Пряник присвистнул.

— Ни за что бы ни поверил, Кнутик, что однажды мы будем жить подобно боярам наоборот.

— Ну да, Марк был хорош, — приуныл Хог. Почему-то у всех домики более-менее комфортабельные, даже старенькие, что из самана построенные — и только ему досталась чисто старорусская хата. Будто он и не человек вовсе, а сбежавшее из лесу чудо-юдо.

Юля рассмеялась.

— Не так всё плохо, как вы думаете.

— Да. Ты. Что? — в унисон произнесли Кнут и Пряник, отчего Сахарова ещё больше хохоту предалась.

Когда они вошли внутрь избы, Хог взвыл сильнее: полное отсутствие ковров, большая спальная печка, дубовый стол, два стула и многочисленные кастрюли с вязанными травами. И дополняло аллюзию на древнерусский быт огромное количество пыли, свидетельствующей о полном отсутствии хозяина в этом доме.

— И я буду здесь жить, — тяжело резюмировал Хог. Пряник полностью был с ним солидарен — в плане душевного состояния.

— Уверяю тебя, ты быстро привыкнешь, — с непонятно откуда взявшимся оптимизмом утешала его Юля. Однако не сдержалась она от лёгкого, безобидного смешка, добавив: — Хотя уборка здесь не помешала бы.

Покончив со знакомством с новыми апартаментами, парочка отправилась дальше.

Они посетили центр кордона, где волонтёры могли лицезреть деревянный идол божества, огороженного камнями. В нём Велес угадывался, бог скотий, известный также как владыка мира погребённого. Насколько правдивыми были слухи о нём, Хог не ведал, но знал одно: неспроста он имел популярность среди людей, не меньшую, чем Сварог или Перун.

Ребята прошли мимо библиотеки, на которой Лимит задержал свой взор. Воспоминания о вчерашнем дне неприятно кольнули душу, заставив Хога в очередной раз вспомнить о желанном возмездии, объект которого, увы, ещё не попался на глаза.

Юля привела Хога на пляж. Отсюда открывался вид на бескрайнее Алтийское море светло-синего цвета, где, не отплывая далеко от берега, купались люди. Недалеко располагался причал. Подле него — привязанные лодки: как обычные, так и моторные. Какой-то дедушка стоял на пирсе и рисовал картину, одновременно папироской пыхтя.

На кордоне нашлось место и большой тренировочной площадке, выглядящей как стадион. Тут волонтёры могли оттачивать своё боевое мастерство, состязаться друг с другом в беззлобных спаррингах и просто совершенствоваться. Сейчас тут было немноголюдно: большая часть народа ушла купаться, тренировались только три человека.

«Странная какая-то организация», — продолжал про себя размышлять Хог. Прежде не имел он опыта во взаимодействии с каким-либо охотничьим союзом, потому не знал, что это да как. Есть союз «Медведь» — военная организация, работающая на правительство. Именно она после развала Лимитерии стала той цепью, сумевшей удержать Лимитеру и Эйрию в шатком перемирии.

Существовал также союз «Тигр» — сообщество охотников-наёмников. Эти ребята работали исключительно ради денег, не ставя перед собой высшие цели вроде исследования мира или его защиты. Хотя их кордоны отыскать в мире представлялось мало возможным, вес на мировой арене «Тигр» имел не менее весомый, чем «Орёл» или «Медведь».

— Ну а теперь посетим место, где в первую очередь собираются вернувшиеся с вылазок охотники — таверну! — весело объявила Юля.

— Там можно бухнуть? — поинтересовался Хог, чем заслужил недовольный взгляд Пряника. — Да я чисто из любопытства спрашиваю.

— Естественно. На то она и таверна, эхехе.

Большое помещение. Многочисленные столики расставлены на манер, скорее, кафе, нежели кабака. Полное отсутствие окон и не слишком приятный запах сигарет рушили атмосферу светской кофейни, куда обычно ходят не искушённые алкоголем люди. И неспособен разогнать сей смрад одиноко вращающийся под потолком деревянный вентилятор, ибо сколько ни крутись — а всё равно надымят куряки.

Хог не удивился, когда, появившись на пороге, тотчас стал объектом всеобщего внимания. Ещё долго местный контингент будет помнить этого парня как нарушителя спокойствия, с собой принесшего хаос. Особенно те, что сидели сейчас за столами, пили хмельной квас и потирали синяки, оставленные Лимитом.

— Всем доброго утречка! — поздоровалась со всеми энергичная Юля. Волонтёры вмиг оттаяли и приветливо улыбнулись ей.

— Здравствуй, Юличка! Ты восхитительно выглядишь!

— Эхехе, спасибо!

Атмосфера нормализовалась. Охотники снова вернулись к прежним делам: одни пили пиво, другие бросали игральные кости на доску, а третьи рассказывали друг другу о пережитых ими ужасах во время вылазок.

Хог, Пряник и Юля направились к барной стойке, за которой кружился будто в танце энергичный трактирщик — загорелый, коренастый и мускулистый. Он был голубоглазым блондином с жёлтой бородой.

— Кому что — говорите! О, новые лица! Добро пожаловать в мой скромный райский уголок! — буквально пропел он, завидев приближающихся.

— Знакомься, Хог: это Бром, самый талантливый в мире трактирщик! — улыбчиво представила Юля своего знакомого Хогу. — Всё, что приготовлено его руками — объедение!

— Ох, ну, ты меня переоцениваешь немного, Юль. Я просто с пеленок у плиты стою, вот и напрактиковал всё, что умею.

— Это ничуть не умаляет твоего таланта, хе-хе.

— Ну, возможно. Привет, Хог! — Бром протянул руку Лимиту. Тот, немного помявшись, пожал её. — Будь как дома, дружище! Здесь все всем — братья и сёстры, батюшки и матушки! Ты сам-то откуда, кстати?

— Из Лимитеры, — волонтёр хмыкнул. Назло стервозной эрийке ведь рассказывал. — Про историю с наймом, думаю, слышал уже.

— Ага. Сам основатель тебя просил разобраться с Лешим. Слушай, красавчик! Только за это готов угостить тебя своим фирменным квасиком! Опля!

Раз-два! — и деревянная большая кружка, наполненная до краёв жёлто-коричневой прохладной жидкостью с пеной, со стуком опускается на столик.

— Эй! Я ему, между прочим, помогал! — возмутился Пряник.

— Сварга Небесная! Прости, дружище, не подумал! Вот! — перед енотом тотчас появляется блюдо с жаренными мясом и картошкой.

— Уря-я-я! — счастливая зверюга принялась кушать.

— И всегда ты такой… мм… — Хог начал подбирать правильные слова, дабы не обидеть трактирщика. — Щедрый? Бром весело рассмеялся.

— Работа у меня такая, брат. Вот, знаешь, придут ребята с очередного рейда: голодные, уставшие, измотанные — а я тут как тут: и поесть дам, и налью, и выслушаю с радостью, и сам что расскажу. Посидим так вместе, помусолим кости жизни, испытывающей нас на прочность — и снова каждый своим делом занимается.

— Понятно. Ладно, пойду, найду себе местечко потише.

— Заходи ещё!

— Ага.

Хог понимал: никто не решится с ним сидеть за одним столом — потому и разместился в самом углу, где никого не было. Юля осталась болтать с Бромом. Пряник кушал.

Хог нахмурил брови, когда напротив него вдруг возник какой-то рыжий парень. Непонятно, откуда он вообще вылез, однако именно его рука отодвинула стул, и именно его задница на него плюхнулась. И сидел юноша с видом, отнюдь не подразумевающим приятное знакомство.

— Не против, если я тебя потревожу, «крутой» парень?

Покуда Лимит сам хулиганом был, для него не составило труда быстро опознать в своём собеседнике идентичного персонажа. Всё как под копирку прообраза уличного разбойника: рыжие волосы, зачёсанные вверх, будто бы пылающее пламя; чисто серые глаза, без какого-либо оттенка; хорошо очерченные скулы чуть вытянутого лица, орлиные брови и несколько искривлённый нос.

— Против, — в той же форме произнёс Хог. — Но ты уже потревожил.

Рыжий явно хотел услышать именно такой ответ. С ухмылкой кровожадного волка он протянул руку к кружке с квасом — той, которую Лимиту дал Бром, — взял её и стал пить. А пил парень нарочито медленно и громко, демонстративно играя бицепсами на мускулистых руках.

Хог смотрел на него. То же самое делал незнакомец. Он допил и выкинул через плечо кружку, шумно вздыхая.

— С виду ты кажешься крутым и уверенным, — вкрадчиво, будто бы цитируя слова некоего прорицателя, промолвил рыжик. Он отвёл взгляд, казалось бы, устав играть в гляделки. Но, спустя секунду, вернул — и в серых глазах вспыхнул дикий азарт вперемешку с пламенем. — Ты ведь, хе-х, крутой и уверенный?