Пилт раздвинул губы в ужасающей, из-за шрама, улыбке.

– Где сейчас гонец?

– В пыточном каземате.

Мато сосредоточено и молча доел перепела, запил его несколькими большими глотками вина, вытер руки о штаны и встал из-за стола.

– Пошли, Пилт, я хочу на него посмотреть.

– Да, мой господин.

Слуга, так и не притронувшись к еде, двинулся вслед за герцогом к дверям. Они миновали зал торжеств. Спустились по лестнице в гостевой зал и еще ниже в подвал. Пилт зажег факел, торчащий в раструбе, на стене и, взяв его с собой, освещал дорогу герцогу, двигаясь чуть впереди. Через несколько минут, миновав несколько дверей в маленькие, сырые и темные казематы, люди подошли к пыточной камере. Пилт достал из-за пазухи ключ и свободной рукой отомкнул окованную железом, тяжелую дверь. Она со скрипом открылась. В небольшом помещении горело несколько лампадок, хорошо освещая все вокруг, поэтому Пилт кинул свой факел просто на пол. В комнате пахло кровью, потом и смертью. С потолка свисали грязные крюки. На небольшом столе в беспорядке были свалены различные орудия пыток со следами запекшейся крови. Рядом, к стене, был прикован толстыми, ржавыми цепями человек, который уже не реагировал ни на что и только по еле вздымающейся груди было заметно, что он все еще жив. Почти вся его одежда была изорвана и пропитана собственной кровью, а тело и лицо представляли собой сплошное кровавое месиво. Мато оглянулся на слугу.

– Как мне кажется, теперь мы вообще мало что сможем от него узнать.

– Извините, господин, мои люди немного перестарались, но как я уже говорил от него мало проку. То, что он смог рассказать мы уже и так знаем от лазутчиков.

Барон кивнул.

– Ладно, убейте его, а тело сожгите, что бы ни осталось, ни каких следов.

– Слушаюсь, мой господин.

Мато развернулся и направился к выходу, но вдруг остановился и подошел к Пилту.

– Я хочу сам.

Слуга сразу понял желание хозяина. Он вытащил из-за пояса большой охотничий нож и рукояткой подал герцогу. Мато взял его и тут же сделал молниеносный выпад рукой, вгоняя клинок, по самую рукоятку, в левую сторону груди жертвы. Так и не вытащив оружие, чтобы не забрызгаться кровью, герцог повернулся лицом к Пилту.

– Сегодня ночью мы сделаем вылазку в Сторожевую Башню. Только ты и я. У меня назначена встреча. Предупреди охрану на южных воротах, но больше никто ни чего не должен знать.

– Будет исполнено.

Мато кивнул и, напевая какую-то игривую песенку, вышел из каземата.

Целые сутки дарканцы простояли лагерем на одном месте. Бальтазар обдумывал сложившееся положение. Отец дал ему не ограниченные полномочия, но ими еще надо было правильно воспользоваться. Хотя все донесения лазутчиков и говорили о том, что Мато предатель, Бальтазар колебался. Нужны были факты, а не догадки. Никаких дополнительных войск к границе подтянуто не было. А в окрестностях замка Керн бесцельно слонялось, ожидая чего-то, множество людей очень даже опасного вида. Но все это не представишь на суд Трех Старейших колдунов Общества. Им нужны только факты. Бальтазар долго ломал голову над этой проблемой и поэтому еще утром отправил гонца к Вевулу, просить совета. Посыльный должен был вернуться только завтра днем. А пока нужно было набраться терпения и ждать.

Сумерки быстро опустились на лес. Голоса животных и птиц стихли, а деревья раскинули пологи теней. Бальтазар приказал выставить охрану вокруг лагеря и держать костры горящими всю ночь. Он посидел еще немного у огня задумчиво глядя на языки пламени, лениво облизывающие хворост. Затем обошел с проверкой посты и удалился в свою палатку.

Все было спокойно ровно до полуночи, а затем весь лес просто взбесился. Где-то в его недрах взорвалась и с ужасающей мощью начала растекаться лавина звуков. Казалось, что все живое вокруг вдруг разом чего-то испугалось и ринулось на лагерь. Творилось что-то невообразимое. Стреноженные лошади казалось, просто взбесились от страха. Минуту спустя на поляну выкатилась первая волна обезумевших животных. Сложнее всего солдатам было справляться с крупными тварями, такими как волки, лисы, лоси и медведи, но сильно докучали и такие малыши, как хорьки, злобные и наглые лесные крысы, летучие мыши и даже совы. Весь небольшой отряд Бальтазара, как и он сам, был уже на ногах. Вокруг творилась полная неразбериха. В разные стороны хлестала кровь животных, а иногда и людей. Повсюду раздавался вой, скулеж и крики. Бальтазар раскидал нескольких волков, скинул с горла куницу и вдруг почувствовал на себе не мигающий, смертельно-опасный взгляд. Он обернулся как раз в тот момент, когда большой белый волк прыгнул на него. Бальтазар инстинктивно выставил руки перед собой, но как оказалось, волк не собирался кусать его. Он свалил колдуна на землю, массой своего тела, воспользовавшись неожиданностью нападения и замешательством противника. Бальтазар извернулся, схватил зверя за ухо и занес над его брюхом нож. Но в этот момент что-то произошло. Мгновенная, яркая вспышка и человека уже прижимал, к влажной от росы траве, огромный бурый медведь. Зверь своей огромной когтистой лапой ударил по руке Бальтазара. Клинок отлетел далеко в темноту ночи. Другую лапу медведь обрушил на незащищенную голову противника. На минуту Бальтазар потерял ориентацию в пространстве. Когда он пришел в себя медведь, довольно быстро передвигаясь на двух лапах, уносил колдуна в темноту леса, держа на руках, как ребенка. Вдруг яркая вспышка ослепила медведя и уже большая, полосатая змея изворачивалась в его неуклюжих лапах. Лес озарила еще одна вспышка. Теперь орел поднимал змею в звездное небо, унося все дальше и дальше от лагеря. И опять вспышка света озарила небо. Бальтазар стал самим собой, а птица, не справляясь с такой ношей начала терять высоту. Но опять резанула глаза яркая вспышка. Бальтазар почувствовал, что когтистые лапы, вцепившиеся в него стали больше и сильнее. Он взглянул вверх. Почти все небо закрывало чешуйчатое брюхо и огромные перепончатые крылья, рогатая голова существа нагнулась к магу и обдала его горячим паром. Бальтазар сжал кулаки и нахмурился. Это было уже чересчур. Этот навязчивый и опасный противник принял облик его друзей-драконов, только намного меньшего размера. Такого Бальтазар простить просто не мог. Каким бы сильным ни был враг, но он не сможет долго противостоять мастеру Внутреннего Круга. Бальтазар сконцентрировался и когда уже готов был превратиться в огненное колесо, в его голове раздался отчетливый, насмешливый голос:

– Бальтазар! Эй, Бальтазар! Ты решил позабавиться с дядюшкой драконом? Не стоит. Это мой тебе дружеский совет, кстати, на том, что он дружеский я настаиваю. Да и хватит уже играть с огнем, это всегда плохо заканчивается. Ты представляешь, что сейчас с тобой случиться, если я обернусь грозовой тучкой?

Бальтазар похолодел, представив, что с ним произойдет, если атомы его тела, преобразовавшиеся в атомы огня, зальет дождевая вода. Догадываясь, кто перед ним, он поверил сразу в то, что неизвестный противник может воплотить свое предупреждение в жизнь.

– Кто ты? – Все же спросил колдун, тоже используя мозговые волны. – И что тебе нужно?

– Я расскажу тебе позже, а пока постарайся расслабиться и наслаждайся полетом.

Дракон хохотнул, набирая высоту. Смех и голос противника были до боли знакомы. Бальтазар немного поерзал, высвобождая затекшую руку, устроился удобнее в когтистых лапах, постарался набраться терпения и отключил свой разум. Он мог применить еще несколько особо сложных колдовских приемов, о которых противник, скорее всего, мог ничего и не знать, но решил не делать этого. Бальтазар чувствовал, что они должны поговорить и объясниться, и сделать это можно было только с глазу на глаз, без свидетелей.

Дракон уносил свою добычу все дальше и дальше в темноту ночного неба, а внизу продолжалась битва. Поток животных, нападающих на лагерь, поредел и начал ослабевать, но солдатам, все еще, приходилось не сладко. Вспышки света, предшествующие превращениям, было сложно не заметить, но в общей неразберихе на них обратил внимание только капитан Улас и Паин, которые с самого начала атаки старались держаться поближе к Бальтазару. Несмотря на все их усилия, им так и не удалось уберечь своего командира и хозяина. Когда они постарались пробиться на выручку, животные с особым остервенением, напором и удвоенными силами напали на них. Только сейчас войны, залитые звериной кровью, смогли воспользоваться моментом. Улас метнулся к ближайшему шатру, где еще раньше заметил лук и колчан со стрелами. Паин, довольно успешно, прикрывал капитана. Солдат схватил оружие, быстро поставил стрелу на туго натянутую тетиву и наметил своей целью удаляющийся силуэт дракона. Уже секунду спустя стрела, со свистом, исчезла в черноте неба. Улас выругался и отбросил лук. На таком большом расстоянии и такому огромному животному крохотная стрела не должна была доставить больших хлопот, но это было единственным, что он мог сделать в эту минуту. Вдруг несколько волков, нападавших на Паина, поджали хвосты, попятились и, развернувшись, бросились под спасительный полог леса. Наваждение закончилось. Паин подошел к Уласу и успокаивающе положил ему руку на плече, молча вглядываясь в ночное небо.