Им управляло безумство. Им двигало лишь сильнейшее желание. Безусловная похоть, которой он не мог противостоять. Не мог и не хотел. Он утратил контроль. Бесповоротно.

— Север, нет... подожди, — испуганно я проскулила, выставив руку вперед.

Довлатов отшатнулся назад, будто от оглушающей пощечины. Стиснул челюсть до характерного скрипа и удостоил меня пытливом взглядом, однако смолчал. Ему было уже не до болтовни.

Прислушиваясь лишь к своим инстинктам, он сжал в кулаке член и настырно подался бедрами вперед. Я дернулась, отчаянно уперлась ладонями в его грудь.

Прорычав в протесте, он схватил меня за запястья, настойчиво завел руки за спину. Он обездвижил меня. Ему оставалось сделать решающий шаг — вторгнуться в меня. И ему это практически удалось.

— НЕТ! — надсадно выкрикнула я в сопротивлении.

Север замер, напрягся сильнее прежнего. Желваки его заиграли в свете уличных фонарей, жилы вздулись, глубокая складка залегла между бровями.

— Да! ДА, я сказал! — процедил раздраженно в губы, чем-то напоминая психопата. — Я хочу этого! Ты тоже! В чем проблема?

Сердце замерло, забывая как биться. Легкие сжались, забывая как дышать. Тело одеревенело, забывая как двигаться.

— Я... я... я девственница... Вот в чем!

— Ага, — усмехнулся он злорадно. — Я тогда тоже.

— Я серьезно.

— Я тоже, говорю же.

А на что я, собственно говоря, рассчитывала? Что после моих выкрутасов он сразу же поверит мне?

Я сама себя подставила. Сама довела ситуацию до наивысшей точки кипения. До точки невозврата. А в ответ получила заслуживающее презрение. Глубочайшее неверие и возмущение. Насмешки и раздраженный протест, плещущиеся в малахитовых глазах.

— Кроха, посмотри на меня, — чрезвычайно тревожно попросил Север, фиксируя ладонями мою голову.

Я подняла на него потерянный взгляд и только тогда поняла, что утратила связь с реальностью на какое-то время.

Силуэт Севера был нечетким. Из-за слезной пелены, стоявшей в глазах, он был настолько размытым, что я видела только серые очертания и темные пятна в местах татуировок. Я содрогалась в бесконтрольной дрожи, покрываясь ледяной коркой. И тихонечко всхлипывала.

Всего этого я не заметила бы за собой, если бы Север не заметил первым.

Он стер слезу подушечкой большого пальца, не давая ей скатиться вниз. Озабоченный взгляд его заметался по моему лицу. В них застыл немой вопрос. И кажется он уже знал на него ответ.

— Зачем врала?

— Я не... врала. Ты видел то, что хотел видеть. И думал обо мне так, как тебе хотелось.

Протяжно выдохнув из груди весь запас воздуха, Север притянул мою отяжелевшую голову к себе, положил на плечо.

Прежний психопат, помешанный на сексе, внезапно обратился в сдержанного парня, увидевшего перед собой неумеху и трусиху. Это удивляло.

— А как же "я никогда не"? Ты сделала глоток на вопросе о девственности, — тем не менее он все еще искал опровержения моим словам.

— Это же тупая игра, а не допрос на детекторе лжи.

Север снова тяжело вздохнул. Я больше не видела его лица, но я и не хотела смотреть ему в глаза. Не хотела видеть в их отражении идиотку, которая сначала завела, а потом расплакалась.

— Ш-ш-ш, перестань, — прошептал у виска и коснулся горячими губами, оставив мягкий поцелуй в знак утешения.

— И что теперь будет?

— Думаю, будет не очень приятно, где-то даже больно, но я постараюсь доставить тебе как можно меньше боли.

Резко вскинула голову вверх, желая посмотреть на него.

Я глубоко заблуждалась. Север вовсе не видел во мне идиотку. В его глазах я все еще была желанной. Вот только желание уже было несколько иным. Ярая необузданность, свойственная привычному Северу, заглушилась. Она отошла на второй план. А нехарактерная ему чуткость значительно упрочила свои позиции, выходя на передовую чувств.

Он поверил мне. Он даже не злился. Он словно был... благодарен мне?

А затем в его глазах вспыхнули догорающие угли, словно в них подлили горючей смеси, и он продолжил уже более развязным тоном:

— Так и быть, я буду аккуратен. Сначала сделаю чуточку больно, а потом залижу твою рану, лады? Но только сегодня я буду паинькой, а вот завтра! — оскалился он, обнажив белоснежные зубы, аккуратно поднял меня в воздух. — О-о-о-у! Боюсь, завтра ничто тебя уже не спасет! Можешь прям щас начать моральную подготовку к марафону, а пока...

Прозвучало весьма устрашающе, но, черт возьми, он говорил о будущем... Да, недалеком, всего лишь о завтрашнем дне, тем не менее на меня это подействовало как глоток воздуха в условиях полного вакуума.

— Ванна или кровать? — спросил он, удерживая меня на себе.

— Кровать, — ответила я, не раздумывая, на что Север окинул взглядом мое скромное спальное место с бежевым постельным бельем.

— Кровью запачкается. Может, лучше в водичке, чтоб сразу все смылось?

Уже. Я уже испытывала небывалое наслаждение. Просто потому что он предоставлял мне выбор. Советовался со мной и прислушивался.

— Нет, не страшно. Я в стирку закину, — уверенно отозвалась, несмотря на сковавший меня страх предстоящей боли.

— Тогда другой вопрос: с чего обычно начинаются физические упражнения? — на полном серьезе спросил Довлатов, опуская меня на кровать.

Следом он вынул телефон из кармана, положил на тумбу, снял с себя оставшуюся одежду, и неспешно забрался на постель. Он завалился рядом со мной набок, еще и щеку подпер ладонью, словно ждал сказку на ночь.

Только вот мы были абсолютно голыми, плюс ко всему у него все еще стояло. И это большое "стояло" упиралось мне в бедро.

— С пробежки? — предположила я сиплым голосом после эмоциональной заминки.

Север смешно скривился.

— Почти. С разминки. Тебя надо бы разогреть.

А ничего, что несколько минут назад я была разогрета настолько, что без особого труда могла бы спалить чертов район дотла! До гребаной золы!

Север ласково провел пальцем вдоль моего подрагивающего живота. Прочертил незримую линию, неторопливо опускаясь ниже. К тому месту, что было гораздо горячее всего остального, к чему он прикасался.

Мурашки устроили активный забег по моему натянутому телу. Пальцы на ногах бесконтрольно подогнулись, руки в простыни вцепились со всей силы.

— Закрой глаза, — обдал он гипнотизирующим шепотом мое лицо.

Подчинившись, я сильно зажмурилась в ожидании чего-то запредельно сладостного. Нервно сглотнула.

Я примерно догадывалась, что сейчас будет. И оттого кровь в жилах снова запузырилась. Забурлила, заполняясь смешением адреналина и раскаленной магмы.

— А теперь расслабься... Попытайся не думать о том, как ты выглядишь.

Ох! Мысли мои были далеки от собственного внешнего вида. Мне было плевать на мое лицо и эмоции, отпечатывающиеся на нем.

Меня мучило совершенно другое.

— А у тебя много девственниц было? — кое-как осмелилась задать мучающий вопрос, прислушиваясь не только к его голосу, но и к своим новым ощущениям.

Север хмыкнул и в эту же секунду накрыл ладонью лобок, заставив меня вздрогнуть всем телом и судорожно хапнуть ртом воздуха.

Он деликатно, где-то даже с излишней осторожностью, скользнул подушечкой среднего пальца промеж влажных от сильнейшего возбуждения половых губок. И я невольно всхлипнула. От столь острых ощущений запрокинула голову назад.

— Не доверяешь мне?

— Просто ответь, — с придыханием затребовала, одновременно борясь с желанием взглянуть на выражение лица Севера и на его пальцы, ласкающие меня снизу уже чуть смелей.

Напористые прикосновения дарили мне совершенно новые впечатления. То, от чего воздух был гораздо слаще и собственное тело казалось невесомым. Я слово парила в воздухе. От новых ощущений я жалобно похныкивала, теряясь в пространстве и времени. Забывая, кто я есть. Забывая, где мы находимся. Но совершенно точно помня, кто был рядом со мной. Кто неумолимо двигался к цели, желая подарить моим эмоциям новый путь высвобождения. Желая доставить максимум удовольствия, что казалось недостижимым еще какую-то неделю назад.