широкогорлые; они были неангобированными или, как и корчаги, покрывались потеками красного ангоба (табл. 21, 2, 5, 10, 16, 17, 19, 21, 26–28).

Для чаш наиболее характерны конические формы с бортом, выделенным ложбинкой, покрытые красным ангобом (табл. 21, 9, 12–15). Снаружи ангобное покрытие, либо сплошное, либо полосой по краю, приобретало черный оттенок благодаря особому режиму обжига.

Керамические воронки (табл. 21, 8, 11) и фляги разных размеров (табл. 21, 24) дополняли ассортимент посуды, изготовленной на гончарном круге. Для выпечки мучных изделий употреблялись плоские сковороды с невысоким бортиком (ср. табл. 16, 19). Небрежно вручную лепились, так же, как и сковороды, плоскодонные с бортом переносные жаровни. Слабый обжиг они приобретали, видимо, уже в процессе использования.

В IV–VII вв. в обиходе согдийцев становятся обычными полуобожженные или обожженные роговидные, трапецеидальные и других форм предметы, определяемые как очажные подставки для установки котлов. Обычно в подставке делалось углубление или сквозное отверстие, возможно, для удобства перемещения ее с помощью металлического стержня или даже прута. Их поверхности несут следы копоти или только воздействия жара. Большой развал подставок преимущественно трапециевидного абриса найден возле кухонного помещения VII в. на городище Дурмен. Подставки вытянутых пропорций использовались там же для ремонта очага, а фрагменты их лежали возле его стенки.

В Пенджикенте с конца VII по 70-е годы VIII в. прослеживается постепенное изменение керамики. В начале этого периода отдельные образцы сосудов нового стиля встречаются вместе с керамикой, близкой к комплексу VI. Следует отметить, что они появляются в готовом виде без каких-либо переходных форм (табл. 27, 2–6, 9, 10, 13). Позднее в столовой посуде наблюдается увеличение доли кружек и соответственно уменьшение доли чаш.

К концу периода становится больше лепной столовой посуды, среди которой нужно отметить кружки и чаши с волнистым бортом — попытки подражать формам гончарных кружек и чаш нового стиля (табл. 25, 7, 8). Такая столовая лепная посуда производилась, по-видимому, сельским населением, но в Пенджикенте она широко распространяется только в момент упадка города в третьей четверти VIII в., тогда как во дворце Гардони Хисор в горном селении Мадм и в расположенной неподалеку от него крепости Кум эта керамика характерна уже для первой четверти VIII в. (Якубов, 1979, с. 160).

Хотя в Пенджикенте встречается высокохудожественная керамика как кафыркалинского производства, так и, по-видимому, местного, но в целом керамика Пенджикента имеет более скромный облик (Бентович, 1964). Подражание металлу выступает в ней не столь отчетливо, как в Кафыркале.

В хозяйственной керамике Согда во второй половине VII в. также наблюдаются значительные изменения. Отметим из них только некоторые, наиболее характерные. Водоносные кувшины, которые в V–VI вв. были без ручек, теперь приобретают вертикальную ручку и примятый слив напротив ручки (табл. 16, 16; 27, 16). Появляются кувшины с трубчатым носиком, широким раструбом, прижатым к венчику (табл. 16, 10). Широкогорлые сосуды, приспособленные для переноски пищи, ранее имели две ручки, которые теперь заменяются четырьмя сквозными отверстиями под венчиком для продевания веревки (табл. 27, 14). Лепная кухонная керамика также меняется. Распространяются крупные плоскодонные котлы, изготовленные на поворотной подставке (Бентович, 1964, рис. 30, 11).

На Афрасиабе в последние десятилетия VIII в. керамика характеризуется новыми типами кружек без слюды со срезами по плечику вместо штампованных рельефов. К этому же времени относится появление глазурованной керамики (Тереножкин, 1950, рис. 69, XI; 1951, с. 137; Кабанов, 1971, с. 251–254; Шишкина, 1979, с. 21–24).

Новый стиль в керамике Согда в конце VII–VIII в. не был изолированным явлением. Аналогичные тенденции прослеживаются в керамике Хорезма и Тохаристана. Неоднократно отмечалось и прямое влияние согдийской керамики на керамику Чача, Ферганы и Семиречья (Тереножкин, 1950, с. 161; Неразик, 1959; Распопова, 1960, с. 162; Левина, 1971, с. 188; Горбунова, 1979а, с. 67–71).

Из орудий труда до нас дошли связанные с кузнечным ремеслом наковальня в виде железного слитка овальной формы весом 4,7 кг, упоминавшиеся уже глиняные сопла, пробойники и зубила[8]. Кроме того, сохранилась роспись, изображающая кузнечную мастерскую, где виден горн с мехами. В руках у молотобойца односторонний молот, кузнец держит клещи. От оборудования ювелирных мастерских сохранились небольшая железная наковальня клиновидной формы с квадратной рабочей площадкой (5×5 см), наковальня-шпераки, тигли из огнеупорной глины вытянутой формы, с округлым дном, с примятым сливом объемом до 250 см³, бронзовые матрицы для тиснения тонкого листа цветного металла. Молотки небольших размеров могли употребляться как кузнецами, так и ювелирами. Инструменты по обработке дерева представлены довольно полно. Это топор-колун, тесла, скобель, теши, цалды, стамески, долота, обломок токарного резца по дереву. От орудий труда шорника и сапожника сохранились шилья.

Из сельскохозяйственных орудий найдены серпы, лопата, обломки кетменей, наконечник плуга. Лопату и кетмень нельзя считать специфическим орудием сельского хозяйства, так как они необходимы и в городских условиях, например, при строительстве глинобитного сырцового дома. Ножи с изогнутым лезвием использовались при работах в саду (табл. 28, 29, 30).

Орудия труда, найденные в Согде, очень похожи на орудия труда, происходящие с других территорий и относящиеся к другим эпохам, например, на орудия салтово-маяцкой культуры. Это объясняется рациональностью форм, выработанных еще в древности и продолжавших употребляться до недавнего времени.

Вооружение и снаряжение согдийского воина мы можем представить себе довольно полно благодаря живописным изображениям Пенджикента, Афрасиаба, Варахши, а также благодаря предметам вооружения, найденным при раскопках. Из Пенджикента происходят костяные срединные накладки на лук, железные наконечники копий. В Пенджикенте и на Афрасиабе найдены железные мечи и перекрестия от мечей. Железные наконечники стрел найдены на всех основных памятниках Согда. Защитные доспехи представлены кольчужными кольцами и пластинами от панцирей ламеллярного типа. Благодаря находкам с горы Муг и многочисленным подробным изображениям воинов в живописи мы можем представить себе все виды наступательного и оборонительного вооружения согдийцев VII–VIII вв. По батальным сценам мы также можем судить о некоторых тактических приемах боя у согдийцев.

Лук и стрелы применялись для прицельной стрельбы по бронированным всадникам. Наконечники стрел в большинстве своем бронебойные. Стрелы, достигавшие длины около 90 см, снабжались стабилизаторами из четырех или даже шести перьев. Сохранность стабилизаторов обеспечивалась ношением стрел оперением вниз в расширяющемся книзу колчане тюркского типа. Применялись колчаны и другого типа, в которых стрелы помещались оперением вверх. Луки носили обычно по два в налучье со спущенной тетивой. Луки были сложносоставными со срединными накладками. Налучье и колчан носили на особом стрелковом поясе.

Наконечники стрел весьма разнообразны, среди них выделяются трехлопастные. Большинство стрел трех- и четырехгранные. Четырехгранные подразделяются на квадратные, ромбические и прямоугольные в сечении. По форме боевой части все эти наконечники делятся на пирамидальные, бипирамидальные, у которых часть, обращенная к черешку, короче и менее отчетлива, пирамидально-призматические с коротким пирамидальным острием и пятиугольные в профиле с прямым основанием. Кроме того, у некоторых наконечников разных форм имеется порожек. Размеры наконечников стрел сильно варьируют (табл. 28, 3–8).