Поравнявшись с бортом телеги, друзья принялись обгонять ее с разных сторон. Но тут из-под полога неожиданно показались две руки – мускулистая орчья и менее мускулистая, но жилистая и сильная человеческая, и, схватив друзей за вороты, резким движением втиснули их в повозку.

Купец и алхимик ошарашенно пучили по сторонам глаза, бешено глотая ртами воздух, будто две замученные рыбы, выброшенные на берег жестоким рыбаком.

– Эй, спокойно, это мы. – Прогудел могучий Тард. – Все нормально, товары погрузили, сейчас едем к Русалке Таре. А вы как?

Бандай от этого вопроса еще больше налился кровью, не находя слов, чтобы достойно ответить, а Цыко, от злости, кажется, упал в обморок. Орк лишь равнодушно пожал плечами и отвернулся к дырке на улицу. Там, наконец, показались стражники. Грэм тоже их заметил и затолкал беглецов подальше в угол, привалив для надежности какими-то нетяжелыми тюками.

Стражники, по-видимому, пошли на принцип. Они выглядели еще более уставшими, чем беглецы, но не спешили сдаваться. Сосредоточенные и одновременно измученные лица были искажены смесью ярости и муки. Кто-то просто скривился от боли, кто-то высунул язык, отчаянно махая руками, кто-то же напротив – сжал губы так, что те побелели от напряжения. Поравнявшись с телегой, они под безучастный взгляд орка принялись огибать ее с двух сторон, пока не обогнали совсем. Там их уже проводил такой же безучастный и равнодушный взгляд Лодина, который даже не изменил скорости, лениво ковыряясь в зубах травинкой.

Наконец, повозка добралась до пирса. Тард вышел первым и лениво оглянулся. Хотя, опытный воин сразу понял бы, что лень эта напускная, и что именно сейчас орк наиболее опасен.

– Чисто, выходите.

Купец с алхимиком с трудом выбрались наружу и, пошатываясь и постоянно затравленно озираясь, направились к тартане. Ступив на борт, они тут же были встречены Барри и заботливо протянутыми кувшинами с водой. Цыко с Бандаем бросились ему навстречу, вырвали воду и жадно осушили кувшины в два глотка. Тут же друзья кинулись к ведрам с привязанными веревками для набора забортной воды, судорожными движениями скинули их за борт, зачерпнули, сколько получилось и, нетерпеливо вытащив, припали к ним. Вода лилась по подбородкам, одежде, но они этого не замечали. Все ждали, а Варп аж приоткрыл рот от удивления, когда прошло уже минуты три.

– Умаялись, бедняги. – Сочувственно произнес кок.

– Да, – спохватился Лодин, – пока капитан утоляет жажду, давайте решим, кто едет в Альту, а кто остается на Русалке Таре.

– Я остаюсь. – Тут же отозвался Барри.

– Я тоже. – Поддержал его Веп.

– И мы останемся, сынок. – Ласково улыбнулась Накта.

– Уверены?

– Конечно! – В один голос отозвались остающиеся. – Что мы там забыли?

Варп недовольно на них покосился, но смолчал.

– Грэм, ты с нами? – Спросил наемник.

– Как вам будет угодно. – Слегка поклонился воин.

– А сам-то ты как хочешь? Я бы рекомендовал поехать. Это очень красивый город. Уверен, что такого ты еще не видел.

– Тогда, – отозвался Грэм, – я бы лучше поехал. Теперь ведь место у нас есть?

– Да, вполне.

– Я тоже останусь. – Решил Луций.

– А ты почему? – Удивилась Эдель.

– Да был я там уже. Ничего особенного. Ну да, красиво. Только как-то скучно. Мне больше в порту нравится. Глядишь, дядю встречу, пока вас ждать буду. Или кого-нибудь из его команды. А ты там поосторожней, сестренка. Хорошо?

– Конечно, Луцик. – Эдель подошла и чмокнула брата в щеку.

– Сегодня… нужно… выехать… – С трудом дыша, прохрипел Бандай.

– Выедем. – Согласился Лодин.

– Только покушаем сначала. – Заметил Барри.

Цыко попытался было замотать головой, отказываясь, но бывший пират легонько подтолкнул его к камбузу, приговаривая.

– Э, нет. Вы тут споры разные спорите, я стараюсь, ботинки готовлю, а ты головой мотать. Нет уж! Иди и смотри, как Луций наш его есть будет. А то испортится потом.

– Кто испортится? – Не понял алхимик.

– Как кто? – Удивился Барри. – Ботинок. Не Луций же!

Когда кок нарыл стол, приободрились даже Бандай с Цыко. Хоть и не сильно, но все же. Они вяло ковыряли еду ложками, но ели.

Остальные же набросились на ужин с таким остервенением, будто не видели пищи несколько месяцев. Была тут и рыба, запеченная в речных ягодах, и улитки с молочным соусом, и пироги с водорослями, лапша с креветками, овощной суп и торт. В самый разгар трапезы, бывший пират лукаво переглянулся с Луцием и удалился в камбуз. Вернулся он, держа на руке поднос, накрытый полотенцем.

– Ну-ка! Что тут у нас? – Будто матерый цирковой актер произнес он, срывая полотенце. – Ап!

На подносе стоял тот самый ботинок, что Веп с алхимиком выловили в Слеже. Немного покосившийся, расплывшийся, но вполне узнаваемый. Луций нервно сглотнул. Это не могла быть подделка. Уж очень натурально тот выглядел.

– Ты бы его хоть порезал. – Севшим голосом произнес юноша.

– Сам порежешь. – Отмахнулся Барри. На. И ешь быстрее, вам ехать пора, пока совсем не стемнело. Заночуете подальше от порта, а то опять стражники вернутся. Ну, когда командир их протрезвеет.

С этими словами кок ударил себя ладонями по коленям и громко и весело засмеялся.

Луций нервно ковырнул ботинок ножом. Тот оказался на удивление мягким. Отрезав небольшой кусочек, юноша, скривившись, отправил его в рот. Лицо его начало постепенно меняться от брезгливо-несчастного, до лукаво-спокойного. Это были водоросли. Но как?! Как трактирщик смастерил это чудо?! Ведь и вправду, не отличить от того самого ботинка. И он принялся есть его уже с остервенением и азартом. Было вкусно.

Лицо алхимика же, напротив, выражало скорбь и уныние.

– Эх, Барри, все же ты волшебник. Я больше не буду сомневаться, что ты и топор сможешь приготовить. Все, ладно, верю. Я пошел в повозку спать. Не задерживайтесь тут.

– Я с тобой. – Бандай тяжело поднялся и, держась за стенку, поплелся вслед за другом.

– Пойдем, Накта, – встал из-за стола Эрдон, стараясь не смотреть на несчастного Луция, – соберем сыну вещи.

– Пойдем.

Родители Лодина встали из-за стола и вышли из кают-компании.

– Вкусно? – Скривившись поинтересовалась Эдель.

– А ты попробуй. – Предложил ей брат.

– Ну неет. – На лице девушки появилось стойкое отвращение.

– Да ты попробуй. – Юноша воровато оглянулся и тихо произнес. – Это не ботинок.

Это водоросли. Мы над Цыко подшутили.

– Да? – Эдель с интересом придвинулась и протянула руку. – Дай кусочек.

В этот самый момент в кают-компанию вошел Эрдон.

– Сынок, я… – Увидев Эдель, жующую ботинок, он замер у входа с выражением невероятного изумления на лице. – Э, забыл, что хотел спросить.

Эрдон вышел, а по помещению разнесся взрыв хохота.

– Дайте и мне попробовать. – Попросил Валон.

– И мне! – Подключился рыбак.

Вскоре ботинок был разрезан на равные части и разделен между членами команды. Когда Эрдон вновь вернулся и увидел, как все со смешками чавкали орчьим ботинком, он вновь застыл каменным изваянием.

– А, – сообразил он, – это вы ему помогаете?

– Ага, – кивнул Луций, – мне одному трудно съесть. Вот, ребята помогают.

– Ну да, ну да. – Настоящие друзья! И сестра тебя очень любит. Сынок, ты бы не ел. Вдруг животик заболит.

– Да брось, папа! – Усмехнулся Лодин. – Я и не такое ел!

– И не такое?

– Да ладно тебе. А ты чего хотел-то?

– Забыл. – Эрдон напряг лицо, пытаясь вспомнить, зачем приходил, но не смог. И, пока его тоже не привлекли к помощи в поедании орчьей обуви, поспешил скрыться. – Ну, я пойду. Маме помогу.

Едва за ним закрылась дверь, как кают-компанию сотряс очередной взрыв хохота.

– Что там такое? – Спросила Накта.

– Хорошие у нашего сына друзья! – Пораженно ответил Эрдон. – Все вместе помогают бедняге Луцию ботинок есть. Вначале сестра подсела помогать. Потом все это увидели, их проняло и тоже едят, давятся. И Лодин с ними.