— Кнутик, манеры! — зашипел Пряник.

Сахаров улыбнулся, дескать: всё нормально.

— Когда я вышел, чтобы поговорить, он просто схватился за ствол и давай в меня шмалять, — Хог хмуро вздохнул. — Я понимаю, если бы просто возмутился, осерчал, ну и всё в этом духе. Но чтоб сразу пытаться убить…!

— Я понял, о чём ты, сынок. Только это был не человек.

— В смысле? — не понял парень. Пряник тоже удивился.

— Это был Леший, принявший облик Кореяна.

— Щас вообще нифига не понял.

Максим вздохнул и откинулся на спинку кожаного кресла.

— Это вторая причина, по которой на тебя нападали, Хог, — начал свой сказ профессор. — В нашем лесу совсем недавно завёлся Леший. Поначалу нам не досаждал, жил тихо, мирно, в согласии, можно сказать. Но потом… потом он похитил одну из наших волонтёрок и… изнасиловал.

Лимит изумлённо приподнял брови и переглянулся с Пряником. Новость, конечно, не открыла им глаза на мир сей: Лешие, пускай не все, помышляли похищениями женщин. Они затаскивали бедняг в свои чащи и там насиловали. Таким образом демоны леса обычно наказывали смертных людей за их грехи, но, порой, делали это и просто так.

— Коря, значит, был парнем Ризы, потому разницы в замене она не заметила, — догадался Хог, вспомнив сегодняшнюю жертву.

— Всё правильно, друг мой. Лешие принимают облики возлюбленных желаемых им дам, а после совершает акт. Это не похоже на обычное изнасилование, но последствия его не менее ужасны, чем связь с Огненным Змеем, — Максим поморщился. — В общем, пока все принимали тебя за Лешего, настоящий демон тем временем закончил своё дело и сбежал в лес. Уверен, он снова объявится, но кто станет его следующей жертвой — неизвестно.

— Почему вы не убьёте его?

— Он запомнил запахи всех, кто обитает на кордоне. Стоит кому-то из наших оказаться в пределах ста метров от него, как он тотчас сбежит. Это непростая задача, Хог, да ты и сам, думаю, прекрасно всё понимаешь. По глазам твоим вижу, что имел возможность с подобными лиходеями столкнуться.

Хог хмыкнул. Видно, мало Сахаров понимал в охоте на таких, как Леший. Достаточно изваляться в грязи (а лучше — в навозе), чтобы заглушить запах собственного тела, а уж потом идти на охоту. Хотя, учитывая короткие юбки, чулки и рубашки, коими, как глянцевой бумагой, сверкает местная шантрапа, ничего удивительного в неспособности волонтёров разобраться с демоном Лимит не видел.

Хог допил чай и перевернул стакан, тем самым завершая чаепитие.

— Значит, турнуло нас с Пряней в Росскею, — задумчивым голосом изрёк он, бросив зоркий глаз на карту мира, что висела на стене за спиной Максима. — Да уж, далековато от моей родины.

На мировой карте изображался один единственный материк, омываемый Морем-Окияном. Он был поделён на две большие и одну маленькую части. Северо-западная была зелёной — Лимитера. Южно-восточная имела красный цвет — Эйрия. И только в самом низу, покрашенная в серый цвет, находилась миниатюрная Росскея — единственная страна, где враждующие друг с другом лимитеры и эрийцы более-менее могли мирно сосуществовать.

Росскея — морская страна. Здесь никогда не бывает холодно, ибо лето тут бесконечно. Многие посещают нейтральную территорию по разным причинам: одни хотят побывать на забытых росскийских островах, других манило самое красивое в мире Алтийское море, а третьи ищут здесь покой, которого нет в двух могущественных сверхдержавах.

Просто так в Лимитеру Хог не вернётся. Без документов, которые Лимит по «счастливой» случайности сегодня оставил дома, в страну его никто не пустит. А доказать своё лимитийское происхождение, что называется, «на словах» — дохлый номер: нет у него знакомых, которые бы подтвердили истовость Хога.

Лимит удручённо вздохнул.

Сходил, называется, за артефактом.

— Я могу помочь тебе пересечь границу, Хог, — вдруг сказал Максим.

— Я так понимаю, сейчас должно прозвучать примитивное «Но», не так ли? — с издёвкой уточнил искатель приключений.

— Ты прав, друг мой. Но не из чувства собственной наживы хочу предложить тебе я это, а лишь потому, что без некоторых… мм, сертификатов мои просьбы веса не возымеют.

— Говори прямо, Макс! Не люблю увиливания!

— Я должен подкрепить своё слово чем-то. Приглядный артефакт, пожалуй, лучший конверт, который можно передать нужному человеку во время личной аудиенции.

— Ага. Значит, я работаю на тебя, а ты выплачиваешь за меня ипотеку.

— Мы от этого сотрудничества с тобой только выиграем.

Хог прищурил взгляд, устремлённый на Макса. Всё же профессор не таким простым оказался: умеет он торговаться и стелить красиво. Но так ли оно замечательно всё на самом деле?

— Ну и что я должен сделать? — спросил Лимит. Сахаров улыбнулся.

— Для начала — вступить в команду, которую я основал тремя месяцами ранее. Сейчас в ней только четыре человека. Ты станешь пятым.

— Почему я не могу работать соло? Компанию мне и так составляет самый лучший в мире напарник.

Пряник просиял от услышанного.

— Я нисколько не умаляю достоинства твоего друга, Хог, но, уверен, ювелирный подход к поиску искомого — не ваш конёк, — проницательно подчеркнул Макс. — Ты, вижу, хороший охотник и славный воин — однако, судя по твоей истории с тем храмом, метод работы у тебя грубый. Для науки это непростительно.

— Науки?

— Я уже сказал тебе, Хог: мне не нужна нажива в виде денег. Меня интересуют знания, коих пруд пруди в артефактах, в древних храмах, на потерянных капищах. Если тебе станет от этого проще — просто думай обо мне, как о борце за идею.

Хог призадумался.

— В основанной мною команде есть люди, способные читать резы. Она организована и слажена, отлично дисциплинирована и, самое главное, проверена. В ней, кстати, состоит моя дочь. Полагаю, это наилучшее доказательство того, что я предлагаю тебе не кота в мешке.

— Соглашусь с Максимом Сахаровым, Кнутик: ты не разбираешься в резах и всё на авось делаешь, — поддержал профессора Пряник. — Давай лучше вступим в команду, чтоб с нами больше не повторилось того, что случилось сегодня.

Лимиту не хотелось объединяться с кем-либо, кроме енота, но иных вариантов не было. Либо толпой — на пати, либо один — у корыта.

— А гроши я получать буду? — вопрос Хога рассмешил добряка Сахарова.

— Ахах, конечно, будешь. Всё, что ты найдёшь во время вылазок на задания — твоё. Ведь тем и занимаются волонтёры: они обеспечиваются тем, что находят и продают.

— Чем, по сути, мы с тобой и занимались всегда, Кнутик, — добавил Пряник. — Нашли артефакт, продали его, получили деньги — и пошли кушать.

Хог подумал, подумал — и решил:

— Окей. Я вступлю в твою команду (на время) и помогу всем, чем нужно. Однако сомневаюсь, что твои «чада» после сегодняшних моих выкрутасов меня примут с распростёртыми объятиями.

— Не переживай, у меня для такого случая припасена отличная отмазка. Она идеальна настолько, что вмиг поднимет твою репутацию до уровня нейтрала. Но её придётся подкрепить действием, а точнее — твоим первым боевым заданием.

— Ну что ж, я заинтригован, Максик. Стели.

***

А вот лес, несмотря на дневную безобидность, в ночи раскрывался не с романтической стороны. Шумящие из-за ветра густые ветви деревьев, фактически непроглядная темнота между стволами и далёкие волчьи завывания — он казался мрачным, враждебным, таящим в себе кучу опасностей. И редкие бутоны, мерцающие в полумраке, неспособны были обелить его вид. Ночной лес — стихия диких хищников, высматривающих из засады неразумную жертву.

Хог и Пряник сейчас находились на том самом месте, где сегодня произошло изнасилование. Пока енот пытался взять нужный след, Лимит прокручивал в своей голове последний диалог:

«Поступим так, друг мой: завтра утром я поведаю всем легенду о том, как просил помощи у одного матёрого охотника, дабы он избавил нас от Лешего. Им будешь ты, Хог Лимит. То, что произошло после того, как ты пришёл на кордон — чистой воды случайность, нелепая путаница: ты спутал Ефросиния с Лешим, он тебя тоже. Потом всё разрешилось, и ты отправился выполнять своё боевое задание. В качестве доказательства я покажу рог Лешего, который ты мне принесёшь. Дальнейшие вопросы исчерпают сами себя».