«Орион» прежде бывал в порту Сент-Мартена, и на голландской стороне, и на французской, а мы именно туда и направлялись, потому что это был ближайший не английский и не испанский остров из всей гряды Наветренных островов.

Это, пожалуй, было чревато некоторыми проблемами, потому как я не знал, как именно «Орион» попал в руки пиратов, и в его захвате могут обвинить меня. Оставалось только надеяться, что ни у кого не возникнет лишних вопросов. На Карибах всякое бывает, это многие понимали.

Мы миновали первый остров, оставшийся по правому борту, следом за ним вырос из тумана ещё один, поменьше, стало быть, это был Пуэрто-Рико, а мы прошли мимо Испаньолы. Хотя на горизонте они оба выглядели всего лишь полосками суши, чуть возвышающимися над водной гладью. Оставалось только пройти мимо Виргинских островов, и для меня было удивительно, что названы были они так не в честь королевы-девственницы Елизаветы Тюдор, а в честь Святой Урсулы и каких-то там ещё девственниц. Хотя карта у нас была испанская, с испанскими же названиями, так что я не мог быть уверен на все сто.

А сразу за ними лежала россыпь мелких островков, среди которых и находился нужный нам Сент-Мартен. Островов, подобных ему, там были сотни, обитаемые и нет, заселённые и пустующие, по несколько раз переходящие из рук в руки во время очередной войны. Полный бардак, в общем, и если бы кто-то вздумал нарисовать политическую карту, то она бы напоминала пёстрое лоскутное одеяло.

Ещё по пути я устроил тренировочные стрельбы, чтобы каждый член команды мог управиться с пушкой при необходимости. На воду спустили несколько пустых бочек, подождали, пока шхуна отдалится на расстояние выстрела, а потом начали стрелять. Пороха я не жалел. Уж лучше потратить немного боеприпасов на учениях, чем потом иметь полный боезапас и бестолковых канониров, не знающих, с какой стороны подступиться к пушке.

В итоге каждый сделал минимум по одному выстрелу, все, кроме раненых. Спешить было некуда, но даже так точность выстрелов удручала. Ядра чаще падали в воду, поднимая искрящиеся брызги, нежели попадали в цель. Но все бочки в итоге всё-таки выбили, оставляя плавать в море только щепки.

Жизнь вроде налаживалась. Шхуна бодро шла навстречу ветру, оставляя позади и Испаньолу с её плантациями, джунглями и пастбищами, и Тортугу, вихрящуюся в бесконечном кутеже, и Багамы, ленивые и мирные. Впереди ждала неизвестность.

Я часами стоял на палубе, вглядываясь в горизонт до того, что начинало резать глаза. После скоростного двадцать первого века, самолётов, поездов и океанских лайнеров путешествие на «Орионе» казалось слишком уж медленным, и я не мог усидеть на месте.

В один из таких моментов ко мне и подошёл Губернатор, как его прозвали в команде. Клиффорда Гривза отмыли, побрили и одели, и теперь англичанин выглядел вполне себе по человечески. Лошадиное вытянутое лицо сразу свидетельствовало, что передо мной уроженец старушки Англии, пятна отсутствующего загара там, где раньше была борода, выделялись пёстрыми кляксами. Одежда на нём была с чужого плеча, собирали с миру по нитке, но это всё равно было лучше, чем его прежние лохмотья.

— Привет, Губернатор, — кивнул я, завидев его приближение.

Он уже немного пообвыкся, притёрся в команде, хоть и особо не понимал французского, на котором говорила большая часть флибустьеров, перестал дичиться людей, которых поначалу избегал после долгого одиночества на необитаемом острове. В его глазах всё равно плясали искорки безумия, но теперь он прятал их где-то в глубине, никак не выдавая своего состояния окружающим.

— Капитан... — кивнул он.

Пожалуй, ещё один член команды, в лояльности которого можно не сомневаться. Я его спас от участи хуже, чем смерть, и англичанин был мне искренне благодарен. К тому же, я был единственным на всём корабле, с кем Губернатор хотя бы мог поговорить на английском языке. Шон его демонстративно игнорировал, если они вдруг пересекались. К счастью для обоих, они были в разных вахтах и пересекались нечасто.

— Хотел чего-то? — спросил я.

Гривз пожал плечами, покосился на других матросов, которые в этот момент брасопили грот.

— Мы же потом на Антигуа пойдём? Слышал, в кубрике про это болтали, — тихо спросил он.

Мне захотелось узнать, о чём ещё болтали в кубрике, но уточнять я не стал.

— Пока не знаю, — сказал я. — Наверное. А что?

— Да родич там у меня был, кузен... — хмыкнул Губернатор. — Я бы хоть весточку родным послал. Что живой.

— Посмотрим, Клифф, не могу ничего обещать, — пожал плечами я. — Дойти сначала надо.

— Так тут уж рукой подать! — ощерился Губернатор.

Я только хмыкнул в ответ.

— Про клад-то расскажешь? — спросил я будто бы невзначай.

Англичанин вздохнул, опуская плечи.

— Да ну какой ещё клад? Меня каждый уже спросил! Понятия не имею! — сказал он.

— И ещё не раз спросят, — хохотнул я. — Чего запираешься-то? Чего ты там зарыл? Кабы не я, парни давно бы тебе пятки подожгли и расспросили как следует.

Гривз как-то странно дёрнул щекой, поморщился, заморгал, зачем-то отворачиваясь от меня.

— Да не трясись, нормально всё. Держись меня, и всё хорошо будет, — сказал я.

— Нет там никакого клада... Товарищ там мой зарыт... — тихо ответил Губернатор. — Двоих нас высадили...

— Ох, — только и сумел выдавить я.

Можно было только представить, что Гривзу пришлось пережить на этом острове и куда подевался его друг. Я бы не удивился, если Гривз его прибил и съел, островок тот явно был небогат на пропитание. Не зря же он так избегает этой темы.

— За что высадили хоть? — так же тихо спросил я.

— Боцмана мы убили. Говнюк старый всё нам спуску не давал, вот мы его и придушили, — признался Гривз.

— Надеюсь, здесь ты никого душить не собираешься, — хмыкнул я.

— Нет-нет! Богом клянусь! — всполошился Губернатор.

Я только криво усмехнулся, понимая, что быть может всякое. Клятвам я не верил. Да и прошлый боцман наверняка цеплялся к нему за дело, Губернатор оказался изрядно ленив для простого матроса.

— Ступайте, мистер Гривз, — сказал я. — Парням, вон, кажется, помощь нужна.

— Есть, сэр! — выпалил Губернатор, развернулся и зашагал к фок-мачте.

Из туманной дымки наконец-то показалась вытянутая полоска острова Ангилья, за которым прятался Сент-Мартен. Или мне казалось, что это они. В любом случае, нам нужно было именно туда.

Примерно к вечеру мы обогнули Ангилью по широкой дуге, держась подальше от возможных встреч с англичанами, и вышли к Сент-Мартену, первым делом решив зайти на французскую половину. Тёмно-зелёные холмы издалека напоминали курчавые негритянские головы, дома в колониальном стиле были рассыпаны по берегу, выделяясь среди бедняцких хибар черепичными крышами. Белая церковь с каменным крестом над фасадом тоже резко выделялась среди прочих строений. Мариго чем-то неуловимо напоминал Тортугу, только чуть более спокойную и сдержанную, словно старший брат, вынужденный вести себя прилично, подавая пример младшему.

Каменный мол глубоко вдавался в море, прикрывая бухту от накатывающих волн, у нескольких деревянных причалов покачивались рыбацкие баркасы и шлюпки. На якорной стоянке возвышались над водой несколько флейтов, пинасса и бригантина. Ничего интересного, обычный пейзаж мелкого рыбацкого посёлка в колониях.

На этот раз к нам не подкатывали каноэ мелких торгашей, попросту из-за того, что солнце уже почти село и все они разошлись по домам, так что мы смогли спокойно встать на якорь и спустить шлюпку. На корабле остались только раненые, Губернатор, который не рискнул показываться во французском поселении, и Оливье Гайенн, оставшийся за старшего. Все остальные плотно набились в шлюпку, предвкушая все радости, связанные с посещением порта, благо, таверны и бордели на ночь не закрывались.

Скудные остатки добытого с «Лилии» поделили, как положено, перед тем, как сойти на берег. Я надеялся, что хотя бы в этот раз всё пройдёт хорошо.