— Как это низко, использовать ее, чтобы шпионить за заговорщиками, — нашла очередной повод для недовольства королева. — Неужели твои люди работают настолько плохо, что пришлось подкладывать к нему бедную девочку.

— В постели этой бедной девочки перебывала половина посетителей дворца, — хмыкнул Митарис. — И именно ее репутация взбалмошной принцесски, которая привыкла думать о развлечениях и удовлетворении желаний, помогает получить те сведения, которые в иной обстановке мужчина оставит при себе. Райнера пытались напоить и потихоньку узнать про заговор — он почти не пьет. С подосланными девицами держал себя отстраненно. Беатрис — наша единственная надежда.

— Делайте, что хотите! — Марлене поднялась и прошла к выходу. — Вы все равно никогда никого не слушаете. Впрочем, ты же привык думать только о себе. Все твои любовницы, все…

— Хватит! — на этот раз стекла в окнах зазвенели от окрика короля. — Это ты всегда думала только о себе. Каждую беременность ты переживала так, словно в конце тебя ждет верная гибель. Я до сих пор удивляюсь, как ты смогла родить двоих детей. Твое выражение лица в постели, словно приходится переживать нечто мерзкое, о чем потом стоит забыть. Я каждый раз вспоминал твои стоны и крики под этим Норбертом Энгелем. И не надо говорить, что это случайность. Я сто раз слышал твои оправдания. И каждый раз вспоминал, как ты вела себя с ним, а я видел вас собственными глазами, и как со мной. Ты отдала себя не мужчине Митарису. Ты вышла замуж за Вастенхолд. Возможно, королева из тебя получилась не худшая, а вот жена и мать просто ужасные. Надеюсь, к тому времени, когда у нас появятся внуки, ты хоть немного пересмотришь свои взгляды на свое поведение. И да, я был бы рад, если бы Даниель и Беатрис сошлись. В них, к счастью, ни капли общей крови, такой брак не будет считаться чем-то противоестественным. А родители из них выйдут замечательные.

Марлене в очередной раз промолчала. Потому что возразить ей было нечего. Мужа она могла только терпеть. Исправлять что-то уже поздно. Хотя…

— Давай, попробуем еще раз, — немного нерешительно произнесла женщина. — Как мужчина ты еще способен на многое. А мой возраст помешает нам только обзавестись еще одним ребенком. Возможно, мне стоит взять пример с дочери. Выпить вина и не думать ни о чем, кроме того удовольствия, которое можно получить от мужчины.

— Я подумаю, — изрек Митарис, мысленно довольно улыбаясь. Долгое отсутствие фавориток давало о себе знать. Может, что и получится с не любимой, но такой привычной женой. Что-нибудь, кроме, к сожалению, детей.

— Не помешаю? — дверь кабинета приоткрылась и в щель заглянула Беатрис.

Митарис только улыбнулся. Если дочь приходит так, без доклада, ей хочется обсудить что-то личное. Даже интересно, что ее могло так взволновать на этот раз.

— Проходи, — он поднялся из-за стола. Документы подождут, там ничего срочного. Посетителей ближайшую пару часов быть не должно, если не произойдет ничего важного. Он никому не назначал. Значит, можно уделить время дочери. Устроившись в кресле у окна, отец внимательно посмотрел на принцессу. — Ну, рассказывай, что у тебя случилось.

— Наверное, странно со стороны, что дочь обсуждает с отцом своего любовника, — несколько смущаясь, принялась излагать девушка, — но я хочу поговорить с тобой о Райнере. Точнее, о том, что в последнее время мне стало трудно находиться рядом с ним.

— До, после или во время? — легкая пошлость должна была несколько разрядить обстановку, во всяком случае, король на это надеялся.

— И до и после, — поняла его намек Беатрис. — Мне надоели его намеки, что я по сути никто, и надежды на будущее у меня нет, если я не решусь стать его женой. Вот только я как-то не вижу себя ни баронессой Хайдрих, ни женой нового короля Райнера первого Хайдриха. К матери с такими вопросами не пойти, она сразу начнет читать морали о моем поведении. А я и не претендую на святость, я такая, какая есть. Раньше я бы просто выгнала его, но сейчас хочу посоветоваться с тобой.

— Знаешь, дочь, раньше я бы просто сказал, гони его в шею, а если не уйдет сам, мы найдем тех, кто поможет удалиться. Но сейчас, до объявления Даниеля наследником, и какое-то время после, мне нужно, чтобы Райнер оставался под присмотром. И кроме тебя с этим никто не справится. Потерпи немного.

— Твои люди не могут добыть всю информацию? — сразу поняла суть просьбы девушка. — И ты хочешь, чтобы я прощупала его настроение.

— Да, дорогая. Не все мужчины доверяют посторонним. Райнер не стоял у истоков заговора. Но сейчас он является его мозгом. Дункле слишком осторожен, а старший Хайдрих недостаточно умен, чтобы заговорщики держались так долго. Раньше я бы просто приказал схватить всех и повесить, в назидание, так сказать, потомкам. Но после войны позиции короля несколько пошатнулись. Вот и приходится терпеть под боком такое безобразие. Благо безобразие пока только болтает и делит шкуру неубитого медведя. Но в любой момент от разговоров они могут перейти к выступлению. И мне надо понимать, как скоро они начнут переговоры с войсками.

— Я удивляюсь, что они не сделали этого раньше, — вздохнула принцесса. — Армия была недовольна разгромом. Многие выступили бы против нас почти сразу после прекращения боевых действий.

— Эти люди не настолько глупы. С военными пришлось бы делиться властью. А сейчас их будут покупать, так что можно будет просто заплатить золотом. Не дешево, но ключевые посты останутся в нужных им руках.

— А потом? Они же ничего не смыслят в государственных делах. Насколько я знаю, у барона Хайдриха всеми вопросами поместья занимаются управляющие, за которыми присматривает баронесса. Сам он понятия не имеет, откуда берутся деньги.

— А потом, дорогая, началось бы самое интересное. На смену одним быстро пришли бы другие, уже понимающие, что и как надо делать. Пришли бы с полной поддержкой армии. Возможно, какое-то время новые власти и сопротивлялись бы, но от силы через пару-тройку месяцев их участь была бы такой же, что и моя. Вот только я бы этого уже не видел. Разве что есть тот свет, с которого ушедшие смотрят в этот мир.

— Теперь же ты хочешь, чтобы я узнала об их реакции на появление нового наследника, — Беатрис подалась вперед, следя за реакцией отца. Правильно ли она поняла возложенную на нее миссию. — Насколько эта новость выбьет их из колеи, и что они попытаются сделать.

— И можно ли это как-то предотвратить, — дополнил ее отец. — Потому что придумать можно все, что угодно. Даниеля в любом случае попробую если не убрать, то испортить его репутацию. И надо постараться избежать этого хотя бы пока в глазах общества он не станет считаться истинным наследником.

— Постараюсь сделать все, что от меня зависит, — улыбнулась принцесса. — Вот только Райнер не спешит делиться со мной ничем, связанным с его видением будущего.

— И, вот еще, — не удержался Митарис, — я видел, каким взглядом ты изучала моего сына. На братьев так не смотрят. И я не буду против, если между вами что-то завяжется. Скажу больше, ваш союз меня бы полностью устроил. Но постарайся не оказаться в одной постели с будущим королем хотя бы до того, как мы разделаемся с заговорщиками. Ну, или хотя бы не устраним Райнера.

— Постараюсь, но ничего не буду обещать, — как можно искренней произнесла Беатрис. — Как ты знаешь, это зависит не от одной меня.

Митарис только покачал головой. Вот уж какой вопрос полностью зависел от его дочери, так как раз этот самый. Сопротивляться ее напору могут или дети, или немощные старики, или совсем уж праведные монахи, давшие множество обетов. Наследник же являлся обычным молодым мужчиной, периодически посещавшим определенные заведения для свободных и не очень людей, имеющих определенные потребности. А еще король видел, как его сын изучал сводную сестру. Взгляды были далеко не братскими. Поэтому надо было приложить максимум усилий, чтобы эти двое какое-то время сохраняли дружественно-родственные отношения. Не долго, нет, лишь столько, чтобы со стороны все выглядело прилично. Если, конечно, слово прилично можно применить к Беатрис.