Не рассчитываю на успех, но всё же делаю попытку:

—Не подделка ли?

— Я бы это понял.

Заяви подобное кто другой, я бы засомневался. Но передо мной поехавший фанат этой вселенной. Ошибки исключены.

— Думал, Софья тебе нравится.

Он лишь виновато усмехнулся. Что ж, этим всё сказано.

ℒℒℒ

Сумерки ещё не опустились на землю, но на чистом небе уже проглядывали первые звёзды. Тонкие очертания серпа луны напоминали чью-ту безумную улыбку. Я не верил в знамения, хоть и знал сотни примеров, подтверждающих их силу.

Поглощённый завтрашним днём, я не менял положения долгое время. И сейчас плетенное кресло с особой жестокостью напоминало об этом, впиваясь в затёкшее тело. Но вот ветер доносит тот аромат, иватные ноги и руки наполняются энергией, а по венам вновь разливаются тоска и желание. Пьянящая композиция. Похожая на ту, по которым пишутся трагедии.

— Я собираюсь просто сесть к тебе на колени.

Не успеваю поразмыслить над сказанным, как ведьма оказывается на мне: в мгновение ока она перекинула ноги за ручку кресла и крепко обхватила за шею.

— Предупредила заранее, на тот случай, если твоя нежная натура вновь захочет сбежать.

Похоже, сцену в самолёте мне припомнят ещё не раз. Не удивлюсь, если не раз в понимании ведьмы равняется вечности. Однако даже приятная тяжесть и тепло, исходящее от девушки, не смогли заглушить простую истину — между нами не будет вечности.

Волосы скрывали профиль ведьмы, пальцы рук слегка дрожали. За ироничными выражениями скрывалось что-то иное. Не тороплю её. Ненавязчиво поглаживаю по пояснице, накрываю ладонью талию и притягиваю к себе. Наконец, Софья решается заговорить.

— Листок, что ты заметил у меня. Я выписывала варианты и зачёркивала, пока не остался подходящий. Тот, который помог понять, что же связывает троих отражателей.

Видя моё полное замешательство, ведьма попыталась объяснить. Но будто бы избегая сути. Карты показали ей, что судьба Грааля закручена с судьбой Лореана. А мотивы ведьмака из древности, якобы, перекликаются со мной и Фёдором. Общее между нами как-то должно помочь в деле. Но как?

— Я звонила бабушке. Расспрашивала о Фёдоре, о детстве и родителях. Его отец не ведьмак. И не обычный человек. Он был инквизитором.

В окошке зажегся свет. Звуки насекомых отдалились, а потом и вовсе исчезли. Ведьма тоже будто осталась на периферии сознания. Такой поворот не мог быть обычным совпадением. Возможно, поэтому отражателей так мало среди ведунов?Контактов с инквизиторами избегает любая ведьма. И только некоторым из них не везёт.

— Это не всё, — Софья сутулится и говорит с трудом, словно ей мешает невидимый ком в горле. — Твоя мама рассказала о произошедшем с ней.

Перед глазами плывёт. Но я продолжаю слушать.

— Одна деталь не даёт мне покоя. Вивьен ранила его. Оставила порез на лице. Не могу утверждать наверняка, но в Дуомо, — она замолкает, чтобы набрать побольше воздуха, — на щеке того инквизитора я видела шрам.

Не уверен, сколько именно продлилось это ощущение, будто внутри зажгли свечу или поместили бомбу, которая вот-вот взорвётся. Или привязали камень к телу и бросили в реку. Трудно найти подходящее сравнение. Мыслить трезво не получалось. В какой-то момент эмоции и вовсе пропали. Осталось лишь ледяное безразличие ко всему, и единственно правильным казалось сменить тему. Перестать жаться к боли, как к источнику тепла.

— Если хочешь, могу спросить у карт, — за наше знакомство Софья первый раз попыталась сама взять меня за руку.

— Пытаешься отвлечь меня от Грааля?

Я осознавал, что нёс полнейшую чушь. Есть ли в мире ещё один человек, кроме меня, кто стал бы стачивать ножи об сердце другого, чтобы просто сбить его с пути.

Ведьма вскочила, словно на моих коленях разбился пчелиный улей. Обида мешала ей дышать. Она давила всхлипы. Пыталась показать, что мои слова не задели её.Смотрела сверху вниз.

— До сих пор я никогда не была против соревнований с тобой. Я хочу победить. Но мне жаль, если ты думаешь, что такими методами.

Разочарование Софьи прошлось по мне дорожным катком.

◇◇◇◇◇

[1] — Не припомню, когда в последний раз ел такие вкусные блинчики. (фр.)

[2] — Благодарю тебя. (фр).

Всё шло из рук вон плохо. Катилось, чёрт знает куда. Я совсем не планировала того, что чувствую. Но я чувствую. С того момента, как переступила порог дома Фабьена, а, может быть, начала ещё раньше — когда он ворвался в штаб ковена, подобно непрошенному гостю. Подобно мне.

Бабушка не раз твердила, что помогать нужно только тем, кто пытается, но не способен себя защитить или тогда, когда тебя попросят. Назвать ведьмака беспомощным — язык не повернётся. И уж тем более он не собирался молить о помощи. Но разве меня когда-либо волновали чужие желания? Возможно, потому-то судьба и решила преподать урок. Показать, что бывает, если во время не уйти, не остановиться, а продолжить упорно лезть в чужой семейный улей.

Приступ откровенности со стороны Аннет обезоружил меня. Оставалось лишь теряться в догадках, почему она это делала, и молча наблюдать, как боль этой женщины обличалась в слова. Ужасные слова. Из тех, после которых хочется помыться.

«Я плакала, когда узнала, что беременна. Плакала, когда мне передали его в руки. Я плакала, потому что хотела избавиться от него, но не могла, — женщина горько усмехнулась и подняла взгляд на меня. — Знаешь почему? Потому что ОН не плакал. Странно правда? Фабьен улыбался и тянулся ко мне своими пухлыми крохотными пальчиками».

Аннет заново проживала фрагменты изнасилования. Она проводила меня по тяжёлым воспоминаниям, будто хотела поделиться самым страшным секретом — причиной, по которой она ненавидела собственного сына и любила. Изуродованной и противоречивой любовью. Мне было её жаль. Искренне. Однако я не понимала семью Вивьен. Было бы ложью, утверждай я, что до конца поняла и саму женщину. Не мне судить, как поступать правильно, моя жизнь пестрит глупыми поступками. Но как бы там ни было,ребёнок ни в чём не виноват. Аннет столько потеряла, пытаясь доказать обратное. Она может потерять ещё больше, ещё не начнёт жить. Не начнёт видеть сына, а не притворяться слепой.

Я доносила эту мысль с такой горячностью, что сейчас, вспоминая это, становилось неловко. Ситуацию не разрешить одними моими словами. Святая инквизиция, да я не могу разобраться с проблемами в собственной семье. И всё же я не вернула бы ничего из сказанного. Ни после того, как увидела проблеск перемен во взгляде Аннет. Да, это была песчинка, но, быть может, именно она превратится в пустыню, в которой эти двое наконец встретятся.

Голова трещала. Заснуть не получалось. Решение спуститься и выпить чего-нибудь освежающего родилось само по себе. Однако покинуть комнату я не успела. Стоило потянуться к ручке, как дверь распахнулась. Передо мной возник Фабьен.

Для надёжности бросаю взгляд чуть выше прикроватной тумбы, туда, где висели круглые часы. Любопытство и укол раздражения слились воедино. Три часа ночи, серьёзно? Неужели ведьмаку так скоро захотелось вновь поиграть на моих нервах? Я не собиралась вести с ним беседы. Ни сочувствие, ни что-либо ещё не заставят меня раскрыть рта.

— Знал, что ты не спишь, — мягко произнёс он, разглядывая меня из-под опущенных ресниц.

Если бы я была кошкой, то с радостью бы выпустила когти и сцарапала это безмятежное выражение с его лица. В реальности же пришлось стиснуть зубы и сощуриться.

На Фабьене была всё та же рубашка цвета спелой вишни, свободные брюки, которые, как и ожидалось, ничуть не измялись. Похоже, что он не ложился в постель. И лишь растрёпанные волосы, выгоревшие на летнем солнце, сглаживали идеальную картинку его образа. Чем он занимался, что его кудряшки спутались между собой? Запускал в них свои длинные пальцы?