– Знаешь, а ты п-п-права. Ребята, кончайте здесь. Идем… и-ик… к штабу стражи. Потребуем, чтобы освободили наших! – позвал Митч.

– А если мы будем там одни? – спросил подпевала Митча.

– Сегодня все будут там, – звенящим голосом прошептала Кейра.

Митч рывком поднял Клайва с земли и плюнул ему на рубашку.

– Беги в свою конуру… и-ик… Бальдвинова собачонка!

Клайв последовал совету – и банда Митча с гоготом его проводила.

– Я нашла пару вещиц твоего размера. Примеришь, ммм? Боюсь, твоя маскировка изрядно поистрепалась, – заметила Фрида.

– Ты права, мама. Тетя Линда наверняка доложила страже, как я была одета.

– Линда? Тогда я даже не сомневаюсь – она все пропела в цветастых подробностях!

Фрида помогла дочери снять одежду послушницы.

– Митч! А ну хватит глазеть! Какого черта ты еще здесь? – крикнула Фрида.

– Хах, уже ухожу. Парни, идем. Кто, если не мы? – и Митч ушел.

Кейра надела практичное розовое платье с острыми плечами, верх которого был стилизован под жакет. Оно шло девушке – хотя на взгляд Фриды было слишком строгим.

– Постой-ка… здесь бирка. Это платье предназначалось для резиденции префекта, – Кейра с сомнением повертела бирку в пальцах. – Бальдвин не женат. Зачем ему платья?

– Тайная любовница, полагаю, – Фрида пожала плечами.

– И зачем ему утаивать любовницу?

– О, тут я могу придумать тысячу причин!

Кейра достала из ризы послушницы кошелек.

– Город горит, а ты собираешься заплатить? – кисло спросила Фрида.

– Простая порядочность, – Кейра пожала плечами, и выложила сумму на прилавок.

– Любопытно, как ты это сделала? Я боялась, ты бросишься защищать бедолагу Клайва. Но ты распутала ситуацию так, что каждый подумал – ты на его стороне. Сильная была речь! – восхитилась Фрида.

– Порой слова идут из глубины… Пойдем, мама. Келли будет волноваться.

Они торопились, но пришли слишком поздно. Дом Феликса был уже опустошен, и дверь болталась на одной петле. Внутри – следы грязных сапог и ни одной живой души.

– Этот дом видел лучшие времена. Хотя он все еще лучше лечебницы, – признала Фрида.

– Что здесь произошло? Почему? – Кейра побледнела, на лбу выступила испарина.

Она взяла с полки расческу своей сестры и вертела в руках.

– Кейра, это ты? – раздался детский голос.

Открылись дверцы старого серванта, и наружу выбрался незнакомый Фриде светловолосый ребенок. Он подбежал к Кейре и обнял ее со всей силы.

– Аксель! Как ты там оказался? – спросила Кейра.

– Как все кончилось, я зашел сюда. Хотел дождаться тебя, но одному было страшно. Я спрятался и смотрел через щелку.

– Что ты видел? Перед тем, как все кончилось?

– Келли пришла сюда с вещами из таверны. А потом появились стражники. Они хотели попасть в дом, но Келли не хотела их пускать. Тогда стражники сломали дверь, затолкали Келли в дилижанс и уехали. Я остался, чтобы тебе рассказать.

– Спасибо, Аксель, – Кейра снова обняла мальчика, но на лице ее Фрида заметила настоящую боль. – У меня к тебе просьба, ладно? Только ты можешь мне помочь. Постараешься?

– Конечно, что угодно, – кивнул ребенок.

– Беги в таверну, что есть силы. Найди Феликса. Расскажи все. Передай, пусть идет к главному штабу стражи. Передай, что я буду там. Запомнил?

Мальчик повторил – и Кейра его отпустила.

– Я не ослышалась? Ты собираешься идти в штаб? Что ты там будешь делать, штурм возглавишь? – с недоверием спросила Фрида.

Соглядатай сказала привести дочь к Богам. Что будет, если Кейра пойдет прямо в огонь? Кем она выйдет оттуда? А если она погибнет? Кейра была сердцем для Фриды – ее первенцем и избранницей Богов. Во чтобы то ни стало – Кейра должна жить.

– Я должна. Там моя сестра – и я ее вытащу.

– Это одна большая ловушка! Твою сестру сделали наживкой, никто ей не навредит – потому что охота идет за тобой! Это безумие.

– Не тебе говорить о безумии, мама. Ты не знаешь, через что я прошла. Меня тоже бросили в тюрьму – а затем все рухнуло. Я не позволю, чтобы с Келли повторилось тоже самое. Я вытащу ее.

– Ты права – мне неведомо, через что ты прошла. Я могу лишь догадываться. Еще утром ты хотела бежать – лучшей возможности не будет.

– Я знаю, мама. Прямо сейчас этот город поднимается против Бальдвина, его тирании. Из-за него ко мне приходили рэкетиры. Из-за него меня бросили в темницу и объявили врагом общества. Из-за него я… чуть не погибла. И прямо сейчас Келли у него в руках, одинокая, но не покинутая. Я не могу ее оставить!

– Ты боишься его, Бальдвина. Что он сделал с тобой? Расскажи, – попросила Фрида.

Она видела, что Кейра вновь на грани срыва. Что девушка колеблется, боится сказать. Неужели это Бальдвин отправил ее в Лимб? Фрида ощутила ядовитую, жгучую ненависть.

– Это Бальдвин… убил папу, – всхлипнула Кейра.

Вот оно что. Девочка щадила ее чувства. Вся жизнь Фриды делилась надвое – до и после смерти Грега. Он умер – и она прошла на самое дно по лестнице отчаяния и боли. Она так жаждала заполнить эту пустоту, что впустила в себя Богов и их Соглядатая. Рана на ее душе зарубцевалась – но шрам останется с ней навсегда.

– Иди, дочка. Спаси свою сестру. Если у кого и хватит сил – то только у тебя, слышишь?

Кейра утерла рукавом одинокую слезу.

– Оставайся здесь, мама. Я приведу Келли – и мы вместе покинем этот город.

Она выбежала наружу, не прощаясь.

Нет, Фрида не будет сидеть сложа руки. Она любила дочь, чтила Богов, но теперь ей двигало еще одно чувство – ненависть. Бальдвин – кто он такой? Грязь на ступенях, недостойная гласа Богов! Жалкая подстилка для Императора. И он посмел решать, кому жить, а кому умереть? Посмел забрать ее Грега и лишь чудом не забрал дочь? Нет, Фрида этого так не оставит!

Для мести ей нужно оружие – послушное и смертоносное. В этом городе такое было – да только не каждый мог и управлять. Соглядатай – вот кто сможет.

– Будь сильной, девочка моя. Я иду за тобой – и я буду не одна, – пообещала Фрида.

Однажды утром город проснулся и сошел с ума. Вот как начался этот день.

Винсент заночевал на рабочем месте. Кресло командора было удобным и мягким – но к утру Винсент его возненавидел. В постели с женой – вот где он должен был провести эту ночь. На старом, твердом матрасе у себя дома. Но вместо этого Винсент заснул над бумагами, которые давно перестал понимать.

Почему Астрид до сих пор от него не ушла? Сколько терпения, сколько выдержки в этой хрупкой женщине! Сколько дерзости в ее измученной улыбке… Астрид была его утешением, несла ему мир. Почему он не ценил этого, принимал как должное? Почему раз за разом давал ей клятвы – и нарушал их? Винсент не знал ответов. Может, он ее не достоин?

Помнят ли его дети, как выглядит папа? Когда он уходит – они еще спят, когда приходит – уже видят первый сон. Винсент твердит себе, что строит для них лучшее будущее. И как, получается? Все, чего добился Винсент – это город в огне. Он взял будущее своих детей – и вычеркнул оттуда самого себя, вот что он сделал.

Так почему он до сих пор здесь? Почему не вернется домой, к жене и детям? Горький ответ вертелся на языке. У него есть ответственность – перед городом и его жителями. Такими же, как Астрид. Или как Кейра, где бы она не была. Слишком много раз Винсент подводил их – может в этот раз он сделает все правильно?

Стук в дверь вырвал Винсента из задумчивости.

– Войдите.

На пороге появился Эрик. После того, как Винсент отправил его в лазарет, бедолага поубавил спеси. Эрик прокашлялся и заговорил:

– Командор. Прибыл человек от Бальдвина. Я провожу.

– Зови его сюда.

– Вам нужно это увидеть.

Винсент поднялся из своего удобного, мягкого кресла и почувствовал боль в спине. Эрик привел его на нижний ярус штаба, к скрытой лодочной станции – именно отсюда Кейра когда-то отправилась в логово зверя. Теперь незнакомые грузчики разгружали с лодок таинственные ящики – и правил этим балом один человек.