Кейре было все равно, на что будет похоже возрождение. Она хотела знать – каково это терять контроль над своим телом, своей жизнью? Наверное, ее матери пришлось пройти через что-то похожее, когда рассудок оставил ее.

Юрген из Аскерми не был спасителем Кейры – он действовал как паразит. Довериться его словам – безрассудство. Но что еще она могла сделать? Имперские Искоренители позаботились о том, чтобы народ Алебастровой Империи ничего не знал ни о камнях душ, ни о их таинственной магии. Кьяргонские профессора вкладывали в студентов совсем другие знания. Кейра была слепа, двигалась наугад. Свое прошлую жизнь она закончила пешкой в чужой игре, и сделка с Юргеном была ничем не лучше.

Время – ее союзник. Если Юрген не солгал хотя бы в этом, у нее будет один год, чтобы найти решение. С простыми буднями хозяйки таверны было покончено.

– Я согласна. Юрген из Аскерми, мы возвращаемся.

– Хороший ответ, – осклабился Юрген.

Он дотронулся до красного ястреба на своем плече, и перья птицы стали пламенем погребальных костров. Феникс сорвался с плеча Юргена и расправил огненные крылья, пикируя прямо на Кейру. Она не побежала, не отступила назад и даже не закрыла глаза – лишь распахнула объятья. А затем дух скорби просто стал частью ее.

– Ах… – Кейра схватилась за грудь.

Гулкий удар сердца – и ее тело вздрогнуло где-то в невыразимой дали. А прямо под сердцем она ощутила огонек кровавого рубина. Тепло разливалось по телу – в него возвращалась жизнь.

Своды древнего храма поблекли, и перед глазами Кейры осталась лишь тьма. Только в этот одолеть ее было совсем просто – достаточно только поднять веки.

Кейра открыла глаза и увидела мир.

Кейра открыла глаза и увидела потолок. Она узнала его и почти сразу потеряла сознание.

Затем Кейра очнулась снова, и в этот раз продержалась дольше. Она лежала на скрипучей койке в Приюте Вечернего Костра. Комната была похожа на ту, где Кейра навещала свою мать. Кстати, о матери – она была здесь, дремала на стуле у изножья кровати. Кейра хотела окликнуть ее, но издала беззвучный хрип и скользнула в забытье.

Очнувшись в третий раз, она ощутила себя крепче. Боли не было – только слабость и ломота в теле. Кейра подняла руки и потянулась к своему горлу. Почему-то она ждала, что будет замотана в бинты, как мумия из некрополей Зеленой провинции. Но вместо грубой ткани ее пальцы нащупали нежную кожу.

От стилета Марвина даже шрама не осталось.

Только это не значит, что ничего не было. Ее разлучили с близкими. Ее объявили мутантом, изгоем Империи. А потом ей перерезали горло и выбросили тело в залив. Плевать как она выжила, врагов у нее меньше не стало. Она нигде не будет в безопасности.

Кейра услышала шаги – кто-то вошел в комнату. Кейра притворилась спящей – а пришелец подошел вплотную к ее кровати.

– Я слышу твое дыхание, доченька. Ты проснулась, зачем притворяться?

Кейра неловко поднялась на локтях – и Фрида заключила ее в теплые материнские объятья. Кейра расплакалась, словно ребенок. Она жива, в самом деле жива!

Юрген из Аскерми не обманул ее. Хотя… это был всего лишь сон. Глупая греза, о которой не стоит волноваться. Мало ли что померещится после той дряни, которой напоил ее Пирс. Единственное объяснение, почему нет шрама на горле – его никто не резал. Реален был только бред после той отравы – все остальное просто померещилось.

– Ты так долго спала… Я боялась, что не очнешься.

– Мама… тебе лучше?

– Обо мне не волнуйся. Что сейчас важно, так это ты.

Фрида была невысокой женщиной с пышной гривой каштановых волос. Пестрый платок, завязанный на затылке, и закатанные рукава делали ее похожей на морячку.

– Как я здесь оказалась? – проговорила Кейра мысли вслух.

– Тебя принесли в лечебницу две ночи назад. Ты была без сознания, одета в какое-то перепачканное платье. Я видела все своими глазами.

Значит, прошло более суток…

– Почему ты была не в постели? – забеспокоилась Кейра.

– Ты же знаешь, я плохо сплю. Иногда меня тянет бродить ночами. Помню времена, когда медички привязывали меня к кровати. Я всегда выпутывалась. Ах, ночь! Если ступать тихо, тебя никто не заметит. Я наблюдаю, как люди спят. Вижу всякое. Например, тебя.

– Мама, это странно! Погоди…

Кейра все еще соображала со скрипом. Голос матери убаюкивал. Она что-то упустила – сосредоточься, Кейра!

– Ты сказала, я была в платье. На нем была кровь?

Фрида недоуменно посмотрела на нее.

– Дорогуша, ты поранилась?

– Чем было перепачкано платье, мама?

– Я… я не знаю, – Фрида обхватила голову руками. – Обычно я не упускаю деталей. Как же так… не могу вспомнить, прости, прости!

Кейра ощутила острый укол совести – не стоило давить на мать.

– Ничего, ничего. Это неважно. Мы найдем его и посмотрим. Если сестры Костра передали одежду прачкам, то спросим у них.

Если на платье была кровь – значит вечер на вилле и впрямь закончился кровопролитием. Даже если никто не резал ей горло, могли быть и другие раны. Разве что кровь была не ее… но это было не легче.

И все-таки она упустила кое-что еще.

– Мама, а кто принес меня в лечебницу?

Это должны были быть люди Бальдвина – больше некому.

– О, его я прекрасно запомнила. Высокий, худой. Имени не знаю, но я видела его в городе. В смысле, до того, как оказаться здесь. Это был Лодочник.

Кейре хотелось потрясти мать за плечи и спросить, уверена ли та. Само собой, она сдержалась. Не стоит забывать о том, что ее мать – больной человек и вообще ненадежный рассказчик. Нужен был еще один свидетель…

– Лодочника встречали сестры Костра? Кто там был, мама?

– Дай-ка подумать… Их было двое. Смуглая толстушка Бет – она дивно поет, когда работает в саду. И еще немая Мойра с большими торчащими зубами. Да, это были они.

– А этот Лодочник… ты раньше с ним не общалась? – Кейра постаралась не упоминать отца.

– Может, встречала. А может видела во сне. Поди разбери, что у меня в голове!

Фрида помогла Кейре встать с кровати. Кейра сделала несколько шагов и поняла, что помощь ей не нужна. Силы возвращались.

Единственное зеркало в лечебнице, о котором знала Кейра, находилось в кабинете настоятельницы. Идти туда Кейре совсем не хотелось, так что поиск скрытых ран откладывался. Да, Фрида могла с этим помочь, но Кейра не хотела зря ее волновать.

Зато Фрида помогла быстро найти послушницу Мойру. Кейра худо-бедно знала язык жестов. Вот у Фриды был настоящий талант к языкам – до встречи с отцом она много путешествовала.

Разговор начался с того, что Мойра чередой возмущенных жестикуляций вернула Кейру в кровать. Затем Кейра спросила:

«Что со мной случилось?» – но Фрида поспешно зафиксировала ее руки в воздухе.

– Получается у тебя не очень. Я побуду переводчиком, ладно?

Сестра Мойра начала делать быстрые движения руками – Фрида пару раз просила ее «говорить» медленнее.

– Ночью тебя принес мужчина. Он сказал, что выловил тебя из Рыбачьего Рога и… помедленнее! – … оказал первую помощь. Тебе очень повезло, что он оказался рядом. Счет шел на минуты. Ты была жива, но не приходила в сознание. Мы убедились, что твоей жизни ничего не угрожает – тише, Мойра! – и оставили тебя отдыхать. Расскажи, как ты оказалась в воде? – перевела Фрида.

Кейра подняла руки, но почти сразу опустила и продолжила голосом. Ей определенно не хотелось втягивать сестер Костра в историю с Бальдвином.

– Я поскользнулась. Я не умею плавать. Попытки самоубийства не было. Я очень благодарна вам и тому мужчине. Вы можете сказать имя или как мне найти его, чтобы поблагодарить?

Фрида начала было переводить, но Мойра остановила ее жестом – все прочла по губам.

– В тот момент нас волновала твоя жизнь, а не имя мужчины. Полагаю, работает лодочником, раз оказался на канале. Тебе очень, очень повезло – Мойра, хватит повторяться! – перевела Фрида ответ послушницы.