Позади что-то рвануло, меня запулило куда-то в воздух. Кажется, я даже потерял сознание, а когда открыл, увидел столб огня, который испепелил небеса. Жуткое зрелище, если подумать, но мне уже было всё-равно. Я просто лежал и смотрел на него, думая о том, что возможно это конец. Я лежал, истекая кровью, и не мог пошевелиться. Я буквально чувствовал, как из меня уходит жизнь…

У меня ещё было столько планов, столько вещей, которые нужно бы сделать. Отомстить Беспалову, разобраться с Рубцовым, восстановить наконец честь моего рода. Но видимо, это мой предел. По крайней мере, я сделал что-то для своих близких… Теперь главное, чтобы Хладнокровие сдержал обещание…

На этой мысли я окончательно потерял силы и провалился во мрак.

Рубцов в окружении своих подчиненных наблюдал за тем, как на посадку идет вертолет. Наконец он приземлился, и бригада встречающих медиков поспешила к транспорту. Лекари, среди которых были и Истинные, с особой осторожностью вынесли человека на носилках из вертолета, и поспешно, но всё с той же бережностью транспортировали его в недра дворца.

— Никто не должен ничего знать, — приказал Рубцов своим помощникам, лишь краем глаза взглянув на Императора. Правитель выглядел ужасно: часть лица обгорела, одна рука отсутствовала, да и на других частях тела было множество ожогов. — Ограничить круг допущенных лиц. Новость о состоянии Императора, да будет править он вечно, не должна выйти за пределы дворца.

И очень быстро Рубцов понял, что этот приказ был верным решением. Первые же отчеты медиков подтвердили самые страшные опасения — Император умирает, причем дело не только в ранах, что он получил на поле боя, а в том, что его тело в ужасном состоянии. Как сказал один из Истинных, его органы словно у девяностолетнего старика, чудо, что он вообще до сих пор жив с такими ранами.

Рубцов хотел сохранить эту информацию в тайне как можно дольше, чтобы решить, что делать дальше, но этого ему не дали. Не прошло и часа с момента, как доставили Императора, как на личном вертолете прибыл и Павел Беспалов, прекрасно осведомленный обо всем произошедшем.

— Как имперский охранитель вы не очень-то хорошо справляетесь с работой, — отметил Рубцов своему старому знакомому вместо приветствия.

— Ну что вы, Виктор Степанович, — Беспалов криво улыбнулся. — Вы же и сами прекрасно знаете, что если Император, да будет править он вечно, что-то приказывает, то мы это исполняем. А он возжелал отправиться на поле боя самостоятельно, без гвардейцев, — а затем, выждав пару секунд, предложил. — Может продолжим разговор без свидетелей?

— Идемте.

Они вдвоем углубились в сад, после чего заняли одну из беседок неподалеку от пруда с лебедями.

— Как состояние Фёдора? — поинтересовался Рубцов, зная, что бывший наследник престола сейчас находится в лучшей клинике Империи, восстанавливаясь после несчастного случая.

— Стабильное. Он пришел в себя. Немного дезориентирован, слаб, но нам всем повезло. Встречный вопрос, каково состояние государя?

— Всё плохо, — Рубцов не стал ничего скрывать. Беспалов и так после окончания этого разговора всё узнает. — Истинные бессильны, лекари говорят, что ему осталась от силы пара дней.

— Весьма прискорбно.

— Давай не будем ходить вокруг да около, Паша, — отбросив весь официоз, предложил Рубцов, достал из внутреннего кармана портсигар и закурил.

— Не знал, что ты куришь.

— Никто не знает, даже моя жена.

— Нам надо решить, что будет после его смерти, Витя. Я и Мальцев не очень-то друг друга любим, и на то есть целая куча причин, но эту вражду можно и закончить для блага страны. Мы можем сколько угодно грызть друг другу глотки, но можем и прийти к удовлетворяющему всех соглашению.

— Пока не слышу конкретики.

— Ты правда считаешь, что эта девка достойна стать Императрицей?

— Неважно, что считаю я, это решение Его Высочества.

— Это решение смертельно больного человека, который одной ногой в могиле. У нас началась война с хагга, османы пока притихли, но мы оба знаем, что это временно. Они дождутся, когда мы измотаем друг друга и ударят, как сделали в прошлый раз. И именно в такое время мы не можем позволить себе нарушать традиции. Первая за тысячу лет Императрица? Манифест, дарующий права реликтам? Да это же бред!

— Вот уж не ожидал подобных ретроградных высказываний от главного промышленника, ратующего за прогресс, — не смог не поддеть Рубцов собеседника.

— Промышленность — это одно, а устои самодержавия — другое. Власть должна быть крепкой, и подобные потрясения сейчас будут подобны удару в спину. Фёдора готовили к престолу со дня его рождения!

— Технически, его готовили со дня смерти Константина, — не согласился Рубцов. Но это были мелочи. Эпохальное событие тогда случилось. Вместо одного мальчика-наследника императорская семья получила сразу двух. Близнецы. Константин был старше Фёдора на пару минут, и именно он должен был по итогу занять престол, но когда братьям было семь, случилась трагедия, и старший брат утонул, упав с лодки. И одна служанка, что случайно стала этому свидетелем, говорила, что в речку Константина столкнул именно Фёдор.

Впрочем, убил ли Фёдор правда своего брата, сейчас уже не было так важно.

— Ты бы ещё что-то более старое вспомнил, — отмахнулся Павел. — Я к тому, что Лизавета уже много раз доказывала свой своевольный характер, идя наперекор всем вокруг. А эта демонова шлюха, что таскается вместе с ней? Вот ты и Мальцев можете быть уверенными, что эта хагга не залезла нашей принцессе в голову и не вбила ей “неправильные” мысли?

Рубцов задумался. Он никогда не относился к той девушке-хагга серьезно. Просто трофей, который был отдан принцессе как игрушка. Но в прошлом принцесса не была так уж важна.

— Да я и про тебя тоже самое могу сказать, Паша. Или думаешь, я понятия не имею о том, что у тебя свои связи с хагга?

— Я просто использую врагов себе на благо.

— А они используют тебя.

— Это все в прошлом.

— Ну-ну.

— Я серьезно. И я никогда не вел с ними дел напрямую. О большей части творящегося дерьма я даже и не знал.

— Консорциум?

Беспалов промолчал, и для Рубцова это было лучшим ответом.

— У нас не так много вариантов, Вить. Я не склоню колени перед этой девицей, если вы решите посадить её на престол.

— Ты хочешь начать гражданскую войну? Сейчас?

— Я ничего не хочу, но имей в виду, что моего мнения придерживаются многие.

— Значит, ты хочешь проигнорировать указ и посадить на престол Фёдора, и учитывая, какое ты имеешь на него влияние… Это сделает тебя вторым человеком в государстве. Ни я, ни Вадим, ни Снегирёвы это не приемлем.

— Именно поэтому я и предлагаю забыть старые обиды и закончить с войной. Мы либо можем воспользоваться возможностью и разделить эту власть между собой, либо… будем грызть глотки друг другу в разгар войны, и тогда все мы плохо закончим. Ты вроде бы увлекался историей, вспомни, в античные времена, ещё до того, как пришли божественные владыки, было похожее событие, где три военачальника образовали триумвират.

— И вроде бы этот союз не был таким уж долгим.

— Но и мы не первобытные люди. Мы можем сделать так, чтобы все остались довольны. Соглашения и договора, которые должны четко выполняться. Мы сделаем Императора номинальной фигурой. Беспаловы, Мальцевы и Снегирёвы создадут свой триумвират, что будет править империей.

— Ох, Паша… Скверно пахнут твои слова.

— Скверные времена рождают скверные решения.

— Но есть проблема — Лизавета. Чтобы твой план удался, других престолонаследников быть не должно.

— Разумеется. Мало ли кто решит использовать её против нас.

— Я не могу говорить от имени Вадима, да и Снегирёвы…

— Можешь. Вадим доверяет тебе как себе, так было всегда. А Снегирёвы будут лишены выбора. Их положение тяжелее нашего, и в итоге они просто примкнут, осознав, что против двух родов ни за что не выстоят.