«Надеюсь, там никого не будет».

Она слышала, как Сэм возится со своей одеждой.

«Интересно, что он будет делать с презервативом? Здесь оставлять нельзя, но куда он может его положить на время? А вообще это не моя проблема. Мне прямо сейчас хватает других».

Лия фыркнула и вздрогнула от мокрого звука. Кажется, сейчас она убила бы за салфетку.

— Ты в порядке, принцесса? — похоже, с искренним беспокойством спросил Сэм.

— Да.

Она будет в порядке, когда ее перестанет трясти. Наверное, это шок, раз она так дрожит в теплый весенний вечер.

Сэм вложил что-то в ее руку. Лия подумала, что это презерватив и уже собралась выбросить, но потом поняла, что Сэм дал ей сложенный в квадрат льняной носовой платок. Она с благодарностью вытерла им влажные щеки, а затем шумно высморкалась.

— Я не хочу делать это снова! — сказала Лия. Это звучало испуганно и истерично.

— Всему хорошему придёт конец, и в этом-то вся прелесть, — язвительно ответил Сэм, но и у него голос дрожал.

Лии хотелось бы увидеть его лицо в этот момент.

— Обычно я этого не делаю…

— Не нужно ничего объяснять, принцесса. Я не уважаю тебя меньше за то, что мы сделали. Я за одноразовые связи, и было бы лицемерием судить тебя за то, что сам делаю постоянно.

Лия брезгливо поежилась. Уж лучше бы он этого не говорил..

— Желаю тебе всего наилучшего, Сэм Брэнд, и буду рада никогда тебя больше не видеть.

Глаза Лии наконец-то приспособились к темноте. Сэм, казалось, стоял прямо перед ней, а через секунду она почувствовала на губах его нежный краткий поцелуй.

— Береги себя, принцесса.

Лия не ответила и начала осторожно пробираться к выходу сарая.

Сэм не последовал за ней.

Сэм

Четыре месяца спустя

«Господи, как же больно!»

Сэм нажал кнопку на дозаторе морфия и со стоном откинулся на подушку. Он не собирался храбриться — все же его впервые дырявили ножом. Но как же унизительно, когда тебя использует как подушку для булавок какой-то тощий ублюдок. Сэм сбил его с ног и избил до полусмерти, но злость все равно не прошла.

«Мудак умудрился пять раз пырнуть меня ножом. Пять раз! Какого хрена?»

Три боевые командировки в Афганистане, плюс многочисленные спецоперации, и все без единой царапины, а тут какой-то психованный сталкер, которого, казалось, собьет с ног сильный ветерок, продырявил ему легкое и чуть не задел бедренную артерию — лезвие ножа прошло всего в четверти дюйма. Но самой худшей из травм, по мнению Сэма, был двойной перелом локтевой и лучевой костей руки — Сэм просчитался при приземлении, и преступник упал на него сверху. Сломанные кости пришлось скреплять пластинами и винтами. Теперь металлодетекторы в аэропортах будут останавливать его до конца жизни. К тому же, это было чертовски больно и потребует длительной реабилитации.

Когда морфий начал действовать, притупляя боль, Сэм чуть расслабился и оглядел палату. Кругом были цветы и открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления. Их было больше, чем он ожидал. Оказалось, что спасти поп-принцессу от неминуемой смерти может привести к тому, что ты обзаведешься собственными поклонниками. Спустя пять дней, после драматического нападения на благотворительном гала-концерте, у него скопилось три мешка с письмами от фанатов. Сотрудникам агентства, которым руководил Сэм, показалось это забавным, поэтому они пропустили мимо ушей его ворчание и сложили мешки в углу палаты.

Сэм редко сам выходил на работу «в поле», но Лора Прентисс — та самая поп-принцесса — была не только занозой в заднице, но и клиентом высшего разряда, поэтому получала все, что просила. После серии писем с угрозами, которые переросли в масштабное преследование, Лора потребовала, чтобы Сэм стал ее личным телохранителем. Папарацци, повсюду следующие за ними, решили, что Сэм — ее любовник, а подтверждение этому они якобы получали от «надежных источников». Каждая новая совместная фотография Сэма и Лоры, как оказалось, все больше бесила психованного сталкера. Ему каким-то образом удалось получить работу официанта в кейтеринге, который обслуживал благотворительный гала-концерт, и он смог перехватить их почти сразу как они сошли с красной ковровой дорожки и зашли в здание.

Сэм был в ярости на себя, потому что позволил ублюдку приблизиться к Лоре Прентисс. Это было непростительно, но его PR-команда утверждала, что публичное спасение привело в агентство новых клиентов. Люди не понимали, что это был провал гигантских масштабов. Все что они видели, — это как окровавленный Сэм Брэнд героически сражался с плохим парнем с крысиным лицом, который был вооружен охотничьим ножом.

«Кстати, как он, черт возьми, пронес мимо охраны охотничий нож?»

Придется выяснить это и многое другое, когда выйдет из больницы. А сейчас единственное, что он хотел — это уснуть и проснуться без боли.

*** *** ***

Сэм провел в этой палате три дня, три долбанных дня, и уже был готов кого-нибудь убить. Может быть какую-нибудь веселую медсестру с поющим голосом и яркой улыбкой, или мрачного доктора, который был воплощением зла на земле, и прописал Сэму постельный режим в течение четырех недель, отсутствия перенапряжения в течение трех месяцев, шесть-восемь недель с гипсом на руке, а затем недели реабилитации, чтобы вернуть ее в рабочее состояние.

Была еще пресса, которая никак не хотела отставать от него. Теперь уже к Сэму приставили охранника, после того как один ублюдок, надев белый халат, пробрался в палату. А какой поднялся ажиотаж, когда его навестила Лора Прентисс! Сэму дико хотелось уволить на месте Тайлера Чемберса, который теперь возглавлял ее охрану. Он обязан был отговорить ее от этого, и только то, что Сэм из первых рук знал, как упряма Лора — для близких Лалли — спасло Тайлера. Ну и еще то, что он был отличным парнем и хорошим другом.

Сэму казалось, что хуже все этого уже быть не может, но тут услышал за дверью палаты знакомый женский голос. Он предполагал, что она появится, но он все же надеялся, что телефонного звонка и трех сообщений будет достаточно.

Она вплыла в палату в облаке дорогих духов, и бросилась к кровати.

— Ох, мой бедный малыш! — Кэтрин Локерби-Брэнд-Хаммерсмит-Петриадес-Кристиансон-Эверетт, не верила в воздушные поцелуи. Сэм всегда получал настоящие поцелуи и объятия от своей матери. — Я так беспокоилась о тебе.

— Привет, мам. — Он потер щеку зная по опыту, что там отпечаталось пятно от помады «Алое искушение».

Его мать театрально вздрогнула.

— Сэмюэл Ной Брэнд, сколько раз я тебя говорила не называть меня так грубо? Мамочка или матушка, пожалуйста.

— Мама, я никогда не называл и не буду называть тебя матушкой. Я не понимаю, почему ты продолжаешь просить об этом.

— Мне просто нравится, как это звучит, — ответила она и посмотрела на молодого человека, который стоял в дверях, держа ее меховой палантин. Он выглядел на тридцать лет моложе матери, которой было пятьдесят пять.

— Крейг, дорогой, ты не поможешь? — Она взглянула на стул для посетителей, и Крейг поспешил смахнуть с него пыль и отодвинуть. — Спасибо, милый. Сэмюэл, ты знаком с Крейгом?

Сэм оценил последнее увлечение матери. Парень был примерно на десять лет младше его и имел тот самый тупой, пустой взгляд, который так нравился матери в ее комнатных мальчиках. После пяти неудачных браков, она отказалась от института брака и предпочла веселье. Сэм бы забеспокоился, если бы она относилась серьезно к своим увлечениям. Но мать точно знала, чего от них хочет. И как бы ему было неудобно от этого, Сэм не мог обидеть ее и лишить веселья и общения.

Он кивнул Крейгу, который восторженно улыбнулся в ответ.

— Я видел в новостях, как вы завалили того парня, — сказал Крейг с щенячьим восторгом. — Это было потрясающе. Может вы смогли бы научить меня некоторым приемам?

— Вообще-то я пока даже встать не могу, — отметил Сэм.

— Ох, конечно, я имел в виду, когда поправитесь.