Гостевой домик оказался действительно крохотным: застеклённая веранда и единственная комната. Посреди залы стоял небольшой стол на четыре персоны, у стены расположился солидный диван, рядом двухстворчатый шкаф с зеркалом и пара кресел у противоположной стены. В принципе всё самое необходимое имеется, на пару месяцев перекантоваться хватит. С пасечником рассчитался сразу же, а переезд отложил на завтра, на дворе и так уже был вечер.

К обеду следующего дня мне наконец — то удалось обустроиться на новом месте. Перекусив с хозяевами немудрённой крестьянской едой, отправился изучать окрестности. Уголок для тренировок нашёлся рядом с прудом, заодно отыскалась и пасека, которая находилась на соседней полянке.

— Пчёлы дым не любят, — пояснил Ерофей Гаврилович отсутствие ульев у дома.

Вечером решил далеко не ходить и помахал шашкой рядом, за изгородью. Хозяин с интересом наблюдал за моими выкрутасами. Особое любопытство он проявил, когда я стал метать ножи. Отправляясь на утреннюю тренировку, также заметил на себе любопытные и изучающие взгляды моих хозяев.

— Готовишься поступать в Кадетский корпус? — поинтересовался пасечник за обедом.

— Магический, — поправил его.

— Вот оно как значит, — задумчиво протянул он. — Одарённый значит.

— Это что — то меняет?

— Нет конечно, — пожал плечами Ерофей Гаврилович. — Вот только возникают вопросы: «Что делает в нашей глухомани одарённый и как к этому относятся его родители»?

— За родителей беспокоиться не стоит, они уже как год погибли.

У Ксении что — то вывалилось из рук и звякнуло по грязной посуде, которую она мыла.

— А что насчёт глухомани, так я в том возрасте, когда уже сам в состоянии отвечать за собственные поступки, — продолжил я.

Ерофей Гаврилович не нашёлся, чем мне ответить и лишь согласно кивнул. Больше к этой теме мы не возвращались.

С Ксенией мы довольно быстро нашли общий язык, особенно когда она узнала, что у меня есть двоюродная сестра примерно её возраста. Первое время она пыталась выкать, но я запретил. Видя, что я не кичусь своим статусом и в общении с ними прост, она незаметно для меня, вошла в роль младшей сестры с вечными «что», «как» и «почему».

— И зачем тебе эти железяки? — поинтересовалась она, глядя как я орудую ножами. — Ты же одарённый и со всеми можешь справиться магией.

— К сожалению это не так, — не огласился я с ней. — Бывает так, что силы может не хватить, да и разная она. Что, к примеру, может сделать с обидчиками слабенький маг — целитель?

Сидевший рядом на завалинке её отец согласно кивнул.

— Прав Илья. Далеко не все маги способны постоять за себя. Нет, ежели один на один, то здесь даже и говорить не о чем, а ежели противников несколько? В армии почти ко всем магам приставлена охрана. Другое дело Мастера и тем более Магистры, те сами как целая армия и от них не убежать, не уберечься.

— А ты сильный маг? — допытывалась Ксения.

— Слабый и пока необученный маг, — улыбнулся я.

— А что ты можешь? — не унималось конопатое чудо.

— Лечить немного.

— А как это?

Я подошёл к ней и взял за руку.

— Видишь на ногах порезы?

— Да, я их сегодня посекла травой.

Активизирую лечебное плетение и порезы на ногах затянулись буквально на глазах.

— А папу так вылечить сможешь? — с надеждой посмотрела на меня.

— Такое под силу лишь Магистрам, — усмехнулся Ерофей Гаврилович. — Восстановить оторванную на мине ногу могут лишь высшие маги.

— Служили? — поинтересовался я.

— Пришлось немного повоевать за империю, но как видишь не слишком удачно.

Посмотрел на культю в энергетическом плане, сейчас она горела ровным жёлтым огнём с небольшими вкраплениями огненных бляшек. Кроме этого, в его организме имелось множество застарелых болячек.

— Нога ноет?

— Есть немного, — удивился пасечник. — Обычное дело, перед непогодой всегда так.

Запитал культю жизненной энергией и активировал «Среднее лечебное плетение» — Ерофея Гавриловича заметно тряхнуло.

— Ничего себе! — изумился он. — Не жалко себя на простолюдина тратить?

— Поступай с ближними так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Так кажется, говорится в Священном Писании?

— Так — то оно так, — задумчиво глянул на меня он. — Вот только вспоминают об этом далеко не всегда. А за помощь спасибо, от всей души.

— Папа, тебе лучше? — опять влезла Ксения.

— Как будто заново народился. Уж и не помню, когда мне было так легко.

Священное Писание я припомнил не для красного словца. Глубоко убеждён, что добро, сделанное тобой, рано или поздно к тебе же и вернётся. Не нужно стесняться добрых дел. А ночью ливанул дождь. К утру он прекратился и в гостевом домике стало довольно свежо. Пришлось немного потрудиться и вспомнить, что я немного маг. Тренировку пропустил — бегать по мокрому лесу, то ещё удовольствие… Ближе к обеду у нас образовались гости: помощник околоточного надзирателя с двумя городовыми.

— Здрав буде, Ерофей Гаврилович! — поздоровался он с пасечником, присев вместе с ним на летней кухне, городовые остались у плетня.

— И вам не хворать, Богдан Филаретович! По делу к нам или как?

— Я смотрю у тебя постоялец объявился? — глянул он на меня. — Как зовут — то?

Понимаю, что интерес у него профессиональный и протянул свой паспорт.

— Илья Алексеевич Новик. Нахожусь здесь с целью подготовки к итоговым экзаменам в гимназии.

— Вот все бы так! — удовлетворённо кивнул он мне, возвращая паспорт. — Коротко и по делу! А почему в Москве сдаёшь, а не по месту прописки?

— Вступаю в права наследства, — пришлось показать дарственную матери на дом в Москве.

— Понятно, — крякнул фельдфебель. — Только с оформлением документов не затягивайте, с пропиской у нас тут строго.

Прикурив папироску, он продолжил, уже обращаясь к пасечнику:

— Неприятности у нас, Ерофей Гаврилович. Ты случаем пришлых здесь не примечал?

— Да нет, вроде. Мимо нас никто не проходил.

— Тут недавно торгаша одного ограбили. Споили в кабаке и раздели до исподнего.

— Много взяли?

— Да как сказать… Для тебя может и много, а для него, — кивнул фельдфебель в мою сторону, — и вовсе копейки. Купец говорит, что в кошеле у него было 500 рублей. Врёт, скорей всего. Кто считал сколько он уже до того пропил и растратил?

— А мы тут при чём?

— Нашли мы брошенную повозку неподалёку. Сам понимаешь, такое добро зря не бросают, а вчера вечером служанку Сечкиных снасильничал кто — то. Говорит, двое их было. Нехорошая цепочка событий получается, как ты думаешь?

Пасечник поскрёб бороду и посмотрел на рядом притихшую Ксению.

— Слышала? Со двора ни ногой!

— В общем, я тебя предупредил, — полицейский встал и кивнул в мою сторону. — Ежели, что приметишь, сразу же посылай гонца.

Когда полиция скрылась из виду я поинтересовался:

— С чего это ему моя прописка не понравилась?

— Скорей всего, припугнуть хотел, чтобы съехал отсюда куда подальше, полиции лишняя головная боль ни к чему. Это для нас, простолюдинов, без прописки никуда, а для господ она ни к чему. Ты лучше другое скажи, отбиваться есть чем? Твои железяки, конечно, тоже хорошо, но сейчас необходимо что — то посущественнее.

— Найдётся и посущественнее, — не стал я конкретизировать.

— Проблемой меньше, — кивнул он. — Значит на мне остаётся только Ксения.

На ночь развернул охранную систему из моих трофеев. Ерофей Гаврилович смекнул сразу чем я занимаюсь, а неугомонная Ксения больше путалась под ногами, чем помогала.

Сигнализация сработала под утро. Одновременно с ней затявкали собаки. Восточный край небосвода только начал светлеть и что творится вокруг почти не было видно. Пока я, торопясь одевался, во двор успел выскочить Ерофей Гаврилович с берданкой наперевес. Судорожно оглядываясь по сторонам, он пытался понять в какой стороне чужие. Зайдя за дом, показал рукой направление, где сработала охранная система. Пасечник сразу же подошёл ко мне.