— Главным условием передачи кристалла памяти являлась месть главному заказчику гибели моей семьи. Мне хотелось бы узнать к чему привело появление компромата.

Старички переглянулись и синхронно повернулись к воеводе. Тот пожал плечами и уже более спокойным голосом сообщил:

— На переданном кристалле имелась информация по схемам поставок запрещённого к продаже оружия на территории империи, а также каналы переброски живого товара за границу, — и увидев моё изумлённое лицо продолжил. — Да, это типичное рабство. Когда эта информация дошла до императора он был взбешён! Глава клана Потоцких погиб при попытке перехода границы. Сам клан сейчас трясут как грушу. К сожалению, у Потоцких высокие заступники и надеяться на полную ликвидацию клана не приходится. Да, его могущество и возможности в будущем будут резко ограничены, но отомстить своим кровным врагам они сумеют.

Я так понимаю, что этот камешек явно в мой огород. Чего на этот раз добивается Донской?

— Ваше положение, Илья Алексеевич, становится весьма шатким, в связи с этим, — продолжил он, — и без поддержки со стороны вам не устоять. Рано или поздно Потоцкие до вас доберутся! Да, сейчас они в некоторой растерянности и в Магический корпус им не пробраться, но не вечно же вы будете там сидеть.

Да он меня вербует! М — да… интересная тактика. Сначала попытался растоптать и унизить, а сейчас в открытую запугивает. Неужели я так похож на безмозглого юнца?

— Мне кажется, что мы уже как — то разговаривали на данную тему и тогда я ответил на ваш вопрос, — отбрил я воеводу. — Кроме того, вместо благодарности я слышу открытые обвинения в свой адрес. Да, я понимаю вашу озабоченность в связи с ранением сына, но я к этому не имею никакого отношения. И вообще, кроме неприятностей и значительных финансовых потерь я ничего не приобрёл.

Донской вновь стал заливаться краской.

— Иван Ратиборович! — опять влезли старики. — Надо сказать, что Илья Алексеевич в чём — то прав и он потерял гораздо больше нас. Более того, благодаря ему нам удалось закрепиться в столице, а это многого стоит. Думаю, и нам стоит отблагодарить Илью Алексеевича.

Передо мной на столе возникло три коробочки: одна со знаком соратника клана от Шустовых, а также два наградных креста с перекрещивающимися крестами и гербом в основании этих же кланов. М — да… они решили откупиться медальками? Мне кажется или меня действительно только что кинули? А согласись с предложением воеводы наверняка предложили что — нибудь более существенное. Ладно, переживём и это, а медальки я всё же забрал — новые недоброжелатели мне точно не нужны.

— Вес и значение они хоть какое — то имеют? — поинтересовался я, разложив перед дедом Киреем свои награды.

— Однако! — задрал он в удивлении бровь. Далеко не всякий к концу своей жизни может похвастать и половиной из этого. А что касается веса, то да, с царскими наградами они и рядом не стоят, но и крест от клана тоже ещё надо умудриться заслужить.

— Их ношение обязательно?

— Ты парень это брось! — грозно нахмурил брови Кирей. — С каких это пор пристало наград своих стесняться!? Заслужил — носи с гордостью! А кто носом поведёт — не церемонься, бей сразу же по мордасам! Правда завсегда на твоей стороне будет.

— А что — нибудь ещё кроме почёта и уважения к ним прилагается?

— Ну как тебе сказать? — поскрёб затылок дед Кирей и усмехнулся. Можешь к главе клана на приём записаться и придерживать тебя в общей очереди никто не станет. Подвезти смогут, ежели по пути. Что ещё? Ах, да — на приёмы там всякие приглашения теперь тебе не надобны.

Весть о том, что я съезжаю, дед Кирей встретил с явным неодобрением.

— И что за вожжа под хвост попала? — недовольно пробурчал он.

— Сам понимаешь, — кивнул я на медали, — за красивые глазки их не дают. Могут объявиться обиженные. Вам — то опасаться нечего, а мне точно не поздоровится…

— А что же твои побратимы?

— Да ничего… — отмахнулся я. — Предложили влиться в их стойкие ряды, а когда я отказался помахали мне ручкой.

— Ну это понятно, чего им надрываться за незнамо кого — как могли отблагодарили, а дальше уж сам…

Прощание вышло быстрым, собрал все вещи в баулы, сбегал до схрона — вот и все дела. Аглая, нервно теребя кончик платка, чмокнула меня в щёку. Алевтина Захаровна прижала к груди и по — бабьи всхлипнула, тайком перекрестив напоследок. Дед Кирей крепко пожал руку и сообщил, что флигелёк до лета мой и он всегда рад видеть меня. На прощание всучил мне казачью шашку образца 1881 года.

— Тренировки не бросай. Основному я тебя обучил. Теперь дело за тобой — нарабатывай технику.

Возница уже ждал меня за воротами. Махнул рукой и запрыгнул в повозку не оглядываясь. Тяжело расставаться с близкими тебе людьми. В этом мире кроме них и родителей Дарьи Семёновны ближе у меня никого нет. Так и подмывало плюнуть на всё и остаться, но нельзя! Останься я здесь… Лес рубят — щепки летят! В средствах обидчики наверняка заморачиваться не станут — зацепят моих хозяев, переживать и расстраиваться точно никто не будет. Думаю, что дед Кирей это прекрасно понимает, потому особо и не настаивает…

Единственное, что меня смущало, так это сдача выпускных экзаменов в гимназии, но как оказалось проблема вполне решаема. Среди дворянства широко распространена домашняя форма обучения и аттестат об образовании вполне возможно получить в любой гимназии, после прохождения соответствующих экзаменов разумеется. Да, придётся несколько потратиться, но здесь уж ничего не попишешь — таковы правила.

Куда собираюсь перебраться я никому не сообщал, так и мне будет спокойней и у других голова болеть не будет. Экзамены решил сдавать в Москве, а до тех пор необходимо где — то на пару месяцев затеряться. План на этот счёт у меня имелся. Совершенно ни от кого не таясь в железнодорожной кассе приобрёл билет до Москвы. Вышел на середине пути, пересел на другой поезд и оказался в тихом уездном городке Муром.

Проблема с жильём решилась довольно просто. За дополнительный полтинник бородатый извозчик довёз меня почти до самой Оки и чуть не доезжая до Пятницкой церкви, свернул на окраину.

— Вот, господин хороший, — ткнул он в сторону деревянного дома на два хозяина, — тётка Агафья сдаёт вторую половину. Ежели не договоритесь, есть у меня ещё один адресок, а пока я здесь обожду.

— Есть кто в доме? — подошёл я к калитке.

Во дворе в лае зашёлся пёс.

— Ходют тут всякие, покою не дают, — из — за дома показалась шустрого вида бабулька.

Росточка небольшого, худощавая, того и смотри ветром унесёт, а взгляд… как будто гвоздями к стене прибила.

— Говорят вы комнаты сдаёте, — поинтересовался я.

— Это кто же такое говорит? — бабка Агафья стрельнула взглядом в сторону извозчика.

— Люди добрые, — не стал я его подставлять.

— Люди говоришь, — бабка оценивающе посмотрела на меня. — Сам — то кто будешь? Уж больно ты молод.

— Э… Место ищу месяца на два, где спокойно можно к экзаменам подготовиться. С документами всё в порядке.

— А родители же как?

— Так нет их, сирота.

— Вон оно как значит, — бабка Агафья отворила калитку. — Ну проходи, ежели так, дом смотреть будем.

Крепкий бревенчатый дом смотрелся солидно. Первым делом на, что обратил внимание, так это на довольно солидных размеров русскую печь. Самыми большими комнатами оказались кухня и общая зала, спальня и детская по сравнению с ними казались крохотными.

— Муж мой со своим братом, царствие им небесное, — перекрестилась бабка Агафья, — решили, что жить вместе легче будет, вот и справили дом на двоих.

— А что случилось? — вежливо поинтересовался я.

— Так утопли, лет уж как десять, — опять перекрестилась она. — Мой — то хоть семьёй обзавёлся, а братец его так считай бобылём и помер.