Дэв нагнулся и оказался лицом к лицу с Кейтлин, заставляя ее смотреть на него. Его глаза были мягкими, даже немного блестящими.

— Ты замечательный человек, Кейтлин. Я надеюсь, ты это знаешь. Заботиться о ком-то, кроме себя, — это то, что очень немногие люди умеют делать.

Она едва не разрыдалась.

— Я была готова начать свою программу, но возникла проблема с моим ранчо. Я не хочу запускать программу и потом закрывать ее.

— Что ты имеешь в виду?

Могла ли она сказать ему?

— Это очередная семейная драма, так что, я думаю, ты не захочешь ввязываться.

Теперь Дэв рассмеялся:

— Пока это не моя семейная драма, мне все равно. Давай выкладывай.

Кейтлин рассказала ему о заявлении Хита Терстона.

— Так, правильно ли я понял? Все думали, что права перейдут к Лейле, но, вместо этого, права каким-то образом переходят к посторонним людям? Но при чем тут ваша земля?

— Я и сама толком не знаю. Мой дед подписал бумаги, передающие права на нашу землю.

— Разве ты не говорила, что живешь со своим дедушкой? Почему бы не спросить его самого?

— Августу девяносто шесть лет, и у него проблемы с памятью. Мы пытались расспросить его и каждый раз получали разные версии. Мы пытаемся выяснить, является ли подпись вообще подлинной. Если иск реален, — продолжала Кейтлин, — Хит и Нолан Терстон будут рыть колодцы прямо там, где находятся конюшни. Мы потеряем конюшни и лошадей. Я не могу так поступить с детьми. Хотя судебный процесс займет некоторое время, я не могу позволить им влюбиться в то, что потом у них отнимут.

— Это то, что случилось с тобой?

— Что?

— У тебя что-то отняли? — тихо спросил Дэв.

Сердце Кейтлин бешено колотилось, а ладони стали потными. Она была привилегированным ребенком. Двухрасовый ребенок, усыновленный богатой любящей семьей, которая души в ней не чаяла. Не было абсолютно ничего, чего бы она хотела и не получила. Единственное, что она когда-либо теряла, был Джакс, ее лучший школьный друг и, возможно, любовь всей ее жизни.

Кейтлин покачала головой:

— Моя жизнь такая, о какой мечтает каждый приемный ребенок. Мои родители удочерили меня, когда я была младенцем. Моя семья, включая моих братьев и сестру, любит меня.

— Это заставляет тебя чувствовать себя виноватой?

— Что?

— В том, что тебе дали шанс с твоей семьей, которого нет у приемных детей? Так вот почему ты хочешь открыть конное ранчо?

Кейтлин судорожно вздохнула. Как он узнал?

— Это нормально, — продолжал Дэв, — даже чувствовать обиду за это. Ты не просила об этом.

На этот раз Кейтлин не смогла остановить слезы. Всю свою жизнь ей говорили, как ей повезло, что она должна быть благодарна за подарок, который ей сделали. Вот почему она вернулась домой после колледжа, чтобы возглавить благотворительную и общественную работу Латтиморов. Чтобы вернуть хоть немного того, что она получила. И все же она чувствовала вину. За то, что у нее есть все это. За то, что не спасла всех других детей, большинство из которых были чернокожими, от той судьбы, от которой Латтиморы спасли ее.

Дэв легонько положил ладонь ей на плечо, затем протянул руку, приглашая шагнуть в его объятия. Кейтлин не могла устоять. Подойдя ближе, она прижалась щекой к его груди и сразу же почувствовала, как его тепло укрепляет ее.

Что, если она переспит с ним? Что самое худшее может случиться? Их отношения закончатся так же, как закончились другие ее отношения? Ну и что? Дэв собирался пробыть в Ройале всего месяц. За ужином он сказал ей, что планирует открыть ресторан, а затем вернуться в Нью-Йорк к своему семейному бизнесу, прежде чем продолжить создание сети ресторанов. Он не планировал жить в Ройале. Если бы он мог помочь ей чувствовать себя более комфортно с мужчинами, это все, что ей было нужно. В любом случае разве не в этом смысл уроков общения с мужчинами?

— Раз уж ты попросила учить тебя общению с мужчинами, мы можем ходить на свидания и проводить столько времени за разговорами, сколько ты захочешь. Ты поможешь мне с выбором места для ресторана, а я постараюсь помочь тебе с конюшней.

Кейтлин кивнула, ожидая следующей части договоренности. Что ж, Дэв был мужчиной, и его явно интересовали не только разговоры. К тому же внезапно оказалось, что это то, чего Кейтлин сама хотела.

— Но, — продолжал Дэв, — я не собираюсь прикасаться к тебе без твоего разрешения. И я не собираюсь спать с тобой.

— Подожди, что?

Кейтлин не собиралась говорить это вслух. Дэв улыбнулся:

— Мне никогда не приходилось заманивать женщину в свою постель, и я не собираюсь начинать сейчас. У нас будут платонические отношения, если только…

У Кейтлин перехватило горло.

— Если только?

Дэв наклонился, его губы были так близко к ее губам, но не совсем соприкасались.

— Я могу научить тебя многим вещам, не только светским беседам. — Кейтлин втянула воздух, отчаянно желая подвинуться на дюйм вперед и прижаться губами к его губам. Но Дэв отодвинулся.

— Только, если ты хочешь большего, тебе придется соблазнить меня.

Кейтлин села, разгоряченная и потная, в своей собственной комнате с пастельно-голубым потолком и мягкими серыми стенами. Ей снилось, как Дэв дает ей уроки страсти. Такие уроки, от которых у нее перехватывало дыхание, тело покрывалось потом, а волосы прилипали к лицу.

Кейтлин редко видела сны, но, когда это случалось, они были яркими, и этот сон был безумным.

Словно почувствовав, что Кейтлин думает о нем, Дэв прислал сообщение:

«Собираюсь посмотреть помещение под ресторан на Колтон-стрит в девять утра. Пойдешь со мной?»

Прошло меньше двенадцати часов с тех пор, как Кейтлин видела Дэва, но мысль о том, чтобы пойти с ним на свидание, наполнила ее волнением. Она отправила ему ответное сообщение, а затем вскочила с кровати. Она выбрала голубое платье, которое облегало ее, с глубоким вырезом и подолом, заканчивающимся прямо у колен. Кейтлин ограничилась блеском для губ и надела босоножки на плоской подошве с ремешками на случай, если придется много ходить пешком. Она бросила последний взгляд в богато украшенное зеркало в полный рост в своей гардеробной и вынуждена была признать, что ей понравился этот новый образ.

Дэв предложил заехать за ней, но Кейтлин предпочла поехать в город сама. Они договорились встретиться в ресторане, но Дэв ждал ее у двери. На нем были футболка с V-образным вырезом и джинсы. Его волосы выглядели идеально взъерошенными, с мягкими волнами, которые касались его лба.

Кейтлин припарковалась на обочине, и Дэв подошел к ней. Он протянул руку, чтобы помочь выйти из машины. Кейтлин не нуждалась в помощи, но ей этот жест понравился — можно было прикоснуться к нему.

Дверь открылась, и из ресторана вышел мужчина в костюме. Он был высоким, долговязым, со светлыми волосами песочного цвета и голубыми глазами. Увидев Кейтлин, он широко улыбнулся:

— Мисс, я понятия не имел, что вы тот друг, которого, по словам мистера Маллика, мы ждем.

— Грег, я так рада тебя видеть, — искренне сказала Кейтлин. — Должно быть, прошло больше года с тех пор, как ты в последний раз был на ранчо. Твой отец сказал мне, что ты занялся коммерческой недвижимостью.

Он гордо кивнул:

— И все идет очень хорошо, благодаря рекомендациям мистера Латтимора, мисс.

— Грег, мы ровесники, пожалуйста, зови меня Кейтлин.

Дэв посмотрел на Кейтлин:

— Откуда вы двое знаете друг друга?

— Мы живем в одном городе — многие из нас знают друг друга, — подхватил Грег. — Кейтлин слишком добра. Мой папа работает на ранчо в поместье Латтимор. Я вырос, работая каждое лето у мисс Кейтлин.

— Грег, пожалуйста, зови меня Кейтлин.

Он слегка покраснел от ее просьбы, казалось не зная, что было бы более оскорбительным — не прислушаться к ее просьбе или проигнорировать наставление своего очень традиционного отца называть всех в особняке мистером, мисс или миссис.