— Помощь нужна? — поинтересовался я. — А то смотрю, два доблестных рыцаря и их верные оруженосцы не могут справиться с одной девчонкой…

Девицы бочком — бочком двинулись в сторону выхода из раздевалки. За ними настроилась и парочка рыцарей.

— Стоять! — рявкнул я, схватив за шкирку одного из них. — Дай пожму руку настоящего мужика!

Тот, ничего не понимая, протянул руку.

— Это какой силой мужества надо обладать, чтобы, плюнув на все идиотские предрассудки, поднять руку на слабую девчонку! — в моей ладони явно что — то хрустнуло.

— Не трогал я её! — завопил белугой доморощенный рыцарь. — Это всё Светка с Агафьей!

— А разве я спрашивал кто? — добавил я энергии в руку. — Твоя беда и беда твоего друга в том, что вы вовремя не остановили своих подруг. Значит и разбираться я буду не с ними, а с вами!

Второй рыцарь жался у двери, готовый в любую минуту исчезнуть.

— Решаем проблему здесь или на полигоне?

Парни переглянулись меж собой и опустили головы.

— Я жду! — в моей руке опять что — то хрустнуло.

— Пелагея Гавриловна! — судорожно вскрикнул мой оппонент. — Приношу вам искренние извинения. Будьте уверены, что в дальнейшем, ничего подобного с моей стороны не повторится!

Второго долго упрашивать не пришлось и он также произнёс стандартные фразы извинения. Пелагея выслушала их с гордо поднятой головой.

— Ваши извинения приняты, — и исчезла за дверью раздевалки.

М — да… ни здрасьте тебе, ни спасибо…

После гимназии направился вслед за Пелагеей. Нет, я за ней не следил, просто, если гора не идёт к Магомеду, то кому — то надо сделать первый шаг… Вопрос с ситуацией в доме Дарьи Семёновны так и остался открытым и мне самому предстояло выяснить, что там происходит. В дом заходить не стал. Дождался пока во дворе появится Ефимка и свистом подозвал его.

— Держи! — отсыпал я ему рубль мелочью. — Извини, что не сразу отблагодарил.

— Спасибо, барин, — зарделся он от удовольствия.

— Как там у вас дела?

— Зашли бы, Дарья Семёновна сама всё и скажет.

— Тороплюсь я, да не хочется её от дел отрывать.

Ефимка для пущей важности надулся, но не вытерпел и затараторил:

— Барин наш совсем плох был. Говорят, повздорил он со своими подельниками и те тяжко ранили его. Почти весь кровью изошёл пока до дому довезли. Сейчас ему уже заметно полегчало. Нога и плечо в гипсе, лежит и не встаёт. Марта говорит, что он ещё долго выздоравливать будет.

— А она там как оказалась?

— Так хозяйка её сиделкой к барину приставила.

— А чего Тимофея Гавриловича в больницу не определят? Не слышал, что про то говорят?

— Слышал. Дарья Семёновна с доктором про то говорили — уж очень плохие раны у барина, полиция точно заинтересуется, а Тимофей Гаврилович не хочет того.

Теперь ситуация понятна. Полиции можно не опасаться, а это значит, что шансы вернуть своё наследство резко возрастают.

Ближе к новогодним каникулам меня вызвали в Опекунский совет. Кроме меня пригласили и Дарью Семёновну, как мою опекуншу. Пришла она не одна, а в сопровождении уже ранее видимого слащавого прыща.

— Нам предстоит разобраться в вопросе финансового обеспечения Ильи Алексеевича в связи с наступившим совершеннолетием, — без всяких предисловий начал глава совета. — Из сопроводительных документов нам известно, что имеющиеся денежные активы семьи Новик переданы во временное управление родственнице по линии отца Ильи Алексеевича его двоюродной тётке Дарье Семёновне Веселовой.

Сухонький старичок со смешным пенсне на носу покосился на свою дородную соседку в годах и та мигом положила перед ним несколько новых документов. Соседка справа, столь же энергично избавила главу от уже ненужных бумаг.

— Согласно существующему законодательству Илья Алексеевич, имеет право на четверть имущества своих родителей в денежном выражении или само имущество равное этой сумме. Вы ознакомлены с описью имущества ваших родителей? — обратился ко мне старичок.

— Нет, — был я краток.

— Вы, Дарья Семёновна, должны были заранее ознакомить своего опекаемого с этим документом, — с укоризной в голосе заметил глава совета.

Молодая девушка, очевидно секретарь, быстро подскочила ко мне и сунула в руки несколько листов описи.

— К глубокому сожалению, папка с документами где — то затерялась, а обнаружилось это слишком поздно, — попыталась оправдаться тётка.

— Так что же вы решили, Илья Алексеевич? — игнорировал Дарью Семёновну глава совета.

— Фамильные драгоценности и акции.

— Да, вижу, — старичок быстро пробежал глазами по списку. — Госпожа опекунша?

— Это невозможно, уважаемый глава совета! — подала голос Дарья Семёновна. — Мой подопечный дал согласие на продажу обозначенных им ценностей.

Я едва не поперхнулся от такой наглости! Старичок вопросительно посмотрел на меня.

— Ничего подобного не было!

— Илья долгое время находился под стрессом и возможно из — за этого многое не может вспомнить, — продолжила тётка ехидно улыбаясь. — В доказательство моих слов я предоставляю юридически оформленное согласие и медицинское заключение о состоянии опекаемого, которое позволило обойтись без личного присутствия Ильи Алексеевича, при продаже акций и ценностей.

Тут проявил себя слащавый прыщ, достав из своего кожаного портфеля какие — то бумаги и предоставил их секретарю. Похоже это личный юрист Дарьи Семёновны.

— К предоставленным документам претензий не имеется, — неодобрительно хмыкнул глава, — хотя складывается довольно двоякое впечатление. Документы по наследству утеряны, а вот такие бумажки почему — то сохранились. Впрочем, к делу это не относится. Илья Алексеевич, ваше слово.

— Как я понял, предоставленные документы сомнений не вызывают?

— Да, они составлены вполне грамотно.

— Тогда выбираю денежный эквивалент.

— Дарья Семёновна? — покосился на неё глава совета.

— К сожалению продажа драгоценностей и акций прошла не столь успешно, и я смогла выручить лишь половину от их оценочной стоимости. Документы о продаже имеются.

— Неудача с продажей фамильных ценностей и акций целиком лежит на совести Дарьи Семёновны, — не выдержал я. — Давайте отталкиваться от стоимости имущества, данной оценщиком в описи.

— Согласен, — кивнул мне глава.

— Но позвольте… — вскочила тётка. — У меня есть документы. Я буду жаловаться.

— Ваше право, — спокойно ответил ей старичок, — а до момента решения вышестоящих инстанций вы обязываетесь выплатить Илье Алексеевичу Новику полторы тысячи рублей равными долями в течение шести месяцев со дня его совершеннолетия. На этом заседание Опекунского совета считаю закрытым.

Разъярённая Дарья Семёновна выскочила из зала, пройдясь по мне ненавистным взглядом. Честно говоря, я и сам находился на грани, с каким бы удовольствием я сейчас размазал бы её вместе с горячо любимым братцем! Вот чего неймётся людям!? Что я плохого ей сделал? Почему она собственное благополучие ставит выше родственных связей. Какой ни есть, но я ей родня! Почему такое скотское отношение к ближнему? Государство практически выдаёт опекунам беспроцентную ссуду в сумме наследуемого имущества. Взамен требуя лишь надлежащее содержание опекаемых и возврат суммы в указанный срок. Что ещё может быть лучше? Бери и радуйся. Нет же, надо обдурить, прибрать к рукам, пустить по миру… Терпеть столь откровенную наглость тётки я больше не намерен.

В полночь я был в светёлке в доме опекунши. Дубликаты ключей у меня имелись, единственной проблемой являлась задвижка люка из светёлки на второй этаж дома. Пришлось немного повозиться ножом, буквально по миллиметру отодвигая железяку, через узкую щель между полом и люком.

В холле, как всегда, царил полумрак, через большое окно светила Луна и её света вполне хватало, чтобы не наткнуться на какой — нибудь предмет мебели. Начать решил со спальни Дарьи Семёновны. В прошлый раз мне откровенно не повезло обнаружить у неё хоть, что — то достойное внимания. Не думаю, что за прошедшее время что — либо изменилось, но, как говорят, надежда умирает последней… Освободив тётку от излишка жизненной энергии приступил к более внимательному чем в прошлый раз осмотру содержимого её сейфа, пришлось даже активировать магический светильник, чтобы не пропустить что — то интересное. К глубокому сожалению ничего стоящего, я так и не нашёл. Нет, ценные бумаги и долговые расписки имелись в достаточном количестве, изредка попадались даже дарственные на какое — то имущество, но для меня они были бесполезны, так как все бумаги были оформлены на Дарью Семёновну. Совсем отчаявшись, залез в сумочку тётки. На этот раз в её кошельке не нашлось и пятидесяти рублей, видимо лечение сына обходится ей в копеечку.