Первой фыркнула моя соседка Анжелика, смешки покатились по классу, но в полноценный ржач не перешли, классуха хлопнула линейкой по столу.

— Так… Так, — повторила она, сведя брови и что-то соображая. — Я только хотела сказать, что ты можешь взять помощников. Двоих, я думаю, будет достаточно.

— Отлично, — лучезарно улыбнулся ей я, поворачиваясь к классу. — Тогда, думаю, Карпова Сашу и… кого-то из девочек, кто-нибудь хочет?

Поднялся шум. Бочкарёв возмущённо взглянул на меня, видимо, рассчитывал, что я выберу его. Я подмигнул ему и одними губами прошептал «Потом». Карпов растерянно переводил взгляд с меня на классную, с неё на других учеников, кажется, не понимая, возмущаться ему или не стоит.

Девочки, видимо, стеснялись прямо сказать: «Я хочу!», и поэтому предлагали друг друга, предложенные типа стыдливо отказывались.

Классная стояла и с поджатыми губами слушала гвалт — было ясно, что она уже потеряла контроль над ситуацией и ничего не решит. Пока она бездействовала, я уловил имя, которое звучало чаще всех, и принадлежало невзрачной девочке в веснушках, сидящей на третьей парте третьего ряда. То есть, получается, во время уроков я её и не видел толком, когда украдкой обозревал класс.

— Наташа Петрова, ты согласна стать заместителем старосты? — спросил я, и, не дожидаясь ответа, громко сказал, — Голосуем!

Все руки взметнулись вверх. Я специально обернулся — даже Анжелика была «за».

— Принято! Голосуем за Александра Карпова как второго заместителя! За? Против? Воздержались? Ээээ, ну, насколько я вижу, явное большинство «за». Как вы думаете, Ольга Борисовна, стоит ли оформить бюллетени с подсчётом голосов?

Классуха нервно раздувала ноздри.

— Я думаю, и так всё понятно, — процедила она.

— Итак, — объявил я. — По итогам классного часа старостой назначен Иван Белов, его заместителями выбраны Наташа Петрова и Александр Карпов. Сведения о ближайших мероприятиях в классе будут объявлены дополнительно. Так ведь, Ольга Борисовна?

Я с милой улыбкой повернулся к учительнице. Она нервно кивнула.

— Урок окончен, можете идти.

Все похватали сумки и бросились к дверям. Я же подошёл и сел на первую парту перед учительским столом.

— Чего тебе ещё? — прошипела Ольга Борисовна, собирая со стола ручки, журнал и тетради. Кажется, она тоже намеревалась покинуть кабинет.

— Ну как же? А документы, регламентирующие обязанности старосты? — наивно спросил я. — А план мероприятий? Кажется, в фонд класса была собрана совсем не маленькая сумма! Нужно ведь решить, на что её тратить.

— Фонд класса тебя никоим образом не касается!

— Да? Почему это? Я представитель этого класса, вообще-то.

— Потому что это решает родительский комитет!

— Ну отлично. И кто в него входит? И когда ближайшее собрание?

— Это не твоё дело!

— Да неужели? Там и деньги моих родителей, на минуточку. И я, как староста, просто обязан проследить за целевым использованием средств.

Классная злобно прищурила глаза, прямо как тогда в фойе, но сейчас мне страшно не было. Сама меня старостой сделала, идиотина, получи же! Но она внезапно улыбнулась.

— Что ж, пожалуйста, в родительском комитете пять человек: мамы Петровой Наташи, Малыгина Игоря, Карташова Саши, Насти Галденковой и папа Анжелики Олейник. Когда собрание, меня пока не проинформировали.

Я быстро достал тетрадку и записал фамилии.

— А что насчёт обязанностей старосты, где о них узнать?

— Обязанности простые — следить за соблюдением графика дежурств, передавать журнал на следующий урок, и в целом помогать учителям с оргвопросами. Ну и участие в мероприятиях.

— То есть отдельного документа по старостам нет? — вцепился я в тему, с которой мне не хотелось съезжать.

Она пожала плечами.

— Я уточню, но вроде нет.

— Значит, разработаем, — пробурчал я под нос, записывая.

— Ну, это всё наконец-то? — с раздражением спросила она.

— Ещё про план мероприятий вопрос, где его посмотреть?

— В первой четверти из общешкольных — концерт ко Дню учителя и Осенний бал. С классными мероприятиями должен определиться родительский комитет — какие экскурсии и куда. — И, увидев, что я уже открыл рот для уточнений, резко сказала: — Всё, мне некогда, Белов, выметайся из кабинета.

Я решил не обострять и вымелся, вежливо попрощавшись. Звеня ключами, Ольга Борисовна удалилась по коридору, а я остался. Подошёл к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. Было грустно, домой не хотелось. Я не то чтобы жалел, что ввязался в эту тягомотину — просто шквал эмоций, захлестнувший меня после назначения старостой, иссяк. Однако попробовать себя в общественной работе было интересно. Ничего доказывать нашей училке я не собирался, но раз уж так получилось, то выложиться я собирался по полной. Медленно я побрёл на выход, и удивился, увидев в школьном дворе не только Макса с Ариной, но и Карпова с Наташей Петровой. Карпов решительным шагом устремился ко мне.

— Что за хуйня, Белов? Зачем ты меня назвал замом? — Он попытался грозно нависнуть, видимо, забыв, что я ненамного ниже него. О, а мальчик-то интеллигент — я уловил и заминку перед «хуйня», и пятна на щеках, когда страшное слово всё же выскочило из него. Ути какой!

— А чего? Не хочешь, что ли? — простодушно спросил я. — А почему сразу не сказал?

Он растерянно замигал.

— А… это…

— Ну, — я потёр переносицу. — Я просто подумал, ты ведь и так лидер в классе, тебя все любят, слушать будут…

— Я? Лидер? — недоверчиво переспросил он, отступая. — С чего бы?

— Не знаю… Мне показалось. Ну там, на МХК за тебя все поднялись. Да и на физ-ре видно было, что ты толково командовал… Нет, что ли?

Карпов недоумевающе вглядывался мне в лицо, ища насмешку, я лупал на него честными глазами.

Подала голос тоже подошедшая Наташа Петрова.

— Лидер у мальчишек — Дима Гайворонский, — тихо сказала она.

— Какой ещё Гайворонский? — нахмурился я. Такая звучная фамилия показалась мне знакомой, я явно её слышал, но не понял, про кого она говорит.

— Да он ещё с каникул не вернулся, — объяснила она. — В понедельник придёт, наверно. Я слышала.

— А-а. — Больше я не знал, что сказать. Во я осёл — всю неделю пытался выявить лидера, который, оказывается, ещё отдыхает.

— А почему ты нас не позвал в замы? — спросила Арина, ревниво поглядывая на Наташу.

— Ну ты новенькая, тебя бы не выбрали, — сказал я. — А про Макса я потом скажу, раз сами не поняли.

Макс хмуро глядел на меня, слушал, но ничего не говорил.

— И что теперь? — в пространство спросил Карпов.

— Ну, я думал, ты журнал поносишь… А ты бы, Наташа, мне на переменах школу показала. Ну давайте хоть на недельку, до следующего классного часа, — просяще посмотрел я на них. — А там уже откажетесь, придумаем что-нибудь. А?

— На недельку? — явно приободрившись, переспросил Карпов. — Ну ладно, на недельку можно. Тем более, если только журнал носить.

— А чего ещё-то? Только ты смотри, журнал никому не давай, а то наставят себе пятёрок, ты же крайним окажешься.

— Да ну, не дураки же у нас! — отмахнулся он.

— Ну вот и ладушки!

Мы вместе вышли за ворота и разошлись. Макс с Ариной пошли по обе стороны от меня.

— Я так распереживалась! — возбуждённо начала Арина. — Чего это ей в голову пришло тебя старостой выбрать?

— Чтобы я облажался, конечно. Чтобы было, чем мне в нос тыкать — или тем, что я отказался, или тем, что я облажался. Что за Гайворонский там? — вспомнил я, обращаясь к Максу.

— Ну такой, — скривился он. — Крутой, типа.

«Крутой» в это время могло означать всё, что угодно. Арина тоже заинтересовалась, перебежала по другую сторону от Макса.

— Богатый, что ли? — небрежно спросила она. — Или шмотки крутые, или что?

— Понятия не имею, какие у него шмотки. Ну, не бедный. И такой… На всех смотрит, как на говна кусок.

— А почему лидер тогда? — не отставала Арина. — Харизматичный?