Лицо Пирса стало кислым, как незрелый лимон. Он жалел, что не успел ускользнуть в боковой проход. Теперь было поздно.

– Осторожно, это девушка опасный противник! Надеюсь, у тебя завалялся добротный нож? Слышал, ты без него даже на ночной горшок не ходишь.

Марвин откровенно унижал Пирса, и зрителям это нравилось. Кроме Бальдвина, разумеется.

– Я не ношу ножей. Не очень люблю кровь… – начал Пирс.

– Кто-нибудь, бросьте оружие нашему чемпиону! – крикнул Марвин.

Кто-то из пьяных гостей и впрямь швырнул в Пирса столовый прибор. Бедняга едва успел отпрыгнуть.

– Берегись, Пирс. Наша гостья не сдастся без боя.

Кейра почувствовала, как стилет скользнул ей в ладонь. Рядом с ухом она услышала шепот:

– Повесели нас, ладно?

Марвин толкнул Кейру в сторону Пирса, а сам отступил назад.

– Кто же победит? Отважный чемпион Дагроссы или кровожадный мутант? Прошу вас, не томите публику! Я не прощу, если кто-то сдастся без боя.

Виски Кейры пульсировали, а мысли наливались свинцом. Жар расходился по телу. Она больше не видела в зале людей – только безликие куклы. Кому-то представление было не по вкусу – но они не пошевелили и пальцем, чтобы его остановить. Никто ведь не станет их упрекать – люди гибнут каждый день!

Бальдвин был другим – Кейра ясно видела его гнев. Она заговорила, и ее голос сорвался:

– Бальдвин! Вы не остановите этот балаган? Этот позор? Я никогда не считала вас праведником, но вы можете все прекратить. Этот город может стать лучше!

Повисла тишина, а затем Бальдвин повторил ее слова:

– «Этот город может стать лучше». Так говорят те, кто сеет смуту среди горожан. Подстрекатели, провокаторы, недоделанные революционеры. Они не ценят мир, доставшийся нам дорогой ценой. Слепо идут за своими поводырями. Я удержу этот город от хаоса, чего бы мне это не стоило.

Бальдвин смотрел прямо на Кейру.

– Ты в чем-то права. В этой схватке не будет ни чести, ни веселья. А потому… все вон! Хватит с вас! Во дворе ждет пожиратель огня.

Пирс, кажется, первым выскользнул из зала. Бальдвин спустился рассмотреть Кейру, пока телохранители выводили остальных гостей во двор.

– Скажи мне правду. Ты в самом деле эмпат? Как вышло, что ты столько лет сумела удержать это в тайне?

– Я не знаю, о чем вы!

Это было правдой. Она ничего не знала – она едва могла дышать.

– Среди орков много эмпатов. Это едва не стоило нам победы в войне, но в конце концов мы загнали их на острова. На поле боя все просто – есть ты, а есть враг. Гораздо хуже иметь врагов в собственном городе. Сегодня она наливает тебе эль в таверне, а завтра – сжигает твою семью.

Бальдвин поднял руку и коснулся щеки Кейры.

– Ты горишь. Выпила его, так? Снадобье провоцирует приступ. Во время войны так мы находили эмпатов на островах, а затем казнили.

– Это просто жар, – тихо проговорила Кейра.

Она знала, что алые узоры еще не выступили на ее теле. Приступ можно было сдержать.

– Тебе больно, так? Я был глупцом. Вот она, причина, по которой твой отец занялся той дрянью. Его дочь была такой же. Впрочем… это ничего бы не изменило. Твой отец предал Империю, за что и поплатился.

На Грега неслучайно напали в подворотне. За его убийством стоял Бальдвин.

Слеза прокатилась по щеке Кейры. Она все-таки сорвалась. Ярость вспыхнула у нее внутри, а затем выступила кровавым узором на коже. Больше незачем скрываться – она свободна. И Кейра закричала. В этом вопле было все – боль утраты, обиды, разочарования, подавленный гнев. Эмоции вырвались наружу, и вместе с ними взлетела рука, сжимающая стилет.

Она не знала куда бить. Избегала драк все детство – боялась приступов. Но все это было неважно. Она ударила наудачу, потому что не могла иначе.

Бальдвин легко перехватил ее удар. Воин, даже бровью не повел. Лишь спустя несколько секунд Кейра увидела страх у него в глазах, а затем услышала крик:

– Остановись!

Было уже поздно. Стилет вывалился из ладони Кейры и звякнул о мрамор.

Марвин. Она совсем забыла о нем. Что двигало им? Испугался? Хотел защитить дядю? Или преследовал другие мотивы?

Кейра все осознала, увидев, как кровь заливает платье. Ее собственная кровь. Из горла вырывались булькающие хрипы. Вся сила ушла из ее тела, и она обмякла на руках Марвина.

– Что ты наделал, ублюдок? – Бальдвин обхватил голову руками.

– Я… защищал тебя, дядя.

– Ты перерезал ей горло. Теперь уже ничем не поможешь.

Марвин подтащил Кейру к парапету балкона. Внизу бурлил залив Рыбачий Рог.

– Не держи на меня зла, ладно? – попросил ее Марвин.

Кейра засыпала. Она едва почувствовала, как ее тело переваливается через парапет. Страшная, черная вода звала ее.

Пирс ждал у входа в большой зал, прижав ухо к дверям. Услышав шаги, он торопливо отпрянул.

Элегантный костюм Марвина был испорчен брызгами крови. Рука с окровавленным стилетом повисла плетью, а вторая сжимала за горлышко бутылку вина. Маска закрывала верхнюю половину лица, но Марвин показался Пирсу измотанным, растерянным и непривычно погруженным в себя.

– Что случилось? – спросил Пирс, заглядывая за плечо Марвина в опустевший зал.

Племянник префекта привалился спиной к стене. Марвин запрокинул голову, жадно глотая вино из своей бутылки. Когда она опустела, то выскользнула из пальцев и тихо утонула в мягком ворсе ковра. Марвин попытался снять с себя маску и тянул до тех пор, пока лямки не лопнули.

– Что мне сказать гостям? – не сдавался Пирс.

– Плевать на гостей! – со злостью выпалил Марвин.

Кровавые брызги на его костюме все больше тревожили Пирса.

– Кейра? – нервно спросил он.

– Мертва, – Марвин развел руки, махнув стилетом, и несколько капель крови чуть не долетели до Пирса.

Он опешил от этой новости. Полчаса назад Кейра еще мылась в бане и пила для храбрости бларуорский мускат, а теперь… мертва? Пирс не был готов к такому повороту событий. Он ждал, что Марвин растопчет достоинство Кейры, заставит ее молить о свободе, но убийство? Этого не должно было случиться. Пирс не хотел быть частью этого!

Теперь он соучастник. Все началось, когда он пришел в ту чертову таверну вымогать деньги. Он хотел, чтобы Кейра почувствовала себя гонимой и брошенной, вкусила горький дурман отчаяния. Пирсу не нужна была ее смерть. Его маленькая игра, невинная месть за унижение, обернулась чем-то страшным, липким, непоправимым….

– Как это произошло?

– Она напала на Бальдвина, – пожал плечами Марвин.

– И?

– Я ее остановил.

Словно не отдавая отчет своим поступкам, Марвин вытер лезвие стилета о собственный костюм. Немыслимо!

– Где тело? – с трудом сглотнув, спросил Пирс.

У него появилось дурное предчувствие, что Марвин с дядей свалят на него всю грязную работу. Пирс боялся вида крови, ему даже сейчас было дурно находиться рядом с Марвином, а возиться с трупом… бррр!

– Я бросил его в залив.

Было что-то мерзкое в том, что они говорили о Кейре будто о какой-то вещи. Хотя, разве не это смерть делает со всеми нами?

– Значит, все кончено, – Пирс покачал головой. – Вам нужно переодеться.

Марвин согласился, и Пирс проводил его в гардеробную. Он очень надеялся, что племянник префекта не забудет этой заботы.

– Давайте, я помогу снять фрак. Если не хотите порезать ткань, лучше отпустить нож.

Марвин с удивлением посмотрел на свои пальцы, все еще стискивающие черную рукоять.

– Это стилет, – глупо улыбнулся он и разжал пальцы.

Пирс хотел поднять орудие убийства, но Марвин схватил его за загривок.

– Это подарок!

Словно эти слова объясняли, почему стилет нельзя трогать! Интересно, это Бальдвин подарил племяннику нож? Вполне в его духе.

Пирс помог новоиспеченному убийце снять фрак, но и белая сорочка под ним была в капельках крови. Марвин сидел неподвижно и смотрел в пустоту. Пирс переборол отвращение и расстегнул пуговицы на его сорочке. Однако стоило ему дотронуться до рукавов, лицо Марвина стало жестким, и он оттолкнул Пирса со всей силы.