Отец был прав — Лия искала мужа, но не потому, что ей нужен мужчина, который будет заботиться о ней, а потому что сама хотела заботиться о нем. Поэтому она находит такую радость в своей волонтерской работе. Она чувствовала себя нужной и важной, когда помогала другим.
— Ты охотишься за мужем, — повторил отец, прерывая ход ее мрачных мыслей. — Я не хочу, чтобы тебе приходилось зависеть от кого-либо. Ни от нас с матерью, ни от твоих сестер, и уж точно не от мужчины. Бери пример Дафф — продолжай свое обучение, стремись к высотам.
Он использовал Дафф в качестве примера для подражания?
Мир Лии действительно перевернулся с ног на голову за последние полтора года. Раньше она была примером для Дафф, и теперь, похоже, место хорошей дочери было узурпировано ее сквернословящей старшей сестрой. Лию так и подмывало рассказать отцу о своей учебе, но она решила, что сейчас неподходящее время.
— Хватит, Эндрю.
Лия лишь смутно слышала тихий голос матери и быстро заморгала, чтобы избавиться от тумана в глазах. Ее отец тяжело вздохнул.
— Желаю хорошо провести время, милая, — сказал он, вставая, чтобы обнять ее одним из тех чудесных медвежьих объятий, которые всегда успокаивали ее в детстве. Лия на мгновение прижалась к нему. Отец поцеловал ее в макушку, прежде чем отступить и нежно потрепать за подбородок. — Ты была такой грустной в последнее время, и я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— Знаю, пап. Спасибо.
*** *** ***
Грегори Марш был тихим, на вид приличным мужчиной. Очень высокий и тощий, с редеющими песочными волосами, неправильным прикусом и большим кадыком, он напомнил Лии героя рассказа «Легенда Сонной лощины» — Икабода Крейна.
Грегори был управляющим банком в одном из небольших филиалов в Риверсайде, всегда носил плохо сидящие серые костюмы и галстуки-бабочки. Он, вероятно, считал такие галстуки шикарными, и это было верно для некоторых мужчин, но не для него. Из-за огромного кадыка, торчащего над узлом, казалось, что галстук душит его.
После серии катастрофических свиданий с грубыми и чересчур фамильярными мужчинами Лия обнаружила, что замкнутый характер Грегори расслабляет, и была готова посмотреть, к чему это может привести. Одиноких мужчин в ее возрастной категории было мало, и Лия больше не могла позволить себе быть сильно разборчивой.
Это было их третье свидание. Грегори нельзя назвать блестящим собеседником — у него был монотонный голос, и он очень увлекался своей коллекцией марок, — и, как обычно, примерно через час Лия поймала себя, что украдкой смотрит на часы. Один час с Грегори, как правило, казался тремя. Но он был милым. Очень милым. И вежливым. И приятным.
Ладно, честно говоря, он был скучным. Очень, очень скучным. И если он еще раз заговорит о гордости своей коллекции — редкой марке 1876 года, или о онлайн-торгах, которые выиграл, чтобы получить ее, Лия закричит. Или начнет рвать на себе волосы. Или, что более вероятно, просто смиренно улыбнется и выслушает эту «захватывающую» историю еще раз.
Потому что Грегори был милым. И холостым.
В «У Эм-Джея» было полно народу. Грегори всегда приводил ее сюда, поскольку не видел необходимости уезжать из Риверсайда на ужин, когда было отличное заведение прямо в городе. Неважно, что «У Эм-Джея» был семейным рестораном с довольно скудным меню. И что большинство вечеров это место было переполнено людьми, которых они знали. Лия подозревала, что последнее было причиной, по которой Грегори нравилось приводить ее сюда. Он всегда выбирал столик в центре огромного зала, где все могли их видеть. Ее звали Далия Макгрегор — не так давно она была помолвлена с наследником многомиллионной алмазной компании. Она была популярна в старших классах и никогда не обменивалась с Грегори более чем вежливым приветствием. До прошлой недели, когда ее подруга Тильда не организовала им свидание.
Лия не верила в ложную скромность. Она знала, что люди часто называли ее самой красивой из сестер Макгрегор. Они верили, что именно Лия первой выйдет замуж. Она сама верила в это и собиралась сделать, а потом обнаружила, что ее жених домогается Дейзи — младшую сестру Лии. Эта новость, в добавлении к его высокомерию, эгоизму и контролирующему поведению, вынудили Лию принять самое смелое решение в жизни — отменить свадьбу за день до назначенной даты.
С тех пор люди обращались с ней как со сломанной куклой, и Лия это позволяла; чувствовала своим долгом, а потом появился Сэм Брэнд. Ему было плевать на ее «хрупкое состояние», и Лия поняла, что сочувствие приносит ей больше вреда, чем пользы.
Сэм стал катализатором, освободившим ее от жалости к себе. Его реакция на новость о том, что ее помолвка расторгнута, была такой освежающей: «Приятно знать, что ты свободный агент, дорогая. Замужним женщинам вход воспрещен».
Это было достаточно, чтобы заманить Лию к нему в постель. Было бы легко обвинить алкоголь в падении запретов, но, честно говоря, Лия никогда в своей жизни не принимала более трезвого решения. И награда была незабываема и феноменальна. Но в то же время Лия чувствовала себя смущенной, а потом взяла и повторила ту же ошибку дважды. Она вздрогнула. Позволить Сэму взять ее в грязном сарае было так отвратительно. И все же одно воспоминание об этом заставило ее соски затвердеть и…
— Ты готова идти? — спросил Грегори.
Лия стряхнула воспоминания о Сэме и кивнула.
Грегори скрупулезно подсчитал счет, сказал, какова будет ее половина, и великодушно сообщил, что покроет чаевые. Лия постаралась не ежиться, когда он собственнически обнял ее за талию и повел через ресторан. Она не могла избавиться от ощущения, что он хвастается. Это было слишком знакомое чувство после позерства Клейтона.
Клейтон прямо называл ее своей будущей женой-трофеем, и Лия сначала думала, что это ласковое обращение. Пока не поняла, что он видел в ней не более чем вещь, блестящий предмет, который можно положить на полку в своем шкафу с трофеями и пренебрегать, пока не придет время продемонстрировать друзьям и партнерам по бизнесу.
Грегори подвел Лию к маленькому серебристому хэтчбеку «Фиат» и вдруг прижал к водительской дверце. Он сделал это так быстро и умело, что Лия не успела среагировать.
— Хочешь поехать ко мне? — спросил он, поднял руку и обхватил ее щеку.
Лия едва удержалась, чтобы не вздрогнуть от холодного, липкого ощущения его ладони на своей коже. Грегори провел большим пальцем по ее губам, и она проглотила волну настоящей тошноты.
— Уже поздно, — уклончиво ответила она. — Мне пора домой.
— Это наше третье свидание. — Грегори улыбнулся и придвинулся ближе.
Лия чувствовала каждый острый угол его костлявого тела, и когда у него хватило наглости прижаться к ней тазом, то почувствовала… его пенис.
Первой реакцией Лии было брезгливое «фу!», а значит Грегори, очевидно, не был «ее мужчиной». Она попыталась отодвинуться, но дверца машины ограничивала движения, и ее попытка убежать больше походила на ответный толчок.
Грегори застонал.
— О да, детка, — прохрипел он, прижался к ее губам и толкнул язык в рот.
Лии чуть не подавиться. Широко распахнутыми от ужаса глазами она глядела на охваченное страстью лицо Грегори. Оно было так близко, что она впервые заметила прыщи на его лбу и длинные волоски, растущие из родинки у левого глаза.
Грегори скользнул рукой к плечу Лии, затем обхватил грудь и сильно сжал, продолжая тереться бедрами. Когда его холодная, влажная рука ловко скользнула вниз по корсажу, а потом нырнула под лифчик Лия наконец-то скинула сковавший ее липкий ужас.
— Грегори, остановись, — твердо сказала она, уперлась руками в его костлявую грудь и оттолкнула. Он был на удивление силен и поначалу сопротивлялся. — Прекрати.
Наконец Грегори отступил… Он тяжело дышал, овевая лицо Лии чесночным запахом. Если он планировал засунуть язык ей в горло, то по крайней мере, мог воздержаться от лишнего чеснока в своей пасте.
— Боже, это было хорошо. Поедем ко мне, детка.
