Работников изыскательской партии Еремеев усадил поближе к своему столу. Дальше, заполняя все места за длинным столом для заседаний, покрытым темно-красным тонким сукном, разместились работники обкома, плановой комиссии, филиала Академии наук.

Почти напротив Ольги сидел плотный мужчина с округлым, несколько пухловатым лицом, в очках с тонкими золотыми ободками. Он тоже обратил внимание на фамилию Ольги.

Еремеев коротко объяснил цель совещания.

— Для доклада правительству проектировщикам необходимо знать наше мнение. Руководитель изыскательской партии товарищ Ракитин доложит нам коротко о двух основных вариантах. Каждый из нас, — Еремеев подчеркнул слово «каждый», — выскажет свою точку зрения и после совещания подпишет стенограмму протокола.

Ольга с благодарностью посмотрела на Еремеева, она очень не любила вести записи на совещаниях: в стремлении уловить основное для записи пропадали детали, зачастую очень существенные.

— Приступим. Прошу вас, товарищ Ракитин.

Сергей Кузьмич вышел к карте. Доклад его был предельно краток.

— Наиболее целесообразны, по сравнению со всеми прочими, два варианта. Первый вариант, — он тупым концом карандаша провел черту на карте, пересекая Лену несколько ниже Приленска, — назовем его нижним, и второй, — он провел вторую черту, — назовем его верхним. Преимущества и недостатки каждого из них изложены в представленных мною материалах. Напомню вкратце. Нижний вариант расположения плотины — ниже города Приленска, в районе Голых Скал, — на первый взгляд более приемлем. Длина плотины здесь почти в три раза меньше, нежели при верхнем варианте. Это, конечно, существенный плюс. Но зато рельеф дна и структура грунтов таковы, что потребуют особо сложного инженерного решения проекта. При этом варианте необходимо переселять большое количество колхозов. А главное — город Приленск после сооружения плотины по нижнему варианту окажется на острове и даже некоторые его теперешние улицы — район так называемой Рабочей слободки — очутятся под водой.

— Приленск превращается в Венецию, — вполголоса сказал кто-то в конце стола своему соседу.

— Скорее в град Китеж, — возразил тот, и оба беззвучно засмеялись.

— Верхний вариант, по которому плотина пересечет реку в районе острова Медвежьего, — продолжал Сергей Кузьмич, — потребует бо́льшего объема строительных, особенно земляных, работ. Зато здесь их организация проще и работы можно вести широким фронтом. Значительно меньше колхозов попадает в зону затопления, и никакого ущерба не наносится городу.

Таковы в основных чертах характеристики двух главных вариантов. Если отдельные детали неясны, прошу задавать вопросы.

«Толковый мужик», — с уважением подумал Еремеев. Ему очень понравилась краткость доклада Сергея Кузьмича.

Вопросов было много. Ольга обратила внимание, что больше всего задавал их сидевший против нее круглолицый в золотых очках. И еще заметила она, что вопросы были подготовлены заранее, потому что время от времени он сверялся с записями в маленьком щегольском блокноте, лежавшем перед ним на столе.

Незнакомец в золотых очках — к концу совещания Ольга узнала, что фамилия его Джерготов, — в числе прочих задал вопрос:

— Почему на рассмотрение совещания представлено только два варианта? Разве на величайшей реке нашего государства всего только два пункта, пригодных для строительства электростанции?

Сергей Кузьмич пытливо взглянул на Джерготова, быстро снял и таким же резким движением вернул обратно на место пенсне — по этому жесту Ольга и определила, что вопрос вызвал недовольство, — и сухим, академическим тоном ответил:

— Теоретически в любом месте любой реки можно соорудить плотину, создать разность уровней и получить таким образом источник энергии. Любой створ плотины имеет свои достоинства и свои недостатки. Окончательно они определяются после завершения проектных работ по данному створу. Но проектирование гидроэлектростанции нашего масштаба — дело большое и стоит миллионы. Поэтому задача изыскателей — работа которых предваряет проектирование — предложить проектировщикам не возможно большее, а возможно меньшее число вариантов. Я очень доволен, что нам удалось свести их количество до двух. С вашей помощью мы надеемся найти единственный оптимальный вариант.

Но Джерготов, видимо, менее всех был склонен оказать именно в данный момент эту помощь изыскателям.

Боялся ли он ответственности, которую приходилось брать на себя, подавая свой голос за тот или иной вариант, или опасался попасть впросак, высказав ошибочное мнение, или просто был не готов к решению столь принципиального вопроса, только он снова обрушил на Сергея Кузьмича нескончаемую лавину вопросов.

Вопросы показывали достаточную осведомленность Джерготова и вместе с тем изобличали несомненное желание уйти от немедленного решения.

На некоторые вопросы Сергей Кузьмич не мог дать ответа. Изыскания еще не были полностью окончены.

Джерготов не мог скрыть своего удовольствия по этому поводу. Ольга заметила его злорадную усмешку. Впрочем, он тут же погасил ее и, попросив у Еремеева слова, встал со спокойным, почти торжественным выражением лица.

— Великое строительство, призванное преобразить весь уклад жизни нашего народа, — венец наших мечтаний, — высокопарно начал Джерготов. — Все мы полны желания оказать посильную помощь нашим дорогим гостям и коллегам, разрабатывающим столь волнующую нас проблему. Каждый из нас был бы безмерно счастлив, если бы, хотя в самой малой мере, мог помочь ее быстрейшему и наилучшему решению. Но мне думается, — и тут на лице его проступила грустная улыбка, — вопрос еще недостаточно ясен. Лично я затрудняюсь отдать предпочтение нижнему или верхнему варианту. Я обращаюсь с убедительной просьбой к уважаемому Сергею Кузьмичу и убежден: все мои коллеги присоединятся к моей просьбе помочь нам уяснить некоторые, оставшиеся еще… неясности, и тогда мы с чувством огромной радости примем посильное участие в решении этого волнующего всех нас вопроса.

— Материалы в Москву отправляете сейчас? — спросил Еремеев, пригибаясь к сидевшему около него Ракитину.

Сергей Кузьмич покачал головой.

— После того, как закончим изыскания. На это нам потребуется еще полторы-две недели. А данные, интересующие товарища Джерготова, мы будем иметь через пять-шесть дней.

— Следовательно, если вы получите наше заключение не сегодня, а несколько позднее, вас это не задержит?

— Никоим образом, — подтвердил Сергей Кузьмич.

— Посоветовавшись с товарищем Ракитиным, — сказал Еремеев, — мы решили дать возможность товарищам более основательно подготовиться к рассмотрению вопроса. Интересующие товарища Джерготова данные будут получены к концу этой недели. К следующему вторнику прошу товарища Джерготова представить мне официальное заключение ученого совета филиала, а председателя облплана — такое же заключение плановой комиссии. К заключению приложить подробные протоколы обсуждения. На этом сегодняшнее совещание будем считать законченным.

Из обкома Ольга вышла хмурая и унылая.

— Чем вы так огорчены, Ольга Григорьевна? — спросил Сергей Кузьмич.

— Я уже собралась вылететь в Москву, — призналась Ольга.

— В Москву? — недоумевая, переспросил Сергей Кузьмич и тут же весело рассмеялся. — Вот оно что! Так чего же грустить? Быстрее заканчивать изыскания, и в путь. Кстати, мы договорились, что геодезические работы за вами. А геодезисты более всего отстают. Вот и Джерготов требует данных геодезической съемки. Так что поднажмите!

— Что толку, — хмуро возразила Ольга. — Мы поднажмем, а они, — она махнула рукой куда-то в сторону, — снова задержат.

Сергей Кузьмич покачал головой.

— Еремеев никому не позволит ни на один час задержать нашей работы. Вы его еще мало знаете. Открыто никто нам помешать не осмелится.

Возвратившись в гостиницу, Ольга прежде всего написала письмо Андрею — и такое длинное, что оно вызвало у нее самой невольную усмешку: «Самые пространные письма пишут тоскующие жены», — отнесла письмо на почту и вернулась в номер все с тем же пасмурным настроением.