— Вот тебе кара Перуна! — прорычал Хог. Его глаза и кончики волос моментально приобрели светло-синий цвет. Возникшая молния синего цвета охватила «Веретено», делая его окрас белоснежно-голубым. Кнут треснул. Это была последняя его атака.
Вий завыл. Неземная сила бога, которого страшилась вся Навь, заставила врага забиться в конвульсиях, затрястись, по земле начать кататься. Синяя молния не заземлялась. Она била Орфея, заставляла его выгибаться дугой и уста размыкать, из которых наружу хлынул густой тёмно-бордовый дым, растворяющийся в воздухе. И перестала мучить парня лишь тогда, когда Вий окончательно пал.
Юля и Эс округлили глаза в шоке, но Хогу было не до них. Он не без печали смотрел на превращающееся в тлеющие лоскуты «Веретено» и горестно вздыхал.
Оружие, которое прошло с ним путь холодного одиночества, было уничтожено.
***
Безмолвие. Холодные объятия. Снаружи копошение возрастает в арифметической прогрессии. Орда прибывает. Всё больше и больше упырей стягивается к Золотой Горе, отчего территория заполняется сотнями красноглазых голов. Алая Луна не спешит покидать ночное небо. Воздух пропитан запахом крови. Незримая смерть бродит рядом.
Хог сидел на корточках и не сводил глаз с Орфея, чью голову на свои колени заботливо положила Юля. Эс находился недалеко, выкуривая одну сигарету за одной. А в середине комнаты пульсировал Фонтан Тьмы, столбом в небеса тёмные устремляющийся. Волонтёры ранены. Искусаны. Избиты. Измотаны. Каждый хочет закрыть глаза и провалиться в глубокий сон от дикой усталости, но никто себе этого не может позволить — сейчас, здесь. И радует их то, что им очень больно. Это означает, что они ещё живы и продолжают находиться в этом мире как люди, а не иссохшие картинки на фоне кровавой иллюстрации.
— Кха-кха…!
Троица вмиг ожила. И резко взгляды опустила на зашевелившегося Орфея. Он откашливался, морщился, однако глаза не открывал. Серость кожи пропала. Теперь Якер был просто бледен.
— В-вы опять… за мной… кха… п… п-пошли…
В голосе Орфея не было эмоций. Он проговаривал слова сухо, пресно, словно робот. Но никто от него и не ждал фонтана из радости и слёз. За него это сделала Юля, тотчас обхватившая голову Якера руками и крепко-крепко к груди своей прижавшая.
Ждали они только того, что Орфей придёт в себя и заговорит тем голосом, который ребята привыкли слышать — неуверенный, мягкий и очень добрый.
— Живой… хнык-хнык… живой, Орфи! Живой! — Юля настолько не сдерживалась в проявлении чувств, что впервые позволила себе обрушить на белоснежную макушку и бледное личико милого парня град поцелуев, очень мягко и нежно лаская Орфея по голове ладонью. И плевать, что он грязный да в крови весь. Главное — Якер жив и сейчас находится рядом с ними. Он больше не Одержимый.
— Разгильдяи своих не кидают, хе-х, — Эс в проявлении радости был краток и сдержан, покуда боялся, что может от эмоций сам слёзы пустить.
Хог усмехнулся. Как и все, парень искренне рад был, что им таки удалось спасти Орфея, однако сей восторг омрачала потеря «Веретена».
Орфей ничего не сказал. Лишь улыбнулся слабо, после чего отключился. Теперь с ним всё будет хорошо. Оставалась последняя задача — бежать прочь со Златогора. Больше команду «Серп» здесь ничего не держит. Потому Хог направился к Фонтану Тьмы, снимая со своей руки Солярный Тарх. Чтобы не допустить распространения Злой Воли и убраться с острова, нужно было выполнить два главных условия:
«Как бы тебе ни хотелось сохранить Щит Даждьбога, придётся с ним расстаться навеки. Им ты сможешь закрыть фонтан, но с сего момента начнётся обратный отсчёт. У тебя и твоих товарищей будет три минуты, прежде чем гнев Тарха прольётся на землю. Вы должны бежать наверх. Там вас будет ждать летучий корабль. На нём вам удастся пересечь весь остров и опуститься на волны моря».
Хог лишился «Веретена» — а теперь потеряет и божественный артефакт, к которому за недолгое время успел прикипеть. Но парень не позволил себе предаваться печали и измазал большой палец в собственной крови. Ею он стал рисовать на щите полосу, спиралью уходящую вовнутрь. Затем поместил Г-образные символы по четырём краям, вывел из середины свастику с «отломленным» верхним лучом и перечеркнул её. Артефакт ответил нарастающей пульсацией. Вспыхнувшие на нём резы вокруг печати разлома засияли.
— Всё, — Хог вбил Щит Даждьбога в центр Фонтана Тьмы. Несколько секунд поглядел на него с сожалением и повернулся к товарищам. — Теперь вы, сябры. Рыжий, у тебя хватит карио, чтобы в волколака трансформироваться?
— Попробую, но превращение недолго продлится, — ответил Эс.
— Пойдёт. Юлька, берёшь Орфа, садитесь на рыжего — и рвёте когти к кораблю.
— А как же ты? — Юля округлила глаза.
— Отвлеку упырей. Так, всё! — Лимит сразу же нахмурился, когда Сахарова попыталась возмутиться. — Это не обсуждается. Из нас всех я более бодр и энергичен.
— Но ты же больше всех ранен и…
— Плевать.
— Хорошо, братан, — Корт кивнул, но в глазах его возникла неприкрытая тревога. — Только помни: нам покойник не нужен. Уж не знаю, как — но сдыхать не вздумай.
Потомок Лимитеры хмыкнул.
— Хрен вы от меня избавитесь теперь.
И вот Хог оказывается один-на-один с чудищами, готовыми порвать его на части. Парень тотчас бросается бежать в сторону, свистя громко, и кровожадные твари, сломя голову, за ним несутся. Их много. В случае, если Лимит просчитается и допустит ошибку, его убьют. Ибо у него нет щита, кнута и союзников, которые смогут ему помочь. Остаётся только петлять меж камней, коридоров и стен, оттягивая на себя если не всех, то точно большую часть упырей.
Эс превратился в огромного волка. Юля затащила на него бессознательного Орфея и села сама, крепко держа блондина. Зверь с рычанием выбежал наружу и бросился по направлению, указанному Хогом. Он рычал — от усталости, боли в теле, эмоций. Время на секунды. Никаких остановок. Последний рубеж. Те редкие вурдалаки, что попадались им на пути, схватывали пулю от Сахаровой. Девушку трясло, дрожала рука. Всем без исключения было страшно.
Но вот они оказываются подле корабля, находящегося на верхушке горы. Юля быстро переговаривается с Эсом и, хватая Орфея, первой запрыгивает на палубу, после чего начинает рубить канаты. Алые паруса расправляются, но судно не сдвигается с места.
— Да чтоб вас! — Юля переключила «Стрый-львер» на волновые атаки и зажала курок, ветром сгибая натянутые полотнища.
Эс, заорав, стал толкать корабль. Силы на нуле, но он не сдаётся и налегает на превосходящий его вес транспорт до боли в локтях. Наконец, судно поддаётся и потихоньку накреняется носом вниз, готовый сорваться со скалы в пропасть, опосля ветром подхватиться. Корт оказывается на борту, хрипло дыша. После — бросает в небо огненный шар. Это — сигнал к тому, что всё готово.
Хог его увидел. Со всех ног он рванул к товарищам, перепрыгивая через головы упырей. Его снова покусали. Опять подрали. Но Лимиту плевать. Ведомый жаждой жить и встретить завтрашний день в компании всей команды «Серп», парень, боль превозмогая и усталость, несётся к кораблю. Юля вскоре видит его и начинает стрелять по упырям с целью задержать их. Корабль тем временем окончательно подаётся вперёд и «отчаливает» от «берега». В последний момент Хог прыгает вслед за ним и хватается за нос судна.
— Аргх! — Лимит зашипел. Один из упырей таки умудрился в прыжке вцепиться зубами ему в ногу.
— Чтоб вы все в огне праведном погорели, выродки Нави! — яростно крикнула Юля. Она израсходовала всё своё карио и потому не могла больше стрелять. Но это не остановило девушку. Не имея ничего под рукой, она швырнула пистолет в голову кровососа, и тот с рычанием полетел вниз.
— Держись, братан! — Эс подоспел вовремя и успел схватить Лимита за руку прежде, чем пальцы того соскользнули с гладкого древа.
Почему остров зовётся Златогором? Говорят, название ему такое жители дали — за то, что в лучах Солнца его гора действительно златом светит. Но была ли у сего подоплёка, имеющая прямое отношение к мифологии? Команда «Серп» не знала. До сего часа. Ибо в миг, когда третья минута канула в небытие, небеса вдруг дрогнули. Ветер не на шутку разволновался, спуская корабль на море. И фонтан тьмы, бьющийся в облака, резко исказился. Дыра над ним обрела ярко-жёлтый цвет, формируя ореол светящийся.
