Ответа не последовало. То ли у королевы не было возражений, то ли она не хотела продолжать бессмысленный разговор. Понятно, что обрести союзницу в лице дочери у нее не получилось, а поругаться еще больше можно было с легкостью. Было понятно, что на уступки не пойдет ни одна из них, значит, оставалось свернуть разговор и удалиться.

— Я услышала твою позицию, — недовольно поморщилась Марлене. — И я подумаю, стоит ли мне вообще присутствовать за обедом. Возможно, я внезапно плохо себя почувствовала. Такое вполне может произойти.

— Решать вам, матушка, — последовал ответ. Мысленно Беатрис отметила, что такой вариант был бы наилучшим. Но, чтобы гарантировать отсутствие матери за столом, нужен был большой скандал. А устраивать его после недавней вспышки не хотелось. Слишком легко она заводилась, впадала в бешенство, а потом наступало бессилие.

— Если что, я передам свои извинения, — бросила мать прежде, чем покинуть комнаты дочери.

Дверь закрылась. Беатрис поежилась и потерла руки. Как всегда, когда она нервничала или переживала, пальцы заледенели. Можно было попробовать согреть их в теплой воде, но тогда руки станут некрасивыми. Вино быстро разгоняло кровь по венам, но не стоит пить до обеда. Она позвонила. В комнату вошла одна из девушек ее двора.

— Распорядись, чтобы мне принесли травяной отвар, — приказала она. — И пусть он будет горячим.

— Да, ваше высочество, — молоденькая фрейлина присела в реверансе, после чего скрылась за дверью.

А принцесса вздохнула. Где гарантия, что эта самая девушка мысленно не примеряет корону. Ведь неизвестно, как долго будет править Митарис, и кто придет ему на смену.

— Нет, так нельзя, — сама себя тихо одернула Беатрис. — Не важно, что они говорят о тебе. Достаточно знать, что разговоры идут. Вникать же в детали слишком неприятно. Всегда можно договориться об удачном замужестве, чтобы меня отдали за какого-нибудь достаточно молодого и недостаточно знатного дворянчика. И ему будет приятно, что получил жену с богатым приданым, и новому королю не придется опасаться, что я попытаюсь оспаривать его власть. Надо будет изучить книгу лордов. Кто там максимально далек от нашей династии.

— Девушки, — хозяйка пансиона прошла к кафедре, за которой застыл преподаватель, — хочу представить вам нашу новую воспитанницу. Девица Штерн, не стесняйтесь, проходите.

Клаудия вошла в класс, где шло занятие. Принцесса чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом двух десятков пансионерок. Казалось, кто-то из них вот-вот догадается о ее происхождении. Но нет, всем было просто любопытно.

— Проходи милая, — повернулась к ней женщина в темно-сером платье с белым воротником. — Садись. Во втором ряду есть свободное место. Леди Николетта покинула нас после помолвки. Думаю, тебе будет там удобно.

Принцесса выдохнула. Не все так страшно, как ей казалось. Откуда девушки в горном герцогстве могут опознать в ней младшую дочь Митариса, если сама она долгие годы скрывалась в стенах монастыря. Большее, что ей грозило, кто-то узнает бывшую послушницу. Но это не страшно. Всегда можно сказать, что она еще не готова стать монахиней и хочет узнать жизнь за пределами серых стен.

Но нет, пока никаких вопросов не было. Она прошла на свободное место, достала из стола уже лежавшую там бумагу, перья, проверила чернила и приготовилась слушать вместе с другими пансионерками. На нее косились, не заметить это было сложно, но ни одного шепотка, ни одной записки, дисциплина на занятии стояла отменная. Ровным счетом до того момента, пока звон колокола не возвестил о его окончании, и наставница не дала задание к следующему уроку.

— Добрый день, я Луиза, — тут же повернулась к ней соседка слева.

— Я Дебора, — поспешила представиться девушка справа.

Вскоре рядом столпились остальные воспитанницы. Клаудия пыталась запомнить их имена, но быстро поняла, что это невозможно.

— Добрый день, девушки, — когда появилась возможность, поспешила заговорить она, — Я Клаудия. Клаудия Штерн. Родилась и выросла в Вастенхолде, а сюда вынуждена была бежать несколько недель назад, когда король стал искать виновных в поражении в войне. Увы, наша семья стала одной из тех, на кого возложили всю вину. Отца взяли под стражу, мать скрылась в стенах монастыря. Меня сюда переправили сестры. Собственно, вот такая моя история.

Она развела руками, показывая, что ничего особо интересного в ее жизни и нет. Только девушки так не думали.

— Бежала! — ахнула одна из них, толи Анхен, то ли Лизхен, то ли Розамунда, принцесса успела запутаться, кто есть кто, и есть ли тут кто-то с этими именами. — А как?

— Ну как, — вдохнула она. Со стороны могло показаться, что печально, а Кло сетовала на себя за малопродуманные детали. — Духовник матушки переодел нас монахинями и помог добраться до монастыря. А потом я выехала с группой паломниц.

Последнее не грешило против истины, потому можно было сильно за достоверность не переживать.

— А что с твоими родителями? — еще одна соученица проявила любопытство.

— Не знаю, — она тихо прошептала, — надеясь, что это сойдет за отчаяние. — Когда мы были в монастыре, о судьбе отца ничего не было известно. Словно ничего и не происходит. Боюсь, его уже нет в живых… Матушку обещали укрывать, сколько получится. У нее слишком слабое здоровье, чтобы пустится в путь осенью. Может, летом, если она сможет, мы… мы встретимся здесь…

— Прости, я не хотела, — девушка погладила ее по руке. — Я уверена, что с твоей мамой все будет хорошо.

— Спасибо, — снова прошептала Клаудия. — Я каждый день молюсь за них Создательнице. И девушки, я прошу меня извинить, но вас так много. Я честно сразу всех не запомню. Поэтому простите, если буду путать вас.

Разумеется, новенькую сразу простили за честность. Понятно, что интерес к ней не спадет еще какое-то время, но пока больше вопросов задавать не спешили. Вместо этого поспешили обсудить, что было задано к новому уроку, просветить вновь прибывшую, заодно рассказать о характере наставницы, которая будет вести следующий урок.

С очередным ударом колокола в класс вошла женщина лет сорока. То же темно-серое платье с белым воротником, являвшееся формой для учителей, не могло замаскировать ни плоской фигуры, ни энергичной походки, ни резких движений.

— Девицы, по местам, — последовал окрик. — Девица Берк, напомните, что вам было задано к сегодняшнему дню.

Девушка с первого ряда поднялась и стала перечислять заданные вопросы. Клаудия слушала и понимала, что она не сильно отстает от других учениц. Что-то придется наверстывать, но это не страшно.

— Девица, — взгляд наставницы уперся в принцессу, — почему-то вижу вас в первый раз. Что вы можете сказать по теме сегодняшнего урока?

— Прошу прощения, — поднялась новенькая. — Девица Штерн. Я только сегодня зачислена в пансион. До того я обучалась в другом месте. По теме урока мне сказать нечего, поскольку мы это еще не проходили. А потом мне пришлось бежать и скрываться от властей Вастенхолда. Я обещаю, что буду стараться и все быстро выучу.

— Вастенхолд, значит, — поморщилась наставница. — Надеюсь, вашего ума хватит, чтобы нагнать программу как можно быстрее. Я начну спрашивать вас через пять дней. Надеюсь, вам будет что сказать по теме.

Клаудия с облегчением опустилась на свое место и приготовилась внимательно слушать и записывать. Шестое чувство подсказывало, на уроках этой женщины покоя ей точно ждать не придется. Во всяком случае до тех пор, пока она не докажет, что знаниями не уступает другим девушкам.

Следующий удар колокола она встретила с мысленным облегчением. Да, в монастыре изучали науки, связанные с природой, но так серьезно естественную историю они не проходили. Все занятие приходилось много записывать, чтобы не упустить важное. Девушки принялись собирать записи, что вызвало у принцессы легкое недоумение.

— Сейчас перерыв на два часа, — поспешила просветить ее Луиза. — Обед, прогулка, если кто-то захочет. Все-таки погода не располагает. Потом новые занятия, уже по искусствам: музыка, живопись, а скоро танцы возобновятся. Тебе должны были дать расписание.